Толкование Евангелия - Борис Гладков

Окончив омовение ног, Иисус надел Свою верхнюю одежду, возлег за стол и, обращаясь к Апостолам, сказал: «Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и, говоря так, вы говорите правильно (Ин. 13, 12). Итак, если Я, будучи вашим Учителем и Господом, умыл вам ноги, то и вы должны всегда и во всем проявлять такое же смирение. Раб не больше господина своего, посланник не больше пославшего, и служащий за столом не больше возлежащего; однако же Я, посылающий вас на проповедь, Господь ваш, возлежащий здесь на первом месте, омыл ноги ваши. К чему же ваши споры о том, кто из вас больший? Не спорить вам надо, а поступать так, как Я, брать пример с Меня. И если будете исполнять то, что Я вам говорю, то блаженны будете. Впрочем, вы были верны Мне при всех сопротивлениях, которые оказаны были Мне врагами Моими; вы не оставили Меня и тогда, когда многие ученики отошли от Меня. За это Я завещаю вам Царство Мое и введу вас в Царство Небесное, где вы будете удостоены величайшей чести быть со Мной. Но Я говорю не обо всех вас, так как знаю, что сбудется Писание, в котором сказано: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою (Ин. 13, 18); для того и говорю вам об этом теперь, чтобы вы, когда это сбудется, поняли, что в Писании это сказано обо Мне».

Скорбь Иисуса о предателе

Присутствие Иуды на этом прощальном вечере смущало Иисуса; Иуда должен был уйти, оставив Его наедине с остальными Апостолами; но он не уходил и нагло смотрел на всех. Желая показать ему, что он лишний здесь, Иисус сказал, обращаясь ко всем Апостолам: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня (Ин. 13, 21); впрочем, так и должно быть, ибо все в жизни Сына Человеческого происходит так, как предсказано о Нем; но горе тому, кем Сын Человеческий предается! Лучше было бы этому человеку не родиться (Мф. 26, 24)».

Если бы Иуда имел хоть каплю стыда, то, после таких слов Иисуса, пал бы к ногам Его, с рыданиями покаялся бы в своем тяжком грехе и не встал бы, пока не получил прощения от всепрощающего и любвеобильного Христа. Но он был вор и думал только о том, как бы похитрее устроить свое дело и получить от синедриона, кроме полученного уже, еще и дополнительное вознаграждение за предательство.

Обличение предателя и уход его

На остальных же Апостолов слова Иисуса произвели удручающее впечатление: среди избранных двенадцати — предатель! Это ужасно! И никто из них не поверил бы этому, если бы не сказал Сам Христос. В ужасе смотрят они друг на друга, желая своими испытующими взорами вызвать признание предателя; но Иуда молчит. Тогда они начинают переговариваться, недоумевая, кто бы из них способен был на такую подлость? Но и это ни к чему не привело. Опечаленные, они стали один за другим спрашивать Иисуса: «Не я ли, Господи?», «Не я ли?» Но их вопросы остались без ответа. Когда же Иуда, не желая отставать от других, нагло спросил: «Учитель, не я ли?» — то Иисус ответил ему тихо, так что в то время другие Апостолы не расслышали ответа: ты сказал. Это была обычная форма утвердительного ответа, равносильная словам: «Да, это ты».

Мысли Апостолов были так заняты поразившей их вестью, что они не расслышали или не поняли ответа Иисуса на вопрос Иуды; между тем им хотелось узнать имя предателя; и вот, Петр смотрит на Иоанна, возлежавшего рядом с Иисусом, и знаками просит его спросить Иисуса, кто предаст Его? Иоанн, припав к груди Иисуса, тихо спросил: Господи! кто это? (Ин. 13, 25). Иисус так же тихо ответил ему: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам (Ин. 13, 26).

Евангелист Матфей повествует, что на вопросы Апостолов — не я ли, Господи? — Иисус ответил: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня (Мф. 26, 23).

Не допуская противоречия в повествованиях Евангелистов, мы должны признать, что Иисус сначала сказал как бы всем, что предаст Его тот, кто одновременно с Ним опустит руку в блюдо; но, вероятно, смущенные Апостолы настолько были заняты поразившей их вестью, что даже не проследили, кто из них одновременно с Иисусом протянул руку к блюду. Поэтому на вопрос Иоанна Иисус дал другое указание.

На пасхальном вечере, кроме испеченного агнца, пресных хлебов и горьких трав, подавали еще на особом блюде густой соус из фиников, смокв и других плодов. Вилок и ножей тогда не употребляли, а брали кушанье просто руками, и пресный хлеб ели, обмакивая куски его в блюдо со сладким соусом.

