История Масуда. 1030-1041 - Абу-л-Фазл Бейхаки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В среду, в десятый день месяца раджаба[1088], прибыли спешные гонцы[1089] из Хорезма и привезли известие об убийстве Абдалджаббара, сына великого ходжи, и его родичей и приверженцев. Абдалджаббар поторопился: когда убили Харуна, он тотчас же вышел из потайного убежища, сел на слона и поехал на площадь Серай-и Имарат. Другой сын хорезмшаха, которого звали Хендан, с Шукр-Хадимом и гулямами бежал. По несчастливой случайности Шукр-Хадим с несколькими гулямами за каким-то делом пришел на площадь Серай-и Имарат. Он встретился с Абдалджаббаром, и Абдалджаббар стал его поносить. “Дайте ему!” — приказал Шукр гулямам. Те схватились за стрелы и бердыши и убили Абдалджаббара вместе с двумя его сыновьями, двоюродным братом со стороны отца и сорока с лишним его приверженцами. Они снова возвратили обратно Хендана и посадили его эмиром. Обстоятельное описание этих событий будет дано в главе о Хорезме.
Везир приступил к исполнению обряда оплакивания. Вся служилая знать и вельможи направились к нему. Я видел, какую он проявил твердость духа: ни одна слезинка не пролилась из его глаз. Во всех смыслах величия сей муж был единственным [в свое время] и в этом случае его тоже видели преисполненным смирения и похвалили [за это]. Впрямь было похоже на то, словно стихотворец вот этим бейтом имел в виду его, стихи:
*По нас скорбели, мы не оплакивали никого,
Сердца верблюдов к нам сурово речь держали*[1090].
Эмир прислал к нему факиха Абдалмелика Туей, недима, с уведомлением о соболезновании. /475/ Сей факих был красноречив и умен. Когда он передал устное сообщение, ходжа встал, облобызал землю, сел и сказал: “Слуга [государя], сыновья [его] и все, кто у него есть, да падут жертвой за один волосок государя, ибо счастье слуг в том, чтобы прожить жизнь в благоволении господина. Люди созданы по одному образцу — никто не приобретает славы по ошибке”. Сие воздержание от плача и стенаний совсем походило на то, как поступил Амр, сын Лейса„ и я расскажу, что на сей счет читал, дабы было известно. *А Аллах знает лучше!*.
РАССКАЗ ОБ АМРЕ, СЫНЕ ЛЕЙСА, ЭМИРЕ ХОРАСАНА, О ТВЕРДОСТИ ДУХА ВО ВРЕМЯ ОБЪЯВЛЕНИЯ ЕМУ О СМЕРТИ СЫНА
Амр, сын Лейса, в каком-то году вернулся из Кермана в Систан. Его сын Мухаммед, коего называли почетным прозвищем Фата ал-аскар[1091], вырос очень красивым юношей и способным. По воле судьбы в Керманской пустыне этого сына поразила болезнь кулендж[1092], в пяти фарсангах от города Систана[1093], но Амру не представилась возможность задержаться в том месте. Он оставил сына там с лекарями и надежными людьми, с одним дебиром и сотней всадников на верблюдах-скороходах. Их за'иму он сказал: “Надо, чтобы всадники прибывали [ко мне] один за другим и чтобы дебир писал, как чувствует себя больной, что ест, что говорит; спит ли или не спит, дабы Амр знал о всех переменах, кои предопределил господь бог, да славится поминание его!”.
Амр доехал до города, расположился в личном своем серае и сел в уединении на ковре неустанной молитвы, так что пребывал там и днем и ночью, там же спал на полу без подушки под головой. Всадники на верблюдах непрерывно приезжали, раза двадцать три в сутки. То, что писал дебир, ему прочитывали, а он стенал и плакал и раздавал богатую милостыню. Семь суток прошло на такой лад: день в посте, ночью разрешая себя хлеб сухой, не подкрепляя себя каким-нибудь нанхваришем[1094], в плаче и стенании.
На восьмой день перед рассветом приехал старшой всадников без письма, потому что сын отошел [в иной мир], а дебир не осмелился написать извещение о смерти. Он послал старшого, не сумеет ли тот рассказать о случившемся событии. Войдя к Амру, [старшой] облобызал землю, но письма при нем не было. Амр спросил: “Мальчик получил повеление?” За'им всадников ответил: /476/ “Долгие лета жизнь государю!” “Хвала Аллаху, слава господу, велик он и всемогущ, который содеял то, что хотел, и содеет то, что захочет! Ступай, храни, в тайне это событие”. А сам встал и пошел в баню. Ему распустили волосы, вымыли. Он пришел успокоенный и лег отдохнуть.
После молитвы он приказал позвать правителя двора. Тот пришел. Амр распорядился: “Пойди, приготовь на завтра большое угощение, три тысячи барашков и то, что к ним полагается, вино и принадлежности к нему и приведи мутрибов”. Правитель двора удалился и все приготовил. Хаджибу Амр сказал: “Завтра будет всеобщий прием, оповести воинство и раиятов, знатных и простых”.
На другой день рано утром он сел и открыл прием. Расставили много столов, после приема к ним протянули руки; принесли вино, мутрибы начали свое дело. Когда уже кончали, Амр обратился к знатным вельможам, родичам и свите и произнес: “Знайте, что смерть — правда. Мы семь суток страдали за сына [нашего] Мухаммеда. Мы отказались от сна, от пищи, от покоя, — лишь бы он не умер. [Однако] приговор господа бога, велик он и всемогущ, был таков, чтобы сын скончался. Ежели бы его продали обратно, мы бы купили [его] за самое [для нас] драгоценное, но сей путь для человека закрыт, поскольку от отошел [в иной мир], и известно — мертвый не возвращается. Стенание и плач — безумие и дело женщин. Возвращайтесь по домам, будьте как всегда, живите радостно, ибо царям печалиться — нелепо”. Присутствовавшие пожелали ему добра и разошлись. От подобных рассказов у людей крепнет решимость, а людям презренным они воздают соответственно их сущности.
Эмир Мас'уд, да будет им доволен Аллах, выступил из Гургана в четверг, одиннадцатого числа месяца раджаба[1095], и прибыл в Нишабур в понедельник за восемь дней до конца сего же месяца[1096] и расположился в саду Шадьях. В воскресенье, за два дня до конца сего же месяца, в Нишабуре помер Ахмед Али Нуш-тегин, да смилуется над ним Аллах! *Каждый смертный час предначертан*! Со смертью
