Пояс неверности - Лариса Соболева

– Ви всэ знаете, что Алекс погиб. Не скрою, я пиринес болшой-болшой удар. Но, господа, эст кое-какие детали, они касаются и вас. Вот тарелька. – И Хачик поднял красивую тарелку. Кстати, ему не всегда удается произнести твердо букву «л», и когда в его речи «л» звучит мягко, это свидетельствует о волнении. – Одно целое. Но удариль по тарелька. – И Хачик цокнул по ней десертной ложкой, кусок фарфора отвалился. – И все. Тарелька никуда не годится, – отбросил ее в угол.

– Думаю, – вступил Адам Рудольфович, которого всегда раздражали иносказания Хачатура, – что выскажу общее мнение: нам непонятны твои намеки, говори яснее.

– Ясней? – Хачатур Каренович вдохнул глубоко, задержал вдох, затем приступил к объяснениям: – Ми с вами одно целое в этом городе. Адын упадет – всэх потянет. Алекс погиб, но оставил кое-какие бумаги. Эсли они попадут в чужие руки, всэм не поздоровится, всэм. Ви всэ проходили через мой порт, так? Я всэм давал заработат, так? Алекс вел учет вашим и моим делам. Так вот, бумаги пропали из сейфа Алекса. Вот два листа из папка.

Листы обошли гостей. Собственно, это титульные листы, своеобразный перечень присутствующих лиц и их статей безналоговых доходов. Наступила долгая, мучительная пауза. Петя достал сигареты, чиркнул зажигалкой, закурил. Снова ни одного движения, но и волнения не наблюдалось. Паузу прервал Хачатур Каренович:

– Скажу болше. Когда в Алекса первий раз стреляли, он пиредупредил, что эсли его убют, всэм будет плохо. И что у него эст папка, который заинтересует... – и поднял вверх указательный палец, будто эта папка должна заинтересовать самого господа бога. – Он часто работаль дома, документи возил с собой. Нет сомнений, что собраль досье на всэх.

– Алекс вел черную бухгалтерию? – поинтересовался Тимошенко.

– Черний... белий... – поморщился Хачатур. – Какая разница? Ви не пишете черний бухгалтерия? Правильно делаете.

– Но Алекс не мог знать до тонкостей нашу чернуху, – предположил Адам Булькатый, а подтекст прозвучал, что именно ему волноваться нечего.

– Ти уверен? – усмехнулся Хачатур. – Хватит того, чем ви завязаны со мной. Всэм хватит до гроба, эсли бумаги випливут из города и попадут в... ну, ви знаете куда.

Да, сообщение нерадостное.

– Что вам известно о пропаже, Хачатур Каренович? – спросил Тимошенко, он к Хачатуру всегда обращался с уважительным почтением.

– Алекс перед смертью сказаль код служанке. Когда ми вчера пириехали, бумаг в сейфе не било, кроме два листа. Лия отрицает, что взяла их. Но болше никто код знат не мог.

– Надо было эту суку на куски порвать, – изрыгнул Петя Шкалик, брызжа слюной, и стукнул кулачком по подлокотнику кресла.

– Экий ты кровожадный, – ехидно промурлыкал Булькатый, покосившись сверху вниз на свирепого Шкалика.

Петя метнул в Адама зверский взгляд, спрыгнул с кресла. Налив коньяка в свой бокал больше половины, выглушил залпом. Взяв банан из вазы, вернулся на место, очистил и быстро-быстро съел.

– Кто еще в доме Алекса был? – спросил Адам Булькатый.

– Каракуль, Сашко, Кизил и шофер Алекса. Перед допросом Лии я всэх взял на служба, повисил оклад, и ми хорошо допросили Лию, поверьте.

– Я не доверяю людям Алекса, – снова взвился Шкалик.

– Я дал им болше, чем пилатил Алекс, – возразил Хачатур Каренович, дав понять, что деньги делают людей преданными. – Но я допускаю мисль, что у Лии нет бумаг.

В воздухе повис немой вопрос: не вы ли, господа, умыкнули папку? Но у всех троих лица стали одинаково напряженными, выдавая основную мысль: куда делась папка и что в ней конкретно.

– А компьютер просматривали? – подал идею Тимоха и указал на листы из папки. – Это отпечатано на принтере, следовательно, информацию снял Алекс с компьютера. Раз работал дома, данные есть в его персональном компьютере. Только я не понимаю, зачем он перевел все на бумагу, когда проще было записать на дискеты?

– Очевидно, Алекс дал в тех бумагах дополнительные разъяснения, – предположил Адам Булькатый. На интригах он собаку съел, потому и сделал подобный вывод.

– Ми забрали компютер Алекса, – сказал Хачик. – Мой человек ищет пароль, без него не открит файлы. Компютер можно и уничтожить, а вот папку... надо найти.

– Так, – хлопнул себя по коленям Булькатый. – Какие у тебя предложения?

– Забудем старое, и давайте випливат вместе. Надо...

Подал сигналы мобильный телефон. Хачатур Каренович слушал недолго, отключил телефон и нахмурился:

– Лия с сином бежала. Значит, бумаги Алекса все-таки у нее.

