Драконы моря - Франц Гуннар Бенгтссон

На родине, в доме, в котором я вырос, теперь я сидел бы за кислым молоком да с хлеба куском.

Но ни у кого не было так тяжело на душе, как у Крока. С начала похода он считал себя удачливым человеком и героем, а теперь ему приходилось видеть, как удача покидает его с каждым часом. Он созерцал, как перебрасывают тела его напарников через борт судна, которое было когда-то его кораблём, и промолвил:

Пахари моря за труд заслужили позор, неудачу да раннюю смерть.

Токи заметил, что это знаменательное совпадение, что целых три скальда оказались в столь немногочисленной компании.

— Даже если вы и не можете состязаться со мной в умении складывать стихи, — сказал он, — всё равно не падайте духом. Помните, что скальдам дозволено пить из самого большого рога на пире богов.

В это время они услышали пронзительный визг, доносившийся с корабля, сопровождаемый громким гулом, который означал, что незнакомцы обнаружили девушку в её укромном месте. Они перенесли её на берег, и здесь разгорелся спор, кому именно она должна достаться. Несколько человек начали ссориться, крича друг на друга высокими голосами, и их бороды так и ходили ходуном. Токи сказал:

— Пока вороны спорят, кому обладать курицей, ястреб отсиживается, пестуя своё сломанное крыло.

Девушка была подведена к вождю незнакомцев, толстому человеку с седой бородой и золотыми кольцами в ушах, облачённому в красный плащ и державшему в руке серебряный молот с длинной белой рукояткой. Он внимательно изучил её, поглаживая бороду, затем обратился к ней, и все увидели, что они понимают язык друг друга. Девушка долго говорила что-то, показывая несколько раз на пленных, но на два вопроса, которые он задал ей, так же указывая на них, она отрицательно покачала головой. Вождь кивнул и дал ей приказ, которому она, казалось, неохотно повиновалась. Она воздела руки к небу и крикнула что-то, но, когда он опять заговорил с ней суровым голосом, покорно сняла с себя одежду и предстала перед ним обнажённой. Все люди окружили их, кивая, подёргивая бороды и восхищённо перешёптываясь, ибо она была истинно прекрасна. Вождь приказал ей повернуться, пристально осматривая, трогая пальцами её длинные коричневые волосы и ощупывая кожу. Затем он поднялся и коснулся перстнем, который он носил на указательном пальце, её живота, грудей и губ, после чего, бросив несколько слов своим людям, поднял свой красный плащ и обвил вокруг неё. Услышав его слова, все положили руки ей на лоб и поклонились, подобострастно шепча что-то. Затем девушка оделась, оставив красный плащ при себе, ей дали еды и питья, и все обращались с ней почтительно.

Пленники молча наблюдали за всем происходящим, и когда девушке подарили плащ и дали еды и питья, Орм заметил, что, кажется, ей больше повезло, чем всей компании Крока.

Токи согласился и сказал, что ему было тяжело видеть её в первый раз во всей красе, когда она принадлежала уже другому мужу, поскольку он провёл с ней мало времени и всё время должен был куда-то спешить. А теперь он может зарыдать от одной мысли, что ему никогда не выдастся случай расколоть череп пузатого, седобородого вождя, который запачкал её тело своими грязными пальцами.

— Меня утешает лишь надежда, — добавил он, — что она доставит мало радости этому старику. Как только я её увидел, мне она показалась разумной и полной достоинств, несмотря на то, что мы не могли понимать друг друга. Посему я думаю, что пройдёт время, и она сама воткнёт нож в брюхо этому старому козлу.

Всё это время Крок сидел в глубоком молчании, подавленный своей участью, повернув голову к морю; его совсем не занимало, что происходит на берегу. Но внезапно он издал крик (на что незнакомцы оживлённо захохотали), ибо далеко в бухте возникли четыре корабля, идущих на вёслах к берегу. Это были корабли, преследовавшие Берси. Они двигались медленно, и вскоре стало видно, что один из них, тяжело осевший в воде, был сильно повреждён: в борту зияла огромная пробоина и многие вёсла были переломаны.

Это зрелище привело пленников в восторг, несмотря на то, что до того они были сильно удручены, страдали от ран и мучились жаждой. Ибо они поняли, что Берси удалось протаранить один корабль и противник был вынужден прервать сражение, оставшись лишь с тремя кораблями, и вернуться ни с чем обратно. Кое-кто стал подумывать, что Берси может вернуться и освободить их. Но Крок сказал:

— Он потерял много людей, ибо, когда я видел его в последний раз, большое число вражеских воинов перебралось к нему на борт. Он должен был догадаться, что кто-то из нас остался в живых, раз наш корабль не вышел из бухты. Посему я думаю, что он предпочтёт добраться до дома с тем добром, которое уцелело. Он поплыл либо на обоих кораблях, если у него хватит людей, чтобы вести их, либо на одном. Если он благополучно достигнет берегов Блекинге, сага о походе Крока будет рассказываться по всему Листерланду и запомнится на века. Теперь-то нас, несомненно, убьют, ибо гнев этих людей возрос оттого, что два наших корабля ушли у них из-под носа.

Но Крок оказался на этот раз плохим пророком. Им дали еды и питья, и какой-то человек осмотрел их раны. Так они поняли, что отныне они сделались рабами. Некоторые предпочли это смерти, другие же сетовали на свою горькую участь и желали умереть. Вождь незнакомцев доставил на берег своих рабов с галер и позволил им поговорить с викингами. Эти люди происходили из самых разных стран, поэтому они обращались к викингам на диковинных наречиях, но никто не говорил на языке, который они могли бы понять. Незнакомцы остались здесь ещё на несколько дней, приводя в порядок повреждённый корабль.

Много гребцов на этом корабле было