Бегство с планеты обезьян - Джери Пурнель

— Может быть, — сказал Вилсон.

— Доктор Вилсон, леди и джентльмены, — обратился к присутствующим Корнелиус. — Для меня и моей жены нет возможности вернуться в свое время, и у нас нет выбора. Мы должны привыкнуть к обществу, в котором правят люди, должны ладить с вами, помогать вам. Но мы не виноваты в том, что недостаточно много знаем.

— Абсолютно верно, — раздался голос Виктора Хаслейна. — Профессор Корнелиус, некоторые из моих коллег просто никак не привыкнут к тому, что разговаривают не просто с говорящими животными, а с существами, наделенными интеллектом. Признаюсь, для меня сначала это тоже было сложно. Потому, пожалуй, будет лучше, если мы прервем заседание и дадим моим коллегам время все хорошенько обдумать. Давайте проголосуем.

Все одобрительно зашумели. Подсчитав голоса, доктор Хартлей прервал заседание.

Глава 12

— Я уверен, что этим не закончится, — сказал Люис.

Он медленно поднес чашку кофе к губам и обвел взглядом гостиную.

— Как мило со стороны доктора Хаслейна, что он предложил прервать заседание, — сказала Зира. — Сначала он мне не понравился, но похоже, что я ошибалась.

— Возможно, — проговорил Люис. — Во всяком случае, он — важная фигура. По-моему, никто не знает его достаточно хорошо. Кажется, у него даже нет семьи, так как все свое время он отдает работе.

— Да нет же, — возразила Стефани. — Я видела его жену и детей. Он не такой уж страшный и может быть обаятельным, когда захочет.

— Где ты видела его семью? — спросил Люис.

— Когда работала в школе, два года назад. У нас была проверка и доктор Хаслейн был в комиссии. Он приходил с женой и двумя старшими детьми. Всего их, по-моему, у него трое.

— Как выглядит миссис Хаслейн? — поинтересовался Люис.

— О, она довольно-таки хрупкая женщина, и еще, — Стефани замялась, — она напомнила мне курицу, видимо, оттого, что так озабочена своими детьми. Надо сказать, что дети ее слушаются. А старший мальчик — приемный, с монголоидными чертами лица. Ему четырнадцать лет, но он ведет себя, как шестилетний.

— Бедная миссис Хаслейн, — посочувствовала Зира.

— Она очень терпелива с ним.

— Завтра доктор Хаслейн покажет мне музей естествознания, — сказала Зира.

— Может, мне пойти с тобой? — спросил Корнелиус.

— У тебя же встреча с английским историком.

— Все же будь осторожней, — предупредил Люис. — Я почему-то не доверяю Хаслейну.

— Во всяком случае, ты не должна говорить ему то, что мы рассказали Люису и Стефани, — сказал Корнелиус.

— Конечно, — успокоила его Зира. — Без вашего согласия не буду. Но мне не нравится, что все время приходится обманывать.

Зира переходила от одного экспоната к другому. Она была в восторге и напоминала ребенка, которого пустили в игрушечную лавку.

Возле фотографии, на которой был запечатлен тайфун, обрушившийся на Бангладеш в 1970 году, она остановилась.

— Сколько людей погибло во время тайфуна? — спросила Зира у доктора Хаслейна.

— Сотни тысяч. Точной цифры никто не знает. Возможно, что и полмиллиона, — ответил Хаслейн.

— Я думаю, что в мое время на Земле не было такого количества обезьян и людей вместе взятых…

Они прошли через сектор метеорологии к экспозиции скелетов динозавров.

— Что же случилось с людьми? — спросил Хаслейн. — Ведь сейчас на Земле нас около четырех миллиардов.

Зира указала на скелеты динозавров и спросила в ответ:

— А что случилось с ними?

— Мы не совсем уверены, — сказал Хаслейн, — но, очевидно, им суждено было вымереть и они это сделали. Возможно, появились мелкие хищники, начавшие поедать яйца крупных рептилий, или изменился климат и им стало не хватать пищи. Никто не знает наверняка. А вы считаете, что пришло время вымереть и человеческой расе?

— В моем времени она еще не вымерла.

— Да, но доминируют обезьяны, — заметил Хаслейн. — Люди у вас уже не владеют речью. Их цивилизация разрушена.

— Во всяком случае, так обстояли дела в той части света, где я жила, — согласилась Зира. — Извините, доктор Хаслейн, мне пора. Я немного устала. Благодарю за приятную встречу.

— Но она может быть приятной и дальше. Я больше не стану приставать с расспросами. Но, думаю, вы понимаете всю важность того, о чем я вас спросил. Возможно, человеческая раса вот-вот совершит ошибку, фатальную ошибку, которую мы, располагай нужной информацией, могли бы предотвратить.

— Но… — Зира посмотрела на Хаслейна широко распахнутыми глазами, — вы думаете, что можете изменить будущее? Мы же прибыли оттуда! То, что мы там видели, уже произошло.

— Пока еще нет, — тихо произнес Хаслейн. — И не должно произойти когда-либо.

— А как насчет нас? — спросила Зира. — Если вы помешаете нашему миру появиться в будущем, то тогда Корнелиус и я просто исчезнем.

— Навряд ли. Вы уже здесь, и теперь вы — часть настоящего, а не будущего, хотя вы и прибыли оттуда.

Зира пожала плечами и отвернулась. Она пошла дальше по коридору, звонко стуча каблуками по мраморным плитам пола.

— Я запуталась, — сказала она догнавшему ее доктору Хаслейну. — И от всего этого у меня начинает болеть голова.

Хаслейн рассмеялся.

— Представьте, у меня тоже.

Они вошли в следующий зал. В нем размещалась экспозиция больших обезьян. В центре возвышалось чучело огромной гориллы. Стеклянные глаза, казалось, смотрели прямо на Зиру и Хаслейна. Шимпанзе почувствовала головокружение и стала медленно опускаться на пол. Хаслейн подхватил Зиру. Подбежавшим служителям музея он велел вызвать доктора Диксона, а после обратился к Зире:

— С вами все в порядке?

— Это, наверное, шок из-за гориллы, — сказал охранник.

Тут Зира открыла глаза:

— Какой еще шок! Я — беременна.

— О Господи! — воскликнул Хаслейн. — А мы вас совсем замучали. Надо вас срочно доставить домой.

Вскоре они были уже в гостинице.

— Спасибо, доктор Хаслейн, — сказала Зира. — Я в порядке. Вы можете идти.

— Нет, Зира, — ответил Хаслейн. — Я не уйду пока Корнелиус или доктор Диксон не будут здесь. Я настаиваю на этом. Может, вам что-нибудь нужно?

Зира, сбросив туфли, забралась с ногами на диван.

— Знаете, у меня странное желание. Мне хочется чего-то необычного.

— При данных обстоятельствах этого и следует ожидать. Так что вам принести?

— Специальный виноградный сок.

— Что? Я не совсем понял.

— Он в холодильнике.

— Хорошо, я сейчас принесу.