Лично для него это известие было подобно катастрофе. Неосмотрительно оповестил о бумагах противников, но теперь не оставалось ничего другого, как работать сообща. А вот захотят ли они добывать бумаги вместе – вопрос.

Хачатур Каренович прибыл в дом Алекса в сопровождении Адама Рудольфовича, Пети и Тимошенко. Каракуль был искренне расстроен, клялся, что отыщет Лию с сыном, заодно сдвинул стрелки на Кизила, поспешившего позвонить Хачатуру. Выдвинул свою версию: мол, Антон все слышал, сказал матери, что его собираются отправить к Хачику, поэтому они сбежали. Что касается бумаг, то вряд ли они у Лии, она бы не стала рисковать сыном, а бежала из страха, опасаясь за свою и сына жизнь. Но, по убеждению Хачика, человеку, который не виноват, бояться нечего и сбегать нет резона, следовательно, Лия забрала бумаги. Адам Булькатый позвонил в органы, чтобы те установили кордоны на выездах из города. Организовали совместно с милицией поиск по городу молодых женщин с мальчиком лет семи-восьми, пока не размножены фотографии Лии с сыном, которые нашли в ее комнате. За каких-нибудь четыре часа в дом Алекса для опознания привезли десятка два перепуганных насмерть женщин с мальчиками, но отпустили. Их хватали прямо на улицах города. Каракуль вызвался лично на поиски, выкатил джип.

– Погоди, – подбежал к нему Васильич, – я сяду за руль.

– Сашко и Кизил повезли фотки Лии и Антона в милицию, должен же кто-то быть здесь. Я сам справлюсь.

Каракуль допоздна кружил по городу, расспрашивал у встречных людей, не видели ли мальчика около восьми лет, описывал приметы. Но в городе уже распространились слухи о похищениях, от него шарахались. И в особняке новостей об Антоне не было.

Антоша поднялся с Раджем в горы по протоптанной дорожке. Горы Черноморского побережья покрыты густой растительностью. В лесу всегда прохладно, даже в жару, потому что лучи солнца, встречаясь с пышными кронами, теряют силу, достигая земли. Здесь лес смешанный, чащобы непролазные, заблудиться можно так же легко, как и в тайге. Впрочем, некоторые утверждают, что субтропические леса пострашней таежных. Антону не раз это говорили и в школе, и мама. Обостренное чувство опасности заставило не поддаться искушению бежать далеко в глубь леса, а всего-то отойти от тропинки. Он нашел ложбину, лег на траву и уснул. Радж устроился рядом, касаясь мальчика своим телом.

Проснулся на закате, замерз. Съел колбасы, которую прихватил в доме, поделившись с Раджем. Торопливо собрал сухие ветки, разжег костер.

– Меня Каракуль учил костер разводить, – похвастался перед Раджем. – Мы с тобой не пропадем. Представляешь, Радж, Каракуль говорил, что умеет разжигать сорок видов костров. Ты такому веришь? И я нет. Взрослый, а врет.

Антон подбрасывал в пламя ветки, намереваясь бодрствовать. Но перенапряжение и приключения, видимо, сильно утомили мальчика, он заснул опять, охраняемый Раджем.

Глава 11

Утром Каракуль курил и пил горячий кофе на кухне, попутно думал, где же теперь искать Антона. Остальные еще спали. Вдруг у ворот раздалось: гав-гав. Вот тебе раз! Радж. Каракуль вышел открыть псу, тот прямиком ринулся на кухню и гарцевал у холодильника. Охранник достал мясо, бросил на пол, а раньше Лия резала на кусочки, подавала псу в чисто вымытой миске. Радж грыз мороженое мясо, а Каракуль призадумался, стоя над ним:

– И где ты шлялся?

Вдруг вспомнил сказочный рассказ Сашко, как пес помог бежать Антошке. Ну, бежать – громко сказано. Однако Радж преследовал автомобиль с мальчиком до дома Хачика, выкопал под оградой лаз, очень возможно, что дог провел все это время с Антошкой. Тогда стоило проследить за ним, Радж вернулся, чтобы поесть, значит, побежит назад к Антону. Только бы не догадались люди в доме, ведь это же легко вычислить. На кухню приплелся сонный Сашко:

– О, Радж! Ты где был?

– В комнате Алекса спал, – соврал Каракуль.

– Одна-единственная собака переживает смерть хозяина, а люди о нем давно забыли бы, если б не документы. Где ж они могут быть? Неужели у Лии?

– У нее спроси, – пожал плечами Каракуль.

После завтрака Радж рвался со двора, но Каракуль не велел его выпускать, шутил, что пес чует запах сучки. Он собрал совещание в гостиной:

– Давайте подумаем, где Лия прячется. Кто ей помогает? Из дома выходила только в сопровождении наших ребят, которые на рынке и в магазинах выполняли работу носильщиков. Антона водила в школу и из школы тоже под охраной, как требовал Алекс. Часто Антошку отвозили и забирали водители. Все, больше я не знаю, куда она ходила.