Снежный Цветок и заветный веер - Лиса Си

Мадам Ван и Мадам Гао всегда вели войну за территорию. Как посредница, обслуживающая людей из Пувэя, Мадам Гао устроила хороший брак для Старшей Сестры и нашла подходящую девочку из другой деревни для Старшего Брата. Она думала сделать то же самое для меня и Прекрасной Луны. Но Мадам Ван со своими идеями относительно моей судьбы изменила не только мою жизнь и жизнь Прекрасной Луны, но и жизнь Мадам Гао. Наши деньги больше не текли в ее кошелек. Как говорится, скупая женщина всегда вынашивает месть.

Мадам Гао отправилась в Тункоу, чтобы предложить свои услуги семье Снежного Цветка. Это известие быстро дошло до Мадам Ван. Хотя их конфликт не имел к нам никакого отношения, стычка между ними произошла в нашем доме, когда Мадам Ван приехала забрать домой Снежный Цветок и обнаружила у нас Мадам Гао. Та ела тыквенные семечки и обсуждала с Папой организацию церемонии Официального Свидания в главной комнате. В его присутствии ничего не было сказано. Ни одна из свах не была настолько невоспитанной. Мадам Гао могла бы избежать ссоры, если бы быстро ушла после того, как ее дела были закончены. Вместо этого она поднялась наверх, плюхнулась на стул и начала хвастаться своим профессиональным искусством. С ее стороны это было неосторожностью, все равно что сунуть палец в кипяток. Наконец Мадам Ван не выдержала. Она начала огрызаться: «Только сучка в период течки настолько безумна, чтобы приходить в мою деревню и пытаться украсть одну из моих маленьких племянниц».

«Тункоу не ваша деревня, Престарелая Тетушка, — спокойно ответила Мадам Гао. — Если это ваша деревня, зачем вы приходите и что-то вынюхиваете здесь, в Пувэе? По вашему раскладу, Лилия и Прекрасная Луна должны быть моими. Но разве я плачу от этого?»

«Я найду прекрасных женихов для этих девочек. И для Снежного Цветка тоже. Вы не сможете найти лучше».

«Не будьте такой самоуверенной. Вы не так уж преуспели со старшей сестрой Снежного Цветка. Я ей лучше подхожу, учитывая ее обстоятельства».

Упомянула ли я о том, что Снежный Цветок находилась в это время в той же комнате и слышала, как о ней и ее сестре говорили, словно они были мешки скверного риса, которые рвут друг у друга из рук два бессовестных торговца? Она держала в руках кусок материи, который она вышила. Она теребила пальцами, вытягивая из него нитки, и не поднимала глаз, но я видела, как ее лицо и уши стали красными. На этой стадии спор мог бы разгореться еще пуще. Но Мадам Ван протянула свою руку с прожилками и нежно обняла Снежный Цветок за талию. До этого момента я не знала, что Мадам Ван способна на жалость или на отступление.

«Я не разговариваю с уличными торговками, — проскрипела она. — Пойдем, Снежный Цветок. Нам еще предстоит долгий путь домой».

Мы перестали думать об этом случае, но с этого дня обе свахи были друг с другом на ножах. Если Мадам Гао слышала, что паланкин Мадам Ван прибыл в Пувэй, она надевала свое чересчур яркое платье, румянила щеки, приходила к нам домой и везде совала свой нос, как… как сучка во время течки.

К тому времени, как нам со Снежным Цветком исполнилось одиннадцать лет, наши ноги окончательно зажили. Мои ноги были сильными и явно совершенными: ровно семь сантиметров в длину. Ноги Снежного Цветка были чуть больше, а у Прекрасной Луны еще больше, но исключительной формы. Это обстоятельство вкупе с хорошим домашним обучением делали Прекрасную Луну желанной невестой. Когда период бинтования закончился, Мадам Ван начала свою деятельность относительно Договора о Родстве для наших трех браков. Наши восемь знаков совпадали со знаками наших будущих мужей, и были назначены дни обручения.

Как и предполагала Мадам Ван, благодаря совершенству моих «золотых лилий», мне удалось подобрать очень удачную партию. Она сосватала меня в самую лучшую семью Лу в Тункоу. Дядя моего жениха был цзиньши, ученым, получившим много земли от императора в ленное владение. Дядя Лу, как его называли, был бездетным. Он жил в столице, и за его владениями следил брат. Поскольку мой будущий тесть был старостой в деревне — он сдавал участки земли крестьянам в аренду и собирал арендную плату, — все считали, что мой муж тоже станет старостой. Прекрасная Луна тоже собиралась выйти замуж в семью младшей ветви Лу, жившую поблизости. Ее нареченный был сыном крестьянина, который обрабатывая в четыре раза больше му, чем Папа и Дядя. Нам такая семья казалась процветающей, но ее владения все же были намного, намного меньше, чем владения, находившиеся под надзором моего будущего тестя.

