Евангелие от Иоанна - Брюс Милн

Второе пояснение Никодиму — это слова, в которых действие Духа сравнивается с ветром и его непредсказуемостью (8). Хотя сегодня мы располагаем более глубоким знанием природы и ее законов, но управлять ветром мы не в силах и теперь. По сути, рождение свыше — явление сверхъестественное и находится за пределами человеческого контроля, следовательно, и понять его до конца невозможно. Но, несмотря на всю его непредсказуемость, действие Духа мы можем сразу испытать на себе.

Затем Иисус прибегает к живому образу из Ветхого Завета, предлагая Никодиму испытать на себе опыт нового рождения для Царства Божьего. (До сих пор не понятно, где конкретно заканчиваются слова Иисуса и начинаются авторские выводы Иоанна.) В Книге Числа (21:4–9) записана история об израильтянах, прибегавших под покров бронзового змея, воздвигнутого Моисеем в самом центре стана. И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (14). Слово вознесен двузначно и заключает в себе и славу, и крестные страдания. Развитие этой двойственности можно проследить дальше в Евангелии (ср.: 8:28; 12:32; ср. также: Ис. 52:13).

Ст. 16 — самый известный из всей Библии, его часто используют проповедники. В нем удивительным образом кратко изложено все Евангелие. Любовь Божья была представлена (в прологе) ссылкой на «благодать», принесенную Словом (1:14—17), которая стала своего рода знаком всего служения «Слова, ставшего плотью». Чудесным образом раскрытое в этих главах, это служение можно проследить с самого начала.

Бесконечная глубина любви Божьей передана словами так возлюбил Бог… В Своей любви Бог зашел столь далеко, что отдал Сына Своего единородного (что, вероятно, относится и к воплощению, и к крестным мукам). «Приношение» Исаака Авраамом может служить прообразом жертвы в Сыне (ср.: Быт. 22, а также Рим. 8:32). Глубина любви Божьей — в том, что нет более дорогой цены за нас, чем жизнь Его возлюбленного Сына. «Истинность веры заключается в том, чтобы поместить Христа перед глазами и узреть любовь Божью»[71].

Здесь мы вновь соприкасаемся с всеобъемлющей силой Божьей любви. Читатели Евангелия от Иоанна, по всей видимости, знают из Ветхого Завета об особой любви Бога к Израилю, но настоящая любовь не избирательна (и таковой она остается всегда) и объемлет каждого. И, насколько бы изумительна эта сфера ни была, первое чудо в Евангелии от Иоанна — это рассказ о Божьей любви, которая не проходит, хотя мир погряз в зле (см. коммент. к 1:10). На фоне нечестивого мира любовь Божья сияет с еще большей силой.

Иоанн говорит об отклике людей на дар Божьей любви в Сыне Иисусе. В 1:12 он пишет: «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его» дается новая, вечная жизнь Царства Божьего. Но эта жизнь не дается автоматически. Если на предложение иметь жизнь вечную человек отвечает неверием и отвержением, то о последствии такого выбора (в ст. 16 используется слово погибнуть) Иоанн скажет ниже. Осуждение — это не Божья цель; Его цель — спасти каждого посредством веры в Его Сына.

Различие между теми, кто нашел жизнь, и теми, кто погибает, раскрывается в следующих стихах при помощи яркого контраста между тьмой и светом. Иисус пришел как свет (19). Это видно уже в прологе (1:4; ср.: 8:12; 9), где говорится о приносящем свет служении Слова. Приход света ставит каждого перед выбором (ср.: Быт. 1:4). Тьма уже царствует; мир действительно нуждается в свете. Так и есть, любовь Божья выражает себя посредством света (в противопоставление тьме). Другое библейское понятие — это грех: «…все согрешили» (Рим. 3:23) и «грех царствует» (Рим. 5:21). (См.: Рим. 1:16 — 7:25. Для альтернативного рассмотрения темы света и тьмы здесь используется более широкая категория греха и благодати.) Явление света провоцирует кризис. Страшно, что многие подвергаются саморазрушению, отвергая свет и продолжая любить тьму, что является высшим выражением «тайны беззакония» (2 Фес. 2:7). Иоанн, однако, предлагает объяснение этой «тайне»: ненависть к свету в падшем человеческом сердце сокрыта в противлении всему, что высвечивает в нем худое (…всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, 20), и, наоборот, тот, кто «живет в истине» (поступающий по правде, 21), ничего не скрывает, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны (21).

Подведем итоги сказанному.

1. Настоящей духовной жизни должно предшествовать слышание Евангелия, поскольку все люди пребывают «во тьме».