Ответив Иоанну, Иисус обмакнул кусок хлеба в блюдо и подал его Иуде. Иуда взял и начал есть, причем, по замечанию Иоанна, следившего в это время за ним, в лице его произошла резкая перемена: прежнее, хоть и притворное, спокойствие исчезло и заменилось дерзким, сатанински-злобным взглядом: после сего куска вошел в него сатана. Видя, что ничем уже не спасти сына погибели, Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее (Ин. 13, 27).

Иуда понял, что предательство его известно Иисусу, и потому на предложение уйти с радостью поспешил в синедрион за стражей, чтобы успеть захватить Иисуса тут же, пока Он не ушел куда-нибудь для ночлега. Была уже ночь, когда Иуда удалился.

Никто, кроме Иоанна, не понял, к чему Иисус сказал Иуде, чтобы он скорее исполнил задуманное, а так как Иуда был казначеем и всегда исполнял все поручения, сопряженные с денежными расходами, то некоторые из Апостолов подумали, что ему и теперь Иисус приказал купить, что нужно к празднику, или дать что-либо нищим.

С уходом Иуды [69] Иисус несомненно почувствовал некоторое облегчение от угнетавшего Его смущения. Предатель ушел, и теперь уже никто и ничто не мешает Идущему на крест дать последние прощальные наставления Своим избранным посланникам, отправляющимся вскоре возвестить миру Его учение.

Обращаясь к ним, Иисус сказал, что очень хотел есть с ними эту последнюю ветхозаветную пасху перед Своими страданиями, так как не будет более есть ее, пока она не совершится в Царстве Божием, и не будет пить от плода сего виноградного до того дня, когда будет пить с ними новое вино в Царстве Отца.

По мнению Иоанна Златоуста, этими словами Иисус предсказывал Апостолам, что, по Воскресении Своем, будет есть с ними и пить вино, чтобы доказать им Свое действительное Воскресение. По мнению епископа Михаила — это таинственная речь в речи о таинстве.

Установление Таинства Евхаристии

Да, эта речь неразрывно связана со следующей, установившей таинство Причащения Тела и Крови Христовой. Ветхозаветная пасха служила воспоминанием освобождения евреев от рабства египетского. Отныне же в том Царстве Божием, которое основал Христос, верные сыны этого Царства будут вспоминать иное освобождение, будут вспоминать Христа, указавшего путь к освобождению от греха, путь к блаженству в вечной жизни. Христос идет на крест и отдает Свое тело и Свою кровь за грехи всего человечества; и вот, это распятое на кресте Тело Его и эта пролитая Кровь Его должны служить последователям Его вечным напоминанием принесенной Им жертвы, должны служить постоянным единением их со Христом. Для установления такого воспоминания о Нем и единения с Ним Он взял хлеб, благословил его, разломил на части и, раздавая Апостолам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое (Мф. 26, 26), которое за вас предается (Лк. 22, 19). Потом, взяв чашу с вином, разбавленным, по обычаю, водой, произнес слова благодарения Богу и, подавая ее Апостолам, сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 27–28). Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19). И пили из этой чаши все.

Апостолы не смутились, когда Христос под видом хлеба и вина предложил им Тело и Кровь Свою. Они, конечно, вспомнили сказанное Им раньше о хлебе жизни. Тогда они не поняли своего Учителя, и многие из учеников даже перестали ходить за Ним; теперь же, не спрашивая никаких пояснений, они, очевидно, с глубокой верой приняли предложенное и не задавались вопросами о том, как это хлеб и вино, сохраняя свой вид и вкус, могут превратиться в Тело и Кровь Христову? Христос сказал: сие есть Тело Мое и сие есть Кровь Моя, — и этого было для них достаточно, чтобы поверить в истинность непостижимого умом таинства.

Это таинство, называемое по-гречески евхаристия, что означает благодарение, служило всегда, и ныне служит, воспоминанием искупительной жертвы, принесенной Иисусом Христом за грехи человечества. В книге Деяния Апостолов и в Посланиях Апостола Павла имеется много указаний на то, что всякое молитвенное собрание христиан того времени сопровождалось принятием Тела и Крови Христовой под видом хлеба и вина. В первые века христианства все приходившие в церковь в воскресные и праздничные дни приобщались Святых Тайн.

Прощальная беседа Иисуса с одиннадцатью Апостолами