Расставание из ада - Энн Давила Кардинал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на Рейджа, который пытается встать на ноги. Он прислоняется к обитой войлоком стене и немного шатается. Мои руки тянутся ко рту.
– Боже! – Я бегу к нему, хватаю за подмышки и помогаю подняться.
Он показывает мне ракетки. Они сломаны, кожа свисает полосками, внутренняя обивка вываливается наружу, как внутренности.
– Рейдж! Прости! Я не знаю, как так получилось. – Я мягко обхватываю его лицо руками и поворачиваю, заставляя посмотреть на себя. – Ты в порядке?
Он улыбается, и я с облегчением выдыхаю.
– Я-то в порядке, а ты?
Мы пристально смотрим друг на друга, и я замечаю, как солнце, падающее из окна в крыше, делает его голубые глаза такими, словно они освещены сзади. У него россыпь светлых веснушек на носу, а кожа под ними бледная, как жемчужина. Я вижу перед собой друга детства, но за последние несколько месяцев черты его лица стали резче, он стал крупнее, сильнее.
Я слышу голос Трэвиса позади:
– Фу. Теперь вы будете целоваться?
Я резко выпрямляюсь и понимаю, что все глазеют на нас. Я снова смотрю на Рейджа, и в выражении его лица появляется мягкость, которой я никогда раньше не видела.
О нет.
– Мика?
Я перевожу взгляд на ракетки, и внутри меня нарастает паника. Конечности немеют, пульс учащается.
Я слышу, как Рейдж зовет меня, но все звуки приглушены. Я направляюсь в другой конец зала, хватаю сумку со скамейки и вылетаю через входную дверь, снова вдохнув только тогда, когда свежий воздух касается вспотевшего лица. Я даже не надеваю ботинки. Я начинаю быстро идти по заросшей травой обочине.
Я иду на север, даже не в направлении дома, земля под босыми ногами холодная, но мне все равно. В голове беспорядочно кружат мысли. Они похожи на спутанный скоп молний. Я глубоко дышу, и разум начинает проясняться. Два вопроса возвышаются над всеми остальными. Первый: что со мной случилось? Впервые я почувствовала этот прилив сил вместе с Сэмом на ярмарке, и мне он понравился. Но брыкающаяся ярость почти вышла из-под контроля, как будто кто-то другой управлял моим телом.
Неприятно это признавать, но мне страшно. По-настоящему страшно.
Второй вопрос: что происходит с Рейджем? Когда я подумала, что причинила ему боль, у меня возникло чувство, которого я никогда раньше не испытывала. Чувство, которое я не могу объяснить. Что меня больше всего поражает, так это осознание того, что, когда я с Сэмом, я вижу только его. Но когда я с Рейджем, ничего не исчезает, но единственный человек, которого я хочу видеть, – это он.
Я знаю Рейджа почти всю свою жизнь. Наша дружба – единственная прочная вещь, на которую я могла опереться, когда все казалось шатким. Я не хочу испортить ее.
Верно?
Я слышу звук двигателя, а затем шорох гравия под шинами. Когда машина замедляет ход рядом со мной, я останавливаюсь, но не оборачиваюсь.
– Мика? – Голос Рейджа сразу же успокаивает меня.
Черт.
Я молча сажусь в машину и, когда он разворачивается, выпаливаю:
– Слушай, Рейдж, прос…
– Не извиняйся! Это было так круто! – Он широко улыбается мне.
Я улыбаюсь ему в ответ. Не могу не улыбнуться. Он слишком милый.
– Это было круто, да?
– С таким сокрушительным ударом ты могла бы выступать на чемпионате штата. Черт, может, даже на национальных соревнованиях!
Я чувствую прилив гордости.
– Серьезно? Ты думаешь, я могла бы выиграть?
– Что? Конечно же!
Мое волнение немного спадает.
– Абуэла никогда не позволит мне участвовать в соревнованиях.
– Почему? Это же она заставила тебя пойти на занятия.
– Я знаю. Иронично, да? Она бы сказала: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность», притча…
– Шестнадцатая, стих восемнадцатый. Да, мои родители тоже цитируют ее.
– У них что, одна методичка по нашему воспитанию?
Мы смеемся. Затем воцаряется неловкое молчание.
– Почему ты убежала, Мика? – спрашивает Рейдж. – В одну секунду я подумал… Не знаю. Просто вдруг показалось, что ты напугана.
– Ты же видел ракетки. Я понятия не имею, как это сделала, но мне стало страшно.
– Почему?
– Это похоже на то, как ты сломал биты на тренировке. – Я смотрю на него. – Думаю, что-то меняется в наших телах.
Рейдж избегает моего взгляда и краснеет.
Я пытаюсь объяснить ему, что имею в виду:
– Мы становимся сильнее. Намного сильнее. И все это началось… внезапно.
– Мика, мы тренируемся больше десяти лет. Занимаемся пешеходным туризмом, катанием на горных велосипедах и беговых лыжах. Это вовсе не внезапно.
– Нет. Что-то происходит, какая-то невидимая сила…
– Теперь ты говоришь, как Зи. – Он смеется.
– Может, нам стоит почаще прислушиваться к Зи.
Он поглядывает на меня, пока ведет машину.
– Ты серьезно?
– Да, я серьезно! Разве ты не чувствуешь?
– А что я должен почувствовать?
– Что мы в опасности.
Он поворачивает на мою улицу.
– Поэтому ты уезжаешь в Лос-Анджелес?
Я откидываюсь на спинку сиденья. Он подъезжает к дому и поворачивается ко мне.
– Скажи честно… – Он кладет свою руку поверх моей, и я чувствую, как по коже пробегает холодок. – Я беспокоюсь о тебе. Ты убегаешь от чего-то? – Он с трудом сглатывает. – Или от кого-то?
Я одариваю его легкой грустной улыбкой:
– Нет, я ни от чего не убегаю.
За один день я солгала Рейджу уже дважды.
7
Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему…
Откровение 3:20 ап. Иоанна Богослова
Я выхожу из машины и машу Рейджу на прощание. Как только он отъезжает и поворачивает за угол, я слышу голос бабушки из цветника:
– Чем могу помочь, молодой человек? – Ее голос настойчив, как у сержанта по строевой подготовке, завернутого в обманчивую упаковку маленькой старушки.
Я оборачиваюсь и вижу Сэма, стоящего у дома с книгой в руке.
– Здравствуйте, мэм. Я просто ищу… – Затем он краем глаза замечает меня и с облегчением улыбается: – О, привет!
Абуэла встает над оранжевыми лилейниками и вытирает руки о платье.
– Кто это, Мигуэла?
– Друг, – выпаливаю я, затем хватаю Сэма за руку и тяну к двери.
– Куда ты меня тащишь? – шепчет он.
– В дом. Идем же.
Он останавливается на пороге.
– Уверена?
– Да! Заходи.
Я захлопываю дверь за нами и с облегчением выдыхаю.
Он стоит всего в нескольких дюймах от меня, держа в руках книгу, словно букет цветов.
– Значит, меня понизили с глагола «встречаться» до существительного «друг», да?
Я собиралась отчитать его за то, что он