Берег дна - Вячеслав Шульга

Он примерился и запустил первую гайку, та пролетела беспрепятственно метров десять и приземлилась возле лужи, похожей на страну Италию, как она выглядит на карте.

— Давай помалу до гайки, — подтолкнул Мотя Транца, — но с детектором сверяйся. Я сразу за тобой.

Прошли нормально еще пять гаек, аномалии хорошо отображались на экране, да и дождь помогал, обрисовывая их, и Мотя уже собрался было бросать очередную гайку, как вдруг заметил небольшое свечение между двумя жарками слева.

— А ну глянь туда, — он ткнул пальцем в сторону свечения, — это не артефакт там за кочкой семафорит?

— Похоже. — Транец в задумчивости почесал бороду. — Проверить?

— Давай. Только сперва гайку туда зашвырну, по ней пойдешь.

Мотя немного не рассчитал силу броска, и гайка не долетела до цели около полуметра.

— Сойдет.

Транец мелкими шажками направился в сторону кочки и через пару десятков секунд радостно воскликнул:

— Ого! Вот это пруха! Тут целых два «глаза» спряталось! Есть во что упаковать?

— Контейнеры за Периметром остались. — Мотя подумал, что оставлять такие редкие артефакты из-за отсутствия тары для переноски глупо. — Придется по карманам распихивать, а радиацию потом выведем. Давай подбирай и возвращайся.

Два «глаза» в одном месте — это к неудаче. Среди ветеранов Зоны бытовало мнение, что если носить этот редкий артефакт на поясе или в нагрудном кармане (в кармане предпочтительнее, потому что к сердцу ближе), то быть тебе непременно везунчиком и в смерти, и в любви. Мотя, как большинство сталкеров его поколения, в приметы верил, всячески соблюдал связанные с ними ритуалы и моментально бил в торец, если при нем кто-либо из новичков позволял себе пренебрежительно отзываться о приметах. А все потому, что он на собственной шкуре испытал их действенность и знал — сталкерские приметы работают. И вот — сразу два артефакта, приносящих удачу. Следовательно — быть беде, потому что закон подлости в Зоне работает как нигде.

Вернулся счастливый Транец.

— Нет, ты видел, какая пруха? Два! Сразу два «глаза» в одном месте! Интересно, сколько монет нам за них барыга отвалит?

— Погоди радоваться…

— Согласно договору, — тут же набычился Транец, — всю добычу, найденную в походе, делим пополам.

— Пополам-пополам, никто и не спорит. Я тебе о другом толкую. Ты знаешь, что это за артефакт? Знаешь, что он удачу приносит? А теперь попробуй вспомнить, известны ли тебе случаи, чтобы кто-нибудь когда-нибудь находил два «глаза» одновременно. Не слыхал о таком? Вот и я не слыхал. И никто не слыхал. А теперь пошевели извилинами, ты ведь мальчик умный.

Транец на минуту задумался, наморщив лоб, покрутил варианты в уме, а когда его осенило, он даже выронил артефакты и стал вытирать руки о колени, слово испачкался чем-то мерзким.

— Вот то-то же! — Мотя назидательно поднял указательный палец. — А артефакты подними, ибо сказано было: «На Черного Сталкера надейся, а сам не плошай».

Двинулись дальше и, бросив еще три гайки, выбрались на другую сторону ложбины. Мотя помахал Сюру, тот кивнул, объяснил Маше алгоритм движения и не торопясь пошел от одной белой ленточки к другой. Маша следовала за ним на расстоянии вытянутой руки, а замыкал своеобразный караван Боцман. Пока они обходили аномалии, Мотя решил проверить местность и полез на холм. На самом деле это был искусственный холм из строительного мусора и фонило на нем со страшной силой. Видимо, сюда свозили остатки разрушенных стен и перекрытий из четвертого энергоблока, а потом засыпали вынутой из-под него же землей. В другой бы ситуации Мотю на него ни за какие коврижки не затянули бы, но ему не давало покоя то возникшее чувство опасности, которое заставило его свернуть на свалку. На вершину он заполз на пузе, выбрал местечко почище и достал бинокль.

Замечательный вид открывался сверху — кладбище было как на ладони, на дороге возле бетонных развалин бывшей когда-то автобусной остановкой резвилась «электра», вдалеке он заметил пару псевдокабанов, деливших что-то со стаей слепых псов. Ничего подозрительного ему на глаза не попалось, но чувство опасности не отпускало. Он снова поднес бинокль к глазам и стал изучать местность более тщательно. Опять ничего. Странное дело, раньше интуиция его никогда не подводила и уже если сигнализировала об опасности, то опасность имела место быть.

