Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Терри Мори

Затем я показал Конну собранный мной список знакомых Ментцера. Среди них упоминались Роберт Лоу, Роберт Деремер, Алекс Ламота (Марти) и Уильям Райдер. Я прочитал Конну слова источника: «Ментцер, Лоу, Райдер и Ламота [Марти] – это большая четверка».

На протяжении нашего разговора Конн внимательно слушал и делал пометки. Перед тем как уйти, я сообщил ему, что закончил книгу, включающую раздел о деле Рэдина, и что она выйдет в издательстве – с широким освещением в прессе – в июне. Книга, о которой тогда шла речь, была первым изданием «Абсолютного зла» в твердом переплете [176].

Покидая офис Конна около 18:30, я понятия не имел, что в будущем, почти два года спустя, наша встреча обретет новую значимость.

Оставалась, конечно, проблема самого Чарльза Мэнсона.

Вопросов было два: говорил ли Мэнсон II правду, когда заявил нью-йоркской группе, что Чарльз Мэнсон «вызвался» убить Тейт и прочих по реальному мотиву, не считая подобного кошмарному Армагеддону Процесса «Кавардака»?

И если да, то на кого тогда работал Мэнсон?

Впрочем, расследование не смогло задержаться в прошлом надолго. Пока мы изучали случай Тейт, дело культа и Роя Рэдина уже готовилось совершить очередной скачок через всю страну и вернуться в Нью-Йорк в 1985 году – самым жестоким и убедительным образом. В меню вот-вот должно было появиться еще больше убийств.

Глава 24

Царствие убийств в Южной Калифорнии

К 1985 году доверие к словам Дэвида Берковица и тюремных информаторов укрепилось. И Мэнсон II, как показало расследование по делу Арлис Перри, не лгал нью-йоркскому культу, рассказывая свою ужасную историю. Также появились сведения, подкреплявшие нашу оценку нападения на Кристин Фройнд, и они дополнили те многочисленные прочие факты, что были собраны с августа 1977 года, когда я только начал это непростое путешествие. С учетом полученной информации и того, что мы узнали о Билле Ментцере, было бы глупо отрицать существование реального мотива в убийствах Тейт.

Со дня их совершения прошло много лет, что сильно затрудняло новое расследование. Однако затраченные усилия окупались их важностью для дела Сына Сэма и прочих случаев, находившихся у нас в разработке. Все они, как утверждалось, были связаны, и обнаружение мотива в убийствах Тейт могло бы лишний раз подтвердить существование сатанинской сети, охватывавшей Нью-Йорк, Техас, Калифорнию и Дакоты. Подобные улики показали бы, что дело Мэнсона на самом деле гораздо глубже, чем первоначально предполагалось.

Нам предстояло поработать на двух направлениях. Правдиво ли утверждение о намеренном выборе жертв? И если да, то каков был мотив и для кого Мэнсон «вызвался» совершить преступления? В таком контексте вопрос «почему» также включал собственную мотивацию Мэнсона – что он сам мог получить в результате предполагаемого добровольного участия в произошедшем?

Представленный в суде мотив Кавардака основывался на личной теологии Мэнсона, во многом вдохновленной учением Процесса, согласно которому «конец» можно призвать, спровоцировав прокатившуюся по всему миру волну насилия. По мнению Мэнсона, Кавардак (его обозначение, Helter Skelter, взято из одноименной песни The Beatles, чей смысл Мэнсон сильно исказил) должен был спровоцировать межрасовую войну черных с белыми. Оставляя на местах убийств наводящие на размышления улики, его последователи собирались ввести в заблуждение истеблишмент, бросив тень подозрения на радикальную группировку вроде «Черных пантер» [177]. В развернувшейся борьбе темнокожие могли бы вкусить победы, после чего захотели бы установить новый миропорядок. Тогда из своего укрытия в пустыне показались бы Чарли и его «Семья» и взяли бы командование на себя.

На этой предпосылке прокурор Винсент Буглиози отстроил замечательное дело, и я не собираюсь оспаривать главные его выводы. Тюремные информаторы лишь расширили понимание Кавардака, утверждая, что у убийств имелось по меньшей мере два мотива. Иными словами, Мэнсон был бомбой замедленного действия, и кто-то отлично это знал. Затем этот кто-то сбросил бомбу в нужный дом – номер 10050 по Сьело-драйв в Бенедикт-кэньоне, к северо-западу от центра Лос-Анджелеса.

