Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— К Галибарову возвращаться рискованно, — объяснил Семенчик. — Возможно, он связан с бандитами. И лошади нам ни к чему. На них можно ехать только по тракту. А на тракте все на виду, бандиты в два счета подстерегут и перебьют всех до одного. Перейдем реку и решим, куда идти.
Отряд двинулся по руслу реки Майи, спустился к Алдану и добрался до устья реки Бору, севернее Петропавловского.
Дальше невмоготу было двигаться с ранеными, нужно было найти надежных людей, где можно было бы оставить раненых.
Оставив отряд в лесу. Семенчик пошел в Петропавловское, в ревком.
Председатель очень удивился, увидев Семенчика:
— Вы же ушли в Нелькан?!
Комиссар рассказал, что отряд попал в засаду и понес большие потери. В отряде восемь раненых. Их придется здесь оставить у надежных людей.
Председатель ревкома схватился руками за седеющую голову:
— Вот беда! Не сегодня-завтра бандиты будут у нас. Опять начнутся расстрелы, грабежи Но куда деть раненых? В больницу их не положишь. Придут и порешат. А что, если на подводах отправить в город?
— Ни в коем случае, — возразил Семенчик. — Их догонят по дороге и перестреляют.
— Тогда придется ко мне. Постараюсь спрятать так, чтобы не нашли. А сами-то вы куда?
— Перейдем через тайгу до Амги. А вы остаетесь?
Председатель задумался:
— Мне нельзя здесь оставаться. Возьмете к себе в отряд?
— Взять-то возьмем. Но что будет с вашей семьей, с ранеными?
— Женщину и детей пощадят — люди все-таки. А жена у меня умная, хитрая, она не хуже меня укроет раненых.
Дети председателя ревкома заплакали, видя, что отец уходит с какими-то дядями.
— Тятя проводит охотников и вернется, — дрогнувшим голосом стала успокаивать ребят жена председателя.
На отшибе, за околицей, жил бедняк Сокорутов. Жена председателя ревкома, зная, как он радовался приходу Советской власти и ненавидел лютой ненавистью купца Юсупа Галибарова, решила спрятать оставленных на ее попечение раненых у Сокорутова.
Когда муж ушел с красным отрядом, она побежала к избенке бедняка. Ей не пришлось уговаривать хозяев укрыть красноармейцев. С помощью ревкомовцев незаметно, под покровом темноты перенесли раненых. Тут же переложили стожок сена, внутри которого устроили убежище. Ухаживать за ранеными вызвалась старуха Сокорутова.
К утру следы ушедшего отряда замело снегом. И ни один человек не мог сказать, кто пошел с красными проводником и куда он их повел.
Из Троицкого Галибарову вскоре донесли: несколько большевиков перешли Алдан в направлении Петропавловского. Юсуп срочно подрядил своего человека осмотреть село — может, красные притаились где-нибудь рядом? Рыская по селу, галибаровский разведчик не обнаружил ничего подозрительного, только вот у Сокорутовых стожок недавно переложен…
VI
Коробейников на протяжении всей ночи никого не выпускал из окопов. Опасался, что красные попытаются прорваться в Нелькан.
Бандиты, замерзая в окопах, изредка постреливали в ночную тьму: отпугивали воображаемых красных. А Канин и Толстоухов, расположившие своих вояк в ложбине возле речки От, думали, что это продолжается перестрелка с коммунистами, и тоже приказали своим подчиненным сидеть, не двигаясь с места.
Светало. Стуча зубами от холода, бандиты нетерпеливо выглядывали из окопов. Впереди лежала бескрайняя и ровная снежная целина. Вокруг ни души.
Коробейников позвал своего адъютанта, конопатого верзилу с длинными руками:
— Сутакин!
— Слушаю вас! — как в бочку, крикнул тот.
— Бери с собой двоих, по выбору, и поди разведай, где красные. Только с умом, осторожно!
Вскоре Сутакин вернулся и доложил, что большевиков не видно нигде. Только трупы валяются.
Коробейников первым вылез из окопа. За ним высыпала вся «армия». Бандиты моментально обшарили трупы, забирая винтовки, патроны и содержимое карманов.
Командующий приказал сосчитать убитых красноармейцев.
— Сорок три, — доложили ему.
— Эх, маловато! — вздыхал Сутакин, рассовывая по карманам кисеты с махоркой, ножи, трубки.
— Говоришь, мало? — обращаясь к своему адъютанту, сказал Коробейников. — А мы ни одного не потеряли. Даже царапины никто не получил. Вот так надо воевать! Сколько штыков у них было? — И сам ответил: — Сто двадцать, по сведениям господина Галибарова.
Бандиты подошли к берегу и развели костры. Канин и Толстоухов прислали своих связных.
— Приказываю сняться и прибыть сюда. — Коробейников показал на пространство вокруг костров.
Вскоре все три армии были в сборе. Костров прибавилось.
— Семьдесят человек все же унесли ноги, — сожалел Канин, рассеянно глядя на пляшущий огонь.
— А вы что, считали? — раздраженно перебил его корнет, который жаждал барабанного боя, прославляющего его первую победу. — Такого не бывает, чтобы армию противника истребляли всю, до единого человека. Однако историки говорят: их разбили наголову. Я уверен, что этого отряда больше не существует! Сорок убитых, остальные раненые.
— Нужно было преследовать большевиков, — заметил Толстоухов.
Коробейников бросил на Толстоухова свирепый взгляд:
— Так какого же черта вы не преследовали?
— В каком направлении они ушли? — спросил Канин.
Коробейников вопросительно посмотрел на своего адъютанта.
Сутакин пожал плечами:
— Следов не видно.
— Занесло. Значит, еще с вечера удрали. Эх, упустили! — плюнул с досады Канин.
— Сутакин! — зычным голосом крикнул Коробейников. — Ступай разведай, в какую сторону скрылся противник! Одна нога здесь, вторая там!
— Слушаюсь!
Сутакин и еще двое отправились на разведку. Вскоре они вернулись.
— Судя по всему, красные повернули обратно, — доложил Сутакин.
— Догнать и уничтожить! — взвился Толстоухов. — Ни минуты нельзя медлить.
— А вы не допускаете мысли, что они перешли реку и устроили засаду? — насмешливо спросил Коробейников.
— Обойдем засаду, ударим с флангов, с тыла, — горячился Канин. — На войне как на войне!
— «Обойдем!.. Ударим!..» — передразнил командующий. — Вы забываете, господа, с кем имеете дело. Это же большевики! А у нас всякий сброд. При первом же поражении все они разбегутся, как шакалы, по лесу, и никакими коврижками их оттуда не выманишь. Действовать будем только наверняка.
С доводами главнокомандующего Канин и Толстоухов не могли не согласиться. Риска надо избегать, иначе распадутся армии…
— Вернемся в Айяю и все там обдумаем, — заключил Коробейников.
Все три армии Коробейникова вернулись в Айяю. Немедленно был созван военный совет, на котором решили пересечь Алдан и с ходу захватить Петропавловское.
В Айяе много ходило разговоров о разгроме красных. Бандиты хвастали, рассказывая местным жителям об этом бое.
— Лежим мы, значит, в окопах, ждем. Видим, идут гуськом от реки. Все в остроконечных шапках, штыки блестят. Глядим, а их тьма-тьмущая. Все ближе, ближе… Тойон наш Коробейников велел передать по окопам, чтобы без команды не стреляли. Пусть, мол, поближе подойдут…
В рассказ непременно кто-нибудь вносил уточнение, вроде того, что красные шли не гуськом, а стадом.
— Не
