Владычица морей - Сергей Синякин

Потом оборотился к делам:

- Подводка твоя, Курила Фадеевич, зело полезное для отечества изобретение. Четыре судна неприятельских героичным ее экипажем на дно пущены. Да и в иных секретных делах государству Российскому от оного судна великая польза имеется. Что делается для того, чтобы новые подводки прибавлением флоту российскому уже в следующем году явились?

Курила Артамонов помялся.

- Сделаем, государь, - погладив бороду, решительно 'пообещал он.

- Жаль, в холода использовать человека для минной установки возможности нет, - заметил государь. - Ты бы. Курила Фадеевич, поразмыслил на досуге, желательно было б костюм надежный измыслить, чтобы позволял он славным подводным минерам нашим ставить мины под неприятелем и в холодной воде.

- Думал об этом, государь, - сказал Курила Артамонов. - Оно и летом вода не тепла и защиты телу требует. Говорить пока ничего не буду, чтобы ликованию напрасному ты, Петр Алексеевич, не предавался, но кое-какие мысли у меня, государь, в последнее время имеются, и, похоже, весьма знатные и полезные к случаю сему.

Государь засмеялся, весело вздернул усики, поворотился к арапчонку, мерзло ежащемуся на корме ялика.

- Видал? Вот такие великие таланты, Абраша, населяют отечество наше славное. Черта ль с таким народом не сломить! Но и я тебя, Курила Фадеевич, удивить желаю, - продолжил государь, поворотясь к корабельному мастеру. Измыслил я на досуге баркентин необычный. Завтра предстоит нам спустить его на воду. Желаю, чтобы и ты со мной на борту оного судна поплавал, мастерским своим глазом на достоинства и недостатки его взглянул!

- Отчего же не взглянуть, - согласился Артамонов. - Мыслю я, что коли учился ты, государь, у искусных голландских да бельгийских мастеров судостроительству, то и придумать должен доброе да полезное.

Петр снова мальчишески засмеялся, охватил рукою зябнущего арапчонка. Тот засопел, прижимаясь к грубому холщовому платью государя.

- Зубы больше не болят, Курила Фадеевич? - поинтересовался Петр. - А то ведь у меня запросто, инструмент всегда под рукою.

5. ДИПЛОМАТИЯ ПО ПЕТРУ

Потерпев неудачу под Выборгом, государь приказал Шафирову, поверенному в делах России при прусском короле, разменять Книпера и к освобождению Паткуля приложить всевозможное старание. Еще в августе 1706 года российский министр при польском дворе тайный советник фон Паткуль узнал о том, что король польский Август уполномочил для переговоров мирных с Карлом министров своих - Имгофа и Фингстейна, и тому резко воспротивился. Под предлогом тайного совещания фон Паткуль был приглашен саксонскими министрами, арестован беззаконно и заточен в Зонненштейнскую крепость. По поручению государя министр иностранных дел князь Дмитрий Голицын протестовал против случившегося произвола, но - тщетно. В Альтранштадте, где располагалась главная квартира шведского государя, шли переговоры между представителями Августа и неуступчивыми шведами. В ответ на то Петр Алексеевич также со шведами повелел свести переговоры о мире и довольствоваться от иностранных министров, что от них определится, хотя и считал, что русские над шведами великую победу одержали.

С холодами участились случаи дезертирства из боевых порядков армии. Узнав о том, государь приказал Керхину беглых расстреливать, а ежели их будет более двух десятков, то поступать по жребию - кому достанется смерть, а кому каторга.

Светлейший князь Меншиков, еще ничего не зная о договоре, что заключил Август, продолжал битвы со шведом и даже одержал в оных значительные успехи.

18 сентября 1706 года войско светлейшего князя в союзе с саксонцами Августа перешло Пресну и напало на неприятеля. Корпус неприятеля состоял из шведов, которыми командовал генерал Мардофельд, по крылам его были польские войска под командою киевского воеводы Потоцкого и троицкого Сапеги. Русские и поляки, что действовали с ними, были храбры и стремительны. С саксонцами был гетман Синявский, с русскими гетман Рже-вуцкий. Общей численностью русско-польское войско едва доходило до двадцати трех тысяч, к которым прибавился малый, но отчаянный в храбрости и стойкий в бою отряд казаков. Польский государь, боявшийся Карла, тайно снесся с генералом Мардофельдом и сообщил ему все военные планы Меншикова, советуя при этом в битву с русскими не вступать, одновременно сказав о готовящемся примирении с Карлом. Однако шведский полководец обманул сам себя - он не поверил польскому королю, считая его сообщения уловкой, призванной помочь Августу уйти от бесславного поражения в грядущем сражении. И сражение под Калишем грянуло! В ходе кровопролитного боя светлейший, возглавив несколько шквадронов драгун, остановил неприятеля и велел с правого крыла ударить коннице. Через три часа все было кончено. Неприятельского войска, общей численностью до тридцати тысяч, было побито до шести тысяч и в том числе шведский генерал Красов. В плен попал

сам Мардофельд, четыре полковника, а прочих офицеров числили десятками. Захвачен был и весь обоз. На следующий день при преследовании в Калише были взяты в плен остатки шведского войска и польские отряды с их предводителями. Европейский позор 1700 года был отмщен второй раз после Нарвы.

Петр три дня праздновал викторию своего любимца, повелел в честь него выбить медаль и лично сочинил для Алексашки именную трость, украшенную драгоценными каменьями. Александру Даниловичу он приказал не упустить случая и немедля отрезать генерала Левенгаупта от Риги.

Никто еще не знал, что, убоявшись блистательной виктории над шведом, Август, которого в трепет приводило имя шведского государя, уговорил Меншикова отдать ему пленных неприятельских офицеров для размена, обещая оный провести в трехмесячный срок, а в случае неудачи обязался вернуть пленных обратно. Своих шляхтичей он к тому времени уже освободил, запросив за каждого выкуп. Виктории разные стороны имеют, одни на них славу ратную получают, другие - обогащаются. Победа имела конфузливый оттенок, ведь Август письменно просил у Карла прощения в своей победе. Двойственная и трусливая натура - в Варшаве отпел он благодарственный молебен Господу за дарованную победу, а уже через несколько дней в Лейпциге обедал в компании Карла и Станислава Лещинского и подписал унизительный для себя трактат.

Петр получил известие о перемирии польского короля Августа с Карлом от разведки, и чуть позже донесения эти были подтверждены Меншиковым. Трактат заключен был с ужаснейшими условиями: Августу отказаться от польского престола в пользу Станислава Лещинского, отступить от союза с Петром и выдать изменника и беглеца фон Паткуля на суд Карла. Не обойдено было и по-мощное русское войско - его также надлежало отдать в рукиг шведского государя. Немедля Петр Алексеевич отписал Меншикову, чтобы тот осторожнее держался и вступил в Литву, с тем чтобы Левенгаупта загнать в Лифлян-дию и по весне бомбардировать Ригу. Одновременно Петр приказал своим доблестным генералам Чамберсу и Вердену, чтобы те нападения Левенгаупта с подчиненным ему шведским войском на Полоцк не допустили.