Убийства Тейт и Ла-Бьянка произошли в выходные дни, 9 и 10 августа 1969 года. Погибло семь жертв. Актрису Шэрон Тейт, находившуюся на восьмом месяце беременности, друга Романа Полански Войтека Фриковски, наследницу кофейной империи Эбигейл Фолгер, известного стилиста Джея Себринга и Стивена Пэрента убили на Сьело-драйв вскоре после полуночи.

Восемнадцатилетний Пэрент в тот день приехал в гости к молодому смотрителю Уильяму Гарретсону, занимавшему гостевой домик на арендованной Полански территории. Его застрелил двадцатидвухлетний Чарльз (Текс) Уотсон, едва «рамблер» Пэрента подъехал к воротам. Остальных застрелили, закололи и избили внутри дома.

Фриковски и его девушку Фолгер выгнали наружу, и они умерли на лужайке. Себринга и Тейт убили в гостиной; обмотанная вокруг шей веревка связывала их вместе. Доказательства подтверждают, что после ухода убийц некие люди – Мэнсон со спутником – вошли в дом и попытались повесить Шэрон Тейт и Себринга на парадном крыльце, однако потерпели неудачу и оттащили тела обратно в гостиную.

Непосредственно не участвовавший в убийствах Мэнсон был признан их идейным вдохновителем и осужден наравне с фактическими убийцами: Уотсоном, Патрицией Кренуинкл и Сьюзан Аткинс – последняя призналась, что попробовала на вкус кровь Тейт.

Следующей ночью в лос-анджелесском районе Лос-Фелис в их собственном доме по адресу: Уэйверли-драйв, 3301, зарезали преуспевающего владельца сети магазинов Лено Ла-Бьянку, сорока четырех лет, и его тридцативосьмилетнюю жену Розмари. Мэнсона, лично связавшего пару перед убийством, признали виновным и в этом преступлении, наряду с фактическими убийцами – Уотсоном, Кренуинкл и Лесли Ван Хаутен.

После нескольких месяцев расследования дела – которое детективы не связывали с бойней в доме Тейт, – оно вдруг разрешилось, когда находившаяся в тюрьме по другому обвинению Аткинс разговорилась со своими сокамерницами в манере, похожей на беседы Берковица с Винни и Дэнни. Ради возможности выстроить дело против остальных окружная прокуратура Лос-Анджелеса в итоге предоставила иммунитет Линде Касабиан, присутствовавшей на обоих местах преступления, но не участвовавшей в самих убийствах.

Как отметил Буглиози в своей книге «Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне», действия полиции по расследованию этих дел – особенно убийств Тейт – оставляли желать лучшего. И именно к убийствам Тейт относились заявления нью-йоркских информаторов. Однако в убийствах Ла-Бьянка также можно было обнаружить ряд интригующих фактов.

На момент смерти у Лено Ла-Бьянки, президента сети магазинов «Гейтуэй маркетс», имелись долги в размере примерно 230 000 долларов – очевидный результат его пристрастия к лошадям. Неплохой мотив для убийства. Ла-Бьянка не только делал ставки на бегах, но и сам владел девятью чистокровными лошадьми. Кроме того, он входил в совет директоров голливудского банка, который, по мнению полиции, был связан с мафией. Несколько членов правления этого банка попали под суд за мошеннические финансовые операции. Однако Ла-Бьянке обвинения тогда не предъявляли. Где-то в этом лабиринте может скрываться еще один мотив.

Его жена Розмари к моменту смерти также скопила немалое состояние. Бывшая разведенка с двумя маленькими детьми, она была вынуждена работать в придорожном кафе и разносить напитки в баре, чтобы прокормить себя. В начале своего брака с Лено, зарегистрированного в 1959 году, она все еще работала официанткой в баре при гостинице «Лос-Фелис». Однако позднее она купила себе долю в магазине одежды «Бутик кэридж» и начала вкладывать деньги в фондовый рынок. Спустя десять лет работавшая в 1959 году официанткой Розмари Ла-Бьянка оставила наследство общей стоимостью 2 600 000 долларов – более пяти миллионов долларов в пересчете на цены 1986 года. Мягко говоря, впечатляющая история успеха.