Древняя Москва. XII-XV вв. - М.Н. Тихомиров

По своему образованию Василий Темный не отличался от других московских князей. Он был «не книжен». Современники отмечают большие дипломатические способности Василия. В конечном итоге он восторжествовал над своими противниками и расчистил место для своего преемника, знаменитого Ивана III.

ФЕОДАЛЬНАЯ ВОЙНА И СКОРАЯ ТАТАРЩИНА

Княжение Василия Темного отмечено в истории Москвы длительным периодом внутренних междоусобий, получивших у современников название «Шемякиной смуты». Она началась борьбой за великое княжение между Василием Васильевичем и его дядей Юрием Дмитриевичем Галицким и Звенигородским. Смерть Юрия не приостановила этой борьбы, так как ее продолжали его сыновья – Василий Косой и Дмитрий Шемяка.

Шемякина смута нанесла немалый ущерб городу, переходившему из рук в руки – от одной борющейся стороны к другой. В их борьбе вопрос о владении Москвой являлся центральным. Поэтому все события долгой междоусобной войны в той или иной мере связаны с Москвой. Москвичи явно разделились на две группировки: сторонников Василия Темного и приверженцев Юрия Галицкого с его сыновьями. В заговорах против Василия Темного принимали участие многие из москвичей («…бояре же и гости, бе же и от чернцов в той же думе»). Внутренние распри усиливали опасность от внешних врагов, в первую очередь татар, притупляли они и способность горожан к борьбе с постоянными местными бедствиями в виде пожаров.

Для москвичей был особенно тяжелым 1445 год, когда Василий Темный потерпел под Суздалем поражение и попал в плен к татарам (7 июля). Нательные кресты («тельники») великого князя, привезенные в Москву татарскими посланцами, оповестили великокняжескую семью и москвичей о поражении; «…и бысть плач велик и рыдание много». Почти одновременно столица была испепелена опустошительным пожаром (в среду 14 июля 1445 г.). Это был один из тех великих пожаров, которые причиняли безмерный ущерб древней Москве. Кремль загорелся ночью. В нем сгорели не только все деревянные строения, но даже каменные церкви и каменные стены распадались от невыносимой жары. Погибло множество людей, сбежавшихся в Кремль из окрестных городов и сел из боязни татарского нашествия. Тревога оказалась напрасной, так как татары не пошли к Москве, а великий князь был выпущен на свободу за большой выкуп. Это произошло 1 октября, и в тот же день Москва испытала необычное для нее явление: «…в 6 час нощи тоя потрясеся град Москва, Кремль и посад весь и храми поколебашеся». Землетрясение было небольшим, и спящие его не ощутили, бодрствующие же восприняли это как предвещение бедствий, и были «во мнози скорби».

Воспользовавшись отъездом великого князя в Троице-Сергиев монастырь, сторонники Шемяки в феврале 1445 г. ворвались обманом в Кремль, захватили его мать, жену и детей, разграбили великокняжескую казну. На следующий день в Москву привезли самого Василия Васильевича, захваченного в плен в Троице-Сергиевом монастыре. В среду на той же неделе, ночью, Василий был ослеплен.

В 1451 г. Москва снова увидела татар под своими стенами. Этот набег получил название «скорой татарщины». На этот раз Москва хорошо подготовилась к обороне и выставила заслон на Оке. Однако московский воевода испугался татар и очистил берег реки. Не встречая сопротивления, татары под начальством царевича Мазовши устремились к Москве и рано утром в пятницу 2 июля показались под ее стенами. Татары зажгли деревянные строения, и огонь обступил со всех сторон каменный Кремль, «…а тогда и засуха велика бе и с вся стороны огнь объят град». Дым заволакивал весь город и мешал видеть приготовления врага. Но приступы неприятеля к городским воротам и слабым частям крепости были отбиты. К вечеру татары отступили от Москвы, а утром обнаружилось, что они внезапно бежали. Мазовша получил какие-то неблагоприятные известия или решил, что бесполезно осаждать крепкий город с большим гарнизоном. В брошенном татарском лагере валялись награбленные вещи, особенно тяжелые предметы из железа и меди. Об этом событии любопытно рассказывается в одном житийном памятнике под заголовком «Чудо о скорой татарщине»: «И того же дня граждане, если и изнемогли от многия истомы и от дыма, но богом укрепляемые, силой препоясались, а начали выходить из града и храбрьски ополчилися и билися с сопротивными. И когда было к сумраку, отступили татары от града. Граждане ж к утру готовились на брань, милосердный же бог вложил в татарские сердца страх и трепет». На второй год после нападения царевича Мазовши и скорой татарщины Москва снова выгорела: «…выгоре Москва Кремль весь». Этот пожар случился также ночью.