2. Верующие, желающие открыть свою жизнь Богу, приходят к свету. Это не простой, но необходимый шаг к спасению.

3. Приход к свету ведет, как это показано в ст. 14–16, к «вере в Сына» и в Его жертву за наши грехи.

4. Затем, приходя к свету, верующие начинают новую жизнь, и секрет этого в том, что свет стал видимым для тех, кто «просто» принял Иисуса как источник новой жизни для «дел истины». Тем не менее верующие живут как люди, спасенные одной лишь благодатью.

5. И, наоборот, неверующие, отвергающие свет Христа, уже осуждены, потому что живут в грехе.

6. Бог не преследует цели осудить неверующих, осуждение не может доставить Ему удовольствия, но суд — это неотъемлемая часть воздействия света, приходящего в мир.

Беседа с Никодимом — это центральное место во всей Библии, ясно выражающее истину о необходимости рождения от Духа Святого, что фактически является тайной, которую способен воплотить только Дух Божий. Чтобы получить спасение, нам должно… родиться свыше. Мы уже имели возможность убедиться в том, что это учение, основы которого были заложены в Ветхом Завете (ср.: Ис. 32:15–20; 44:3; Иез. 36:25–27; 39:29; Иоил. 2:28), нашло свое продолжение в Новом Завете (Тит. 3:5; 1 Пет. 1:3,23; 1 Ин. 2:29; 3:9; 4:7; 5:1,14,18), равно как и другие новозаветные образы спасения — вход в Царство Божье, вера в Христа, вечная жизнь и тому подобное. Особенность, которую несет рождение от Духа, — в безоговорочном утверждении, что наше спасение — это сверхъестественное действие Бога, кардинально изменяющего нашу натуру. Спасти в силах один Бог. В наше время, когда «религия» опять в моде и некоторые древние верования возрождаются; когда наряду с ними появляются и совершенно новые явления, такие, как движение «Новый век», идея о том, что религия не может спасти, потрясает так же, как потрясла когда–то Никодима. Пережить Божье спасение — «это значит не просто пережить просветление, но — полное перерождение. Это не только новое видение, но и новое бытие»[72]. Должно вам родиться свыше.

Истина о новом рождении имеет последствия для тех, кто вовлечен в евангелизацию, поскольку стать христианином — это всегда чудо. Христианин не может не обращаться к Богу с молитвой, и церковь (если она желает проповедовать Евангелие) должна быть молящейся церковью, зовущей своего Господа возродить духовно мертвых людей. Спасение приходит от Бога, и это невозможно игнорировать или вычеркнуть из христианской методологий. Как в I в., так и сейчас ключ к плодотворному служению Богу — это молитва, обращенная к Нему. Только Бог может спасти.

Рождение свыше проводит резкую границу между христианами и нехристианами. Мы принадлежим либо к тем, либо к другим; мы либо рождены вновь, либо мертвы по грехам; мы или в свете, или во тьме; или спасены, или находимся под осуждением. Третьего не дано. Нет необходимости вспоминать детали нашего обращения. Главное, что теперь мы пребываем в постоянной зависимости от Иисуса Христа как нашего живого Господа и Спасителя, все более и более значимого для нашей духовной жизни; Христа, Который является для нас вечно обновленным даром Божьим.

4. Иоанн Креститель и Иисус (3:22–36)

В этот промежуток времени Иисус сосредоточился на служении в Иудее. Его провозвестие, видимо, заключалось в призыве к тем, кто уже крестился, следовать за Ним (22). Хотя нет мест, где было бы четко зафиксировано, что Он Сам непосредственно крестил (может быть, чтобы показать разницу между Своим служением и служением Иоанна Крестителя? [ср.: 4:1–3]), Он повелел крестить Своим ученикам (Мф. 28:18 и дал.). Практика крещения, упоминаемая здесь, возможно, служила общим одобрением миссии Иоанна Предтечи, тогда еще продолжавшейся (23). Действительно, крещение — это очень емкий образ; погружение наиболее ясно выражает радикальное изменение жизни, когда человек обращается к Иисусу. Тем не менее если мы верно понимаем суть возрождения «водой и Духом» (5; ср.: Иез. 36:25–27), то водное крещение, очевидно, служит средством объяснения сути новой жизни обещанного Царства.

Неудивительно, что с набиравшей силу религиозной активностью народа росли и противоречия: сначала между последователями Предтечи и евреями вообще, а затем начались кривотолки о соперничестве между Иоанном и Иисусом, поводом для которых стал уход многих учеников Иоанна к Иисусу (26).