И сказал Пророк… - Халиль Джебран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я помню, как пала Троя. Я сражался, как все троянцы.
Но в ту ночь, когда деревянного коня затащили в город, я был со своей возлюбленной в комнате моей матери, и у нас было две лиры.
И моя возлюбленная пела так, как никогда не пела прежде.
Часть третья. Изречения и афоризмы
Бремя
Разница между мной и другим человеком заключается в следующем: я вижу в зеркале отражение своего собственного лица, а он – отражение своего ближнего.
Я занят сегодняшним днем, потому что понимаю Сегодня. Ибо я часто прихожу в дом Завтра, и из его окон Сегодня видно так же ясно, как Вчера.
Вон там, за этим серым туманом, живут люди, которые пытаются объяснить вчерашний день. Они и есть философы. И люди, которые пытаются собрать завтра. Они – моралисты. Но здесь, в одиночестве, на этих высотах, я занят сегодняшним днем.
Одна женщина сказала мне: «Я не выйду замуж, пока не сотворю и не сделаю их великолепными, своих нерожденных детей».
Я всегда сомневаюсь в том, что хочу выразить, когда нахожу себя слишком убедительным.
Разве не странно, что вы чаще вспоминаете человека, который с вами не согласен, чем того, кто с вами согласен?
Они напоили бы меня молоком человеческой доброты, и я им благодарен. Но, клянусь небом, они могли бы знать, что меня отняли от груди еще до моего рождения. Духовный человек, человек духа – это тот, кто пережил все физическое, внимательно слушал все песни тела, а затем сказал себе: «По правде говоря, я не вижу разницы между этой и другими песнями. На мой взгляд, одна долина такая же зеленая, как и другая, эта гора так же высока, как и вон та».
Истина, порожденная дискуссией, есть истина мертворожденная.
Возможно, преданность – это форма оскорбления союзника. Возможно, его противоположность – достойное уважение.
Сладость гораздо ближе к горечи, чем к испорченному.
Некоторые похвалы странно похожи на клевету.
Трус научил меня казаться храбрым. О, каким же я был трусом!
Жизнь нежно целует наши лица каждый рассвет и каждый вечер. Но жизнь имеет обыкновение смеяться над нашими поступками между рассветом и вечером.
Даже то, что вы называете законами повседневной жизни, подчиняется законам повседневной жизни.
Как похоже наше слово «вчера» на выражение «вечное прошлое» и как похоже наше слово «завтра» на выражение «во веки веков, аминь»!
Вот странный случай: все, что есть во мне добродетельного, не принесло мне ничего, кроме боли, а то, что во мне порочно, никогда не вредило мне. И все же я все еще тяну эту веревку добродетели, чтобы убедиться, к каким еще неприятностям приведет меня Дева этого чистого вервия.
Болезнь нации не в том, кто сеет семя, воздвигает камень на камень, ткет ткань, а в том, кто будет заниматься политикой и высокопарным красноречием.
Одинокий человек на чужбине может найти утешение в другом чужаке. Но тот, кто чужд мыслям и духу, не найдет утешения ни в одной стране.
Потенциальный философ подобен зеркалу, которое отражает, но не может видеть, и пещере, которая умножает эхо, но не может слышать раздающиеся в ней голоса.
Мой друг, никогда не забывай, что самая красноречивая строчка в стихотворении все еще живет либо в скромности, либо в гордом достоинстве сердца поэта.
В минуты слабости меня учили оригинальности разноцветные попугаи Южной Америки.
Ничто так не вызывает нашу любовь к живым, как наше сожаление о мертвых.
Я люблю детей, но не с усами и бородой; и я люблю стариков, но не в колыбелях.
Как далек я от людей, когда нахожусь среди них, и как близок я к ним, когда нахожусь вдали от них.
Свобода того, кто чрезмерно гордится своей свободой, – это форма рабства.
С верой мы можем сдвинуть горы. Так давайте сдвинем горы в наших душах и оставим те, что стоят на земле, в их безмятежном величии.
Даже если ты сделаешь свою спину мостом, я не перейду на ту сторону.
Очарование – это искусство говорить «да», не проявляя чрезмерного внимания, и говорить «нет», не хмурясь; это искусство простодушно заставлять другого человека говорить «да» или «нет».
Многие из наших благих намерений подобны кормлению птиц монетами. Некоторые из наших дурных намерений не настолько глупы.
Нет такой вещи, как истина, причиняющая боль. То, что причиняет боль, – всего лишь глупый факт, произнесенный неуместно.
Человек в своем лучшем проявлении – это желание, а не установленный порядок.
Если вы хотите понять другого человека, вы должны быть зеркалом, а не губкой.
Люди открывают свои двери еще до того, как я стучусь в них. Но та дверь, которую ищет мой дух, остается неоткрытой.
Я заблудился в сумерках и очень устал. Затем западное небо склонилось надо мной, тряся своими розовыми пальцами, и сказало: «Как ты мог сомневаться во мне, дитя мое?»
Ко мне подошел юноша и сказал: «Покажи мне дорогу!» И я ответил: «Моя душа вышла замуж за добродетель, и мы ничего не породили. Тогда я оставил добродетель и отдался бесстрашию и желаниям, так мы породили жизнь».
Один пророк однажды сказал мне: «Я так хочу играть в прятки с маленькими детьми. Но как я могу это сделать? Что подумают обо мне мои ученики?»
В своей жажде мы приходим к реке жизни и пьем глубоко, и мы радуемся этому. Но сладкая вода тоже жаждет, и она пьет нас, пока мы пьем ее.
Почему вы даете свечи слепым и считаете себя великодушными?
Мой друг, если бы не горький рассвет разлуки, мы не нашли бы среди наших дней ни одного прекрасного дня. Равнодушие – это мертвое «Я». Вот этими самыми руками я похоронил его.
Есть те, кто отдали бы вам все, в чем сами не нуждаются, и они считают это щедростью; и есть те, кто тратят себя на ваш день и жизнь вашего дня, и они считают это подарком, преподнесенным вам. Жаль и тех, и других!
Говоря о щедрых дарах, я хочу, чтобы люди давали мне то, в чем они нуждаются больше, чем я.
В том, чтобы отдавать,
