История России с древнейших времен. Книга IX. Начало 20-х годов XVIII века — 1725 - Сергей Соловьев

Крестьянский вопрос был тесно связан с финансовым. Вследствие облегчения крестьян будет убыль в доходах, надобно, следовательно, сократить расходы. Указывали на лишние канцелярии, конторы и даже коллегии; и в тех коллегиях, которых коснуться было нельзя, указывали на слишком большое число членов, отчего в жалованье происходит напрасный убыток а в делах успеха не бывает. В Верховном тайном совете решили оставить в каждой коллегии по шести человек, а именно: президента, вице-президента, двоих советников, двоих асессоров; одной половине из них быть в Петербурге при коллегии, а другой жить по домам с переменою погодно; также, где есть прокуроры и экзекуторы, тем между собою переменяться погодно, и которые будут в Петербурге, тем жалованье давать, а которые по домам, тем не давать. Императрица утвердила это решение Совета с тою прибавкою, чтоб отпускать коллежских членов домой по примеру офицеров, именно тех, которые сами захотят; также утвердила решение Совета, чтобы Штатс-контору подчинить Камер-коллегии и быть президенту одному.

Мы видели, что при Петре для судных дел определены комиссары в тех городах, которые от провинциальных городов в расстоянии 200 верст и больше, и суду этих комиссаров подлежали иски не более как в 50 рублей. Теперь нашли обременительным для жителей подобных городов по всякому иску, который больше 50 рублей, ездить за 200 и более верст, и потому по всем городам суд отдан воеводам, причем недовольные получили право переносить свои дела к воеводе провинциального города; от последнего дела переносились в надворные суды. Императрица утвердила это решение Совета, рассуждая: первое, что чин воеводский уездным людям в отправлении всяких дел может быть страшнее; второе, что и по прежнему обыкновению в таких же городах, которые приписаны были к большим городам, бывали также воеводы; указом же от 24 февраля 1727 года велено было «как надворные суды, так и всех вышних управителей, и канцелярии, и конторы земских комиссаров, и прочих тому подобных вовсе отставить и положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод, а от губернаторов апелляцию в Юстиц-коллегию, чтоб нашим подданным тем показано быть могло облегчение, и вместо бы разных и многих канцелярий и судей знали токмо одну канцелярию, и на многих бы судей и на их подчиненных в даче жалованья напрасного убытку не было». Крестьяне, приказчики и прочие чины синодского ведомства, кроме духовных, в судных и розыскных делах отданы также в ведомство губернаторов и воевод. В Верховном тайном совете рассуждали также, что теперь в провинциальных городах воеводы и с ними по нескольку человек асессоров, секретарей; кроме того, особливые канцелярии и конторы имеют камериры, рентмейстеры и валдмейстеры, при которых состоят подьячие и солдаты, отчего происходит: 1) в делах непорядки и продолжения; 2) в даче жалованья напрасный убыток; 3) народу от многих и разных управителей тягостей и волокиты. А так как прежде бывали во всех городах одни воеводы и всякие дела, как государевы, так и челобитчиковы, также по присылаемым из всех приказов указам исправляли одни и были без жалованья, и управление одним человеком было лучше, люди были довольны, то Совет решил изложить все эти обстоятельства и доложить ее величеству. Императрица утвердила, что в провинциях, кроме Петербурга, Москвы и Тобольска, рентмейстерам и их подчиненным не быть, а быть как у сборов, так и у расхода одним камерирам. Указом от 7 марта 1727 года уничтожена рекетмейстерская контора при Сенате и должность генерал-рекетмейстера велено исправлять сенатскому обер-прокурору.

Еще только рассуждали, принимали меры относительно сокращения расходов, а между тем правительство получило заявления, что доходов недостает для поддержания самых важных учреждений прошлого царствования. В ноябре 1726 года тайный кабинет-секретарь Макаров объявил в Верховном тайном совете, что из Кронштадта писал в Кабинет вице-адмирал Сиверc, требует 30000 рублей на поправку самых нужных тамошних работ, и если не будет прислано, то и больше разорится; и хотя деньги на кронштадтские постройки обыкновенно шли из Кабинета, то теперь в Кабинете денег очень мало, и в Верховном тайном совете надобно искать способа, откуда на этот предмет взять денег. Не угодно ли будет взять из почтовой конторы тысяч десять рублей; также справиться, нельзя ли сыскать какую-нибудь сумму в канцелярии бывшего Вышнего суда; дела этой канцелярии давно именным собственноручным указом велено разослать в разные другие места по принадлежности, но они и до сих пор не разобраны, и от того канцелярским служителям идет понапрасну жалованье, а дел никаких нет. Определили справиться, где какие есть деньги, нашли в Камер-коллегии 20000 рублей и отослали Сиверсу.