НОВЫЙ РОСТ МОСКВЫ И НАЧАЛО КНЯЖЕНИЯ ИВАНА III

Окончание долгой междоусобной войны благоприятно отразилось на дальнейшем росте Москвы. Первым признаком восстановленного благосостояния столицы явилось возобновление строительства, получившего теперь новый размах. В 1458 г. воздвигли кирпичную церковь Введения Богородицы на Симоновском подворье. В 1459 г. была поставлена каменная церковь Похвалы Богородицы, сохранившаяся в составе Успенского собора как придел.

С этого времени строительство в Москве начало быстро развиваться. На монастырском дворе в Кремле, принадлежавшем Троице-Сергиеву монастырю, поставили каменную церковь Богоявления, у Боровицких ворот заложили каменную церковь Ивана Предтечи. Затем освятили каменную церковь Афанасия на Фроловских воротах. Начатое при Василии Темном каменное строительство продолжало расширяться при его сыне Иване III. В 1467 г. довели до конца постройку каменного собора в Вознесенском монастыре. Собор был заложен Евдокией Дмитриевной, вдовой Дмитрия Донского, до Едигеева нашествия, и строился более 60 лет, ясно показывая, какое время переживала Москва в первой половине XV в. Церковь воздвигалась на средства великих княгинь и была закончена вдовой Василия Темного, великой княгиней Марьей Ярославной.

Строителем церквей в Москве и реставратором ряда старинных церквей в других городах был Василий Дмитриевич Ермолин. Его «предстательством» начали обновлять «камнем» городскую стену от Свибловой стрельницы до Боровицких ворот. Живая струя повеяла и в самой технике строительства. Церковь Введения на Симоновском дворе сложили из кирпича («кирпичну»). Собор Вознесенского монастыря, оконченный в 1467 г., потребовал не только достройки, но и ремонта. Великая княгиня Мария Ярославна хотела его разобрать и построить новое здание, но Ермолин с мастерами каменщиками обломали горелый камень, разобрали своды и одели собор новым камнем и кирпичом, сведя своды «…яко дивитися всем необычному делу сему». На Фроловских воротах поставили резное изображение Дмитрия Солунского. Без всякого преувеличения можно сказать, что в Москве началась своего рода строительная горячка. Когда митрополит Филипп предпринял строительство Успенского собора, «предстателями» новой церкви сделались Ермолин и Иван Голова (Ховрин). Между ними начались споры («пря»). Ермолин отказался от подряда, а Голова стал руководить работами. Как видим, переустройство Кремля началось раньше приезда Аристотеля Фиоравенти и других итальянцев, которые принесли с собой ценные технические навыки, но сами работали в Москве под воздействием русской художественной школы и не в одиночестве, а среди русских мастеров и с их помощью.

Решительное переустройство Кремля и каменное строительство в нем при Иване III последовало вскоре после опустошительных пожаров. В 1467 г. погорела треть Москвы. Пожар начался ночью 20 октября поблизости от церкви на дворе Ховриных в Кремле и охватил «до третьей части города». Пожары особенно опустошали посад. Пожар 23 мая 1468 г. уничтожил всю приречную часть Великого посада от церкви Николы Мокрого до Васильевского луга. «Истомно же тогда было и нутри городу, понеже бо ветрено было, и вихор мног», но Кремль остался нетронутым огнем. Новый пожар охватил Великий посад в 1472 г. по самую Яузу, «и множество людей погоре».

Особенно был страшен пожар 4 апреля 1473 г. Ночью загорелось внутри города в Москве у церкви Рождества Богородицы, и погорело много дворов. «И митрополичь двор сгорел, и двор князя Бориса Васильевича по Богоявление на Троицком дворе, да по городские житницы, и двор житничный великого князя сгорел, а большой двор его едва силою отстояли, потому что великий князь был тогда в городе. Да по каменный погреб горело, что на дворе князя Михаила Андреевича в городской стене. И у церкви Рождества Пречистой кровля сгорела, также и городная кровля (т. е. на городских стенах.- М. Т.), и, сколько ни было дворов по житничный двор, все выгорело»,- пишет современник.

Здесь мы заканчиваем свой обзор истории великокняжеской Москвы, которая при Иване III вступает в новый период.

ГЛАВА III. ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ ПРОТИВ КНЯЗЕЙ-СОВЛАДЕЛЬЦЕВ И БОЯР