4

Рассиживаться долго на верхушке не стоило — потом столько не выпьешь, чтобы вывести всю радиацию, что нахватаешь, — и Мотя уже собрался сползать вниз, как вдруг его внимание привлекло как-то движение. Всего миг, но этого хватило, чтобы Мотя успел его заметить. Вот оно, есть! Вот именно это он и искал. Справа от холма на той стороне дороги были навалены бетонные плиты, на которые он и навел бинокль и сразу увидел дымок, вылетающий из-за одной из плит. Кто-то там прятался, и прятался он, судя по всему, неслучайно. Засада? Просто устроились сталкеры на перекур? Пока не проверишь, не узнаешь, а открывать огонь первым, не разобравшись, Мотя не хотел. Как можно незаметнее он спустился к поджидавшим его товарищам.

— Там за плитами кто-то сидит, — сообщил он. — Количество выяснить не представляется возможным, но вероятность засады велика. Поэтому обходим то место, как и собирались, но смотрим по сторонам более внимательно.

— А может, превентивно их? — предложил Боцман. — Чтоб не оставлять никого за спиной?

— Тогда нам всю Зону придется перестрелять, агрессор. — Мотя покачал головой. — А если кто из наших присел под кустик, а мы его ни за что ни про что накроем? Тебе бы понравилось, если бы тебя на горшке пристрелили?

— Было бы предложено. — Боцман равнодушно пожал плечами. — Могу мочить, могу не мочить.

— Трогать никого не будем, пока на нас не нападут. Вот тогда я дам тебе возможность оторваться, хотя много с твоим ТТ не навоюешь. Транец, с детектором вперед. Курс вон на тот башенный кран. Двинули поспешая, но не торопясь.

Двести метров до кирпичного забора прошли в полной тишине. Дождь прекратился, в тучах появились просветы, через которые иногда проглядывало бледно-желтое солнце, окрашивая и без того жухлую траву в неприятный цвет испорченной кабачковой икры. Холм остался по правую руку, впереди по курсу уже видна была бетонная коробка автобусной остановки, возле которой немногим ранее Мотя заметил «электру». Оставалось только завернуть за угол и пройти километр по асфальту до бара, как вдруг в полуметре от головы Транца, идущего первым, в забор врезалась пуля, сразу же за ней вторая, но уже ближе, третья прошила бы ему череп, но сталкер уже лежал на земле и готовился отражать атаку. Без команды залегли и остальные. Даже Маша, ни разу под обстрелом не бывавшая и пороху не нюхавшая, сообразила, что если она останется стоять, то сильно рискует, и шлепнулась на живот, замешкавшись лишь на полсекунды.

Мотя, к большому своему неудовольствию, кажется, оказался прав — это была засада. Целенаправленно на них ли, случайные ли бандиты — никакой роли это сейчас не играло, с этим позже будем разбираться, если останется кому и с кем. Это еще повезло, что удалось выломать пулемет с автоматической турели и тем самым сильно увеличить свою огневую мощь, ведь два ТТ слабо могли помочь одной штурмовой винтовке, даже при условии, что они находятся в умелых руках. Сталкеры в отряде были опытными бойцами — Транец и Боцман имели боевой опыт в горячих точках по всему миру, а Сюр до прихода в Зону служил во Французском Иностранном легионе. Где и кем служил Мотя, никто не знал. Сам он за кружечкой пива рассказывал, что два года просидел оператором на котельной при штабе ПВО где-то в Средней Азии, за все время службы всего два раза был на плацу, присягу принимал с саперной лопатой и в глаза не видел автомата Калашникова. Рассказывал настолько убедительно, упоминал такие детали, о которых не мог знать человек, ни разу в котельных не бывавший, что ему естественно верили. Но те немногие, кому удавалось оказаться вместе с Мотей в Зоне, удивлялись его знаниям тонкостей ведения боя и умению выпутываться из самых сложных ситуаций.

5

Что первым делом делают умные люди, попавшие под обстрел? Правильно — падают мордой в грязь и пытаются не отсвечивать. А что делают остальные? Они начинают судорожно махать друг другу руками, какие-то странные жесты показывать, в общем, корчить из себя крутых спецназовцев. А когда взаимопонимания на языке чокнутых глухонемых добиться не удается, в дело идет понятный каждому простой русский мат.

— Бдя, коллеги! — это Боцман переполз за небольшую груду ржавого металлолома и под ее прикрытием пытался рассмотреть угрозу. — Одного вижу, за крайней правой плитой. Снять не сумею, далековато.

— Место рядом есть? — с того места, где залег Мотя, плит почти не было видно.