Мы видели, что в программе необходимых мер выставлена была и поправка денежного дела. В начале 1727 года для необходимых крайних государственных нужд, для облегчения народного в податях велено было как можно скорее увеличить число медной пятикопеечной монеты, на первый раз сделать не меньше двух миллионов; велено чеканить их старым штемпелем под тем видом, что готовятся они только на перемену старых пятикопеечников, а что сверх того будет сделано, чтоб о том никто знать не мог; велено поступать с великою осторожностию, чтоб в других государствах прежде времени об этих новых деньгах не узнали и предосудительного для России рассуждения не имели. Для устройства этого дела отправлен был в Москву генерал-майор Александр Яковлевич Волков. Московские монетные дворы изъяты были из ведения Берг-коллегии и отданы в ведение Кабинета, непосредственно же были поручены президенту Сенатской конторы графу Ивану Александровичу Мусину-Пушкину и при нем сыну его, статскому советнику графу Платону, да Берг-коллегии советнику Василью Никитичу Татищеву, только что возвратившемуся из-за границы. Татищев получил такую инструкцию: «Ехать в Москву и чинить там по сему: 1) понеже на монетных московских дворах весов равных и исправных нет, отчего происходят казне государственной убытки и многим невинным людям обиды и разорения, для этого освидетельствовать весы и, если найдутся фальшивые, заарестовать. 2) По розыскам явилось, что денежных дворов мастера и работники крадут с денежных дворов золото, серебро и снасти для делания воровских денег, из чего многих людей погибель и разорение происходит, причина же тому, знамо, из того, что или строения недовольно тверды, или смотрения недостает».

8 февраля Волков приехал в Москву и вручил указ графу Мусину-Пушкину. «Хотя сего старца, — пишет Волков, — нашел я весьма дряхла, однако ж к исполнению повеления показал себя зело ревностна; возблагодаря бога за высокоматернее вашего величества к народу милосердие, от великой радости прослезился и того часу вступил в дело». Волков вместе с графом Платоном Мусиным-Пушкиным сочли нужным ездить на монетные дворы каждый день по два и по три раза, иначе все бы дело «раковымходом» пошло. «Непорядка и разорения монетных дворов изобразить никоим образом нельзя, — писал Волков. — Я не могу, рассудить, с какою совестью прежние управители так чинили. Истинно, как после неприятельского или пожарного разорения, все инструменты разбросаны без всякого призрения, многие под снегом на дворах находятся, деревянное гнило, а железное перепорчено, для этой починки я определил целую слободу артиллерийских кузнецов; как управители, так и минцмейстеры до сих пор не могут знать, что у них целого и что испорченного, и, когда дело пришло к началу, хватились — нет ни форм, во что плавить, ни мехов к кузницам, для чего послал я нарочно одного офицера в Тулу на железные заводы». Татищев в письмах своих к Макарову вторил Волкову: «Осмотрел я все денежные дворы и нахожу их так, как они во время поляков брошены, и до сего дня в них никто не бывал. Если мы все медные копейки из народа выведем, то будет очень трудно, потому что серебряных очень мало и на размену малых торгов недостаточно, особенно для крестьян пятикопеечники неудобны, поэтому надобно делать копеек столько же, как было. Полушки для бездельной их работы подают причины к воровству, надобно их переделать, и так как на монетных дворах управиться с этим невозможно, то надобно сделать водяные машины. Весы я освидетельствовал и нашел, что присланный со мною из Берг-коллегии пуд здешнего тяжелее девятью золотниками; здешние гири деланы по присланной из коллегии гире, только так дурно, что и между собою по золотнику несходны, присланная же со мною фунтовая гиря явилась перед здешнею четвертью тяжелее, только и эта неправдивая, и потому видно, что в Берг-коллегии правильных гирь нету, откуда проистекает немалый государственный вред, о чем я доносил ее императорскому величеству с представлением, как устроить дело. Имеются здесь в разных канцеляриях разные описные пожитки, между которыми много находится золота и серебра в мелочах и в выжиге, также в окладах и образах. С образов оклады снимать не надобно без крайней нужды, но променивать их — битые на ефимочное, а золоченые на чистое серебро, охотников на такой промен много; но так как продажа их происходит из разных мест, то происходит великое похищение и ограбленным обида, поэтому надобно было бы особенную контору для этого сделать». В марте-месяце Татищев писал, что уже дело идет успешно: «Монетные дворы от бывшего их разорения в такое состояние, в каком они теперь, и в год привести было бы нельзя, если бы делать не с такою силою и властию, с какою Александр Яковлевич делал. Поистине удивительно, что в такое короткое время почти все вновь сделано, и можно уже надеяться на бога, что дело пойдет без остановки, только б такая была помощь после него, как теперь».