«Прекрасная Луна, Лилия, — сказала Мадам Ван, — вы близки, как сестры. Теперь вы будете, как мы с моей сестрой. Мы обе вышли замуж в Тункоу. Хотя нас обеих постигло несчастье, нам повезло, что мы провели всю свою жизнь вместе». И на самом деле Прекрасная Луна и я были благодарны за то, что нам предстоит и дальше идти по жизни вместе, начиная с наших дней риса-и-соли, когда мы будем женами и матерями, и до дней спокойного сидения, когда мы будем вдовами.

Снежный Цветок должна была выйти замуж и уехать из Тункоу, но ей предстояло жить поблизости, в Цзиньтяне — Деревне Неогороженных Полей. Мадам Ван обещала нам с Прекрасной Луной, что мы сможем увидеть Цзиньтянь и, возможно, даже окно Снежного Цветка из наших новых зарешеченных окон. Мы мало слышали о том, что представляла собой семья, в которую выходила замуж Снежный Цветок, за исключением того, что ее жених родился в год петуха. Это беспокоило нас, потому что всем известно, что это не идеальный союз, поскольку петух стремится сесть лошади на спину.

«Не беспокойтесь, девочки, — заверяла Мадам Ван, — прорицатель изучил элементы воды, огня, металла, земли и дерева. Я вам обещаю, что это не тот случай, когда огонь и вода будут жить вместе. Все будет хорошо», — сказала она, и мы поверили ей.

Семьи наших женихов прислали первые подарки — деньги, сладости и мясо. Дядя и Тетя получили свиную ногу, а Мама и Папа — целую жареную свинью, которую потом разрубили на части и раздали нашим родственникам в Пувэе. Наши родители также отправили подарки в семьи женихов — яйца и рис, что символизировало наше плодородие. Потом мы ждали, когда подойдет следующий этап — Назначение Дня наших свадеб. Представьте себе, как мы были счастливы. Наше будущее было устроено. Наши будущие семьи были выше по положению, чем наша семья. Мы были еще достаточно молоды, чтобы верить, что наши добрые сердца преодолеют все трудности, которые могут возникнуть с нашими будущими свекровями. Мы были заняты своим рукоделием. Но больше всего мы радовались общению друг с другом.

Тетя продолжала учить нас нушу, но мы учились и у Снежного Цветка, которая, приезжая к нам, каждый раз приносила новые иероглифы. Некоторые она подхватывала, заглянув в упражнения своего брата, поскольку многие иероглифы нушу были курсивной версией мужских иероглифов; другим иероглифам ее учила мать, которая была очень сведуща в тайном женском письме. Мы часами упражнялись в написании этих иероглифов, пытаясь чертить их пальцем на ладонях друг друга. И всегда Тетя предупреждала нас, чтобы мы были осторожными, выбирая слова, поскольку мы используем фонетические иероглифы, и в отличии от пиктографических иероглифов мужского письма, значение наших иероглифов может быть неправильно понято.

«Каждое слово должно быть помещено в контекст, — напоминала она нам каждый день в конце урока. — Из-за неправильного прочтения может произойти большая трагедия». После этого предупреждения она вознаграждала нас романтической историей о местной женщине, которая изобрела наше тайное письмо.

«Давным-давно, во времена династии Сун, — начинала она свой рассказ, — император Чжэцзун[14] искал по всему своему царству новую наложницу. Он путешествовал долго и, наконец, приехал в наш уезд, где услышал о крестьянине по имени Ху, человеке здравомыслящем, который умел немного читать и писать. Он жил в деревне Цзиньтянь — да, в Цзиньтяне, где будет жить наша Снежный Цветок, когда выйдет замуж. У господина Ху был сын, он был ученым, молодым человеком очень высокого положения, который успешно сдал императорский экзамен. Но императора больше всего заинтересовала старшая дочь господина Ху. Ее звали Юйсю. Она была не совсем никчемной ветвью, потому что отец следил за ее образованием. Она знала классическую поэзию и выучилась мужскому письму, умела петь и танцевать. Ее вышивание было изящным и красивым. Все это убедило императора, что она будет прекрасной императорской наложницей. Он посетил господина Ху, поговорил с ним о его умной дочери, и довольно скоро Юйсю была на пути в столицу. Счастливый конец? В некотором роде. Господин Ху получил много подарков, а Юйсю предстояла придворная жизнь среди шелка и нефрита. Но, девочки, я говорю вам, что даже такая яркая и умная девушка, как Юйсю, не может избежать печальных минут расставания с родной семьей. О, как текли слезы по щекам ее матери! О, как рыдали ее сестры! Но никто из них не был так печален, как Юйсю».