Лилия Белая. Эпический роман - Лариса Малмыгина

– Наверное, не доедут, бедняги, – подытожил Герман и еще сильнее прижал к себе свою ненаглядную.

– Самим жрать нечего, – отозвался ямщик и передернул обернутыми в рванье костлявыми плечами. – Давеча сыночка схоронил, Царствие ему Небесное! Всего двенадцать годочков было.

– И от чего он помер? – очнулась от дум Ульяна.

– От какой-то ребячьей болячки, грят, коклюш какой-то, а, по-моему, от этой треклятой революции. Черт бы ее побрал! – мужик отвернулся и как-то особенно озлобленно выкрикнул – Эх, наедимся мы мясца конского до отвала, чтобы пузо раздуло! А там и в могилке растянуться можно!

Стало страшно. Где-то завыл ветер и, словно фокусник, обрушил на землю внезапные грузные сумерки.

– А еще полдень, – взглянул на часы Мороз и натянул на Уленькины ноги старый тулуп, без дела валявшийся на дне выложенной сеном телеги.

– Волки, – вдруг вздрогнул кучер, а лошади, вскинув к небу истощенные морды, заржали так, что застыла кровь в жилах.

– Волки? – откликнулся эхом Герман и привстал, чтобы получше разглядеть надвигающуюся на них опасность.

– Не боись, паря, прорвемся!! – весело крикнул некто, пробирающийся сквозь дремучую чащу оскорбленного непогодой леса.

Невысокий мужичок, показавшийся Уле знакомым, вынырнул из зарослей переплетающихся друг с другом деревьев и, проваливаясь по колени в сугробы, пошел прямиком на обескураженных ездоков.

– Свят, свят, – неистово накладывая на себя скорые кресты, забормотал путник и, мужественно справившись с испугом, радостно заорал. – Улька, ты что ли?

– Дядя Еремей, – обмирая, прошелестела девушка и, чувствуя нежданную слабость во всем теле, крепко прижалась к Герману.

Конец ознакомительного фрагмента.