Римляне - Оливия Кулидж

Дио качнул головой и заговорил с Волакрисом:

– Тихо, тихо, красавец!

Шум на трибунах стих, и, наверное, Консул уже поднимает руку с белым платком. Колесница Дио стояла по правую руку. Он хотел бежать по внешней стороне, потому что не доверял Магнусу. Ему в голову пришла мысль о столкновении с Макро, если удача от него отвернется.

Ворота заскрипели. Дио резко ударил Волакриса хлыстом. Начало будет справедливым, но не более того. Через полсекунды в глаза Дио ударили слепящие лучи, песчаная пыль, он услышал грохот, стук копыт. Дио встал на колени, слегка наклонившись вперед, чтобы уравновесить легкую безрессорную колесницу. Он огляделся по сторонам и ощутил знакомое чувство – все в порядке.

Постумий и Макро, каждый из которых начал великолепно, были уже впереди, направляясь к стене. Постумий находился слева, и у него были преимущества, потому что, пока Макро не подрежет его, Белые будут проигрывать. Они шли почти что плечом к плечу, Постумий в середине, Макро – пытаясь хоть на долю дюйма обойти его, намереваясь запутать Нигера в своей упряжке, чтобы Постумий упал на землю или оказался прижатым к стене. Но Постумию в спину дышал Дакий, второй возничий Белых, не стремясь занять более выгодную позицию, обгоняя Дио, который предпочитал идти, где идет, и не рисковать, пока Магнус не обвыкнется и не перестанет пугаться трибун.

Постумий и Макро шли рядом в облаке пыли, почти до половины скрывавшей их, наклонившись вперед, подгоняя лошадей в первом безумном рывке и не желая ни на секунду притормозить перед крутым поворотом, уже показавшимся впереди. Вот они проскакали мимо статуи на стене, мимо другой. Работники, оберегающие поворот у статуй, затаили дыхание. И вот напротив семи шаров, отмечавших семь кругов, Постумий внезапно натянул вожжи, и его выезженные лошади сбавили шаг. Нигер, который все еще скакал галопом, обошел поворот. За ним накренилась колесница, резко вильнула в сторону и описала великолепный полукруг, а Постумий, покачиваясь из стороны в сторону, словно собираясь упасть, умудрился перевести свою упряжку на противоположную полосу, не потеряв ни минуты. Толпа восторженно аплодировала. Макро, обойдя поворот вслед за Постумием, совершил уже не такой опасный маневр. Благодаря мастерству Постумия Макро отстал, и теперь его упряжка бежала позади. За ним поворот начали обходить Дакий и Дио, но тут Дакию повезло меньше, и ему потребовалось время, чтобы выровнять лошадей и самому обрести равновесие. Дакий и Дио с громом ворвались на вторую дорожку, и рабочий на стене снял первый из семи шаров.

Макро изо всех сил щелкал кнутом, и лошади, послушные ему, неслись вскачь, так что он отставал лишь на полголовы. Постумий переоценил себя, отошел слишком далеко и чуть не опрокинулся. Какое-то мгновение его колесница накренилась на одно колесо, а потом с треском распрямилась, после того как он рванул вожжи и сбавил ход. Макро вырвался далеко вперед и теперь лидировал. Толпа бешено скандировала Белым, пока Дио и Дакий шли плечом к плечу. У барьера рядом с входом в конюшни они сбили одно из семи заграждений.

Теперь Макро плотно прижимался к повороту, чтобы не дать Постумию проскочить мимо него, а если тот все же рискнет, то неизбежно упадет или разобьется о колонны. Однако Постумий не отставал, и восемь лошадей бежали так близко друг от друга, что колесницы соприкасались. Коренной жеребец Макро был очень силен, но Нигер не уступал ему, к тому же он быстрее обходил повороты. Колесница Макро закружилась на месте, когда его лошади сбавили ход, и Постумий, не сбавляя хода, промчался мимо него. На разорванной острой частью упряжи лошади из команды Белых уздечке Нигера трепетала красная ленточка. Дакий и Макро мчались за Постумием по пятам, а Дио шел последним, чтобы не обгонять Макро слишком быстро. Сняли второй шар.

Макро поставил себе целью нагнать Постумия, и ему это удалось, потому что он был более опытным возницей и принадлежал к лучшей команде. Тем не менее, лишь только когда убрали четвертый шар и лошади уже мчались по склону Палатинского холма к следующему повороту, Макро вырвался вперед и вновь начал теснить Постумия.

Опять Макро подвел колесницу слишком близко. И снова Постумий, чтобы освободить себе путь, попытался обойти его с помощью Нигера. Но на этот раз Макро внезапно со всего размаху ударил хлыстом Нигера по боку. Позже выяснилось, что кончик кожаного хлыста был обвязан проволокой. Нигер метнулся в сторону и остановился, по его боку струилась кровь. Колесница Постумия накренилась, покачнулась, вновь выпрямилась. Его коренная лошадь, слишком резко повернув, задела колонну и рухнула на землю. Слабонервные на трибунах закрыли глаза и затаили дыхание. Прямо на извивающихся, бьющихся на песке лошадей неслись Дакий и Дио, уже притормаживая для поворота. Дакию невозможно было повернуть, не задев Дио.

Было уже слишком поздно останавливаться, но за долю секунды, выпавшую Дакию, он повернул, предпочитая столкнуться с Дио и обеспечить победу Белым. Однако Дио уже разгадал его маневр, прежде чем тот стал ясен зрителям. Пока Постумий все еще сражался с колесницей, а его лошади приходили в себя от удара, пока Макро теснил Дио и Дакия в сторону, Дио ударил коренную хлыстом и не останавливаясь рванулся вперед. К счастью для него, тут было больше места. Промчавшись почти вплотную к стене конюшни, он так резко и внезапно повернул, что копыта Виндекса заскользили по песку, а Дева сбилась, но не сбавила хода. За лошадьми, как жестяная банка, летела колесница, прогремела вдоль стены, чуть не коснувшись ее, и подпрыгнула в воздух, а Дио, упершись ногами в стенки колесницы, слегка согнул колени, чтобы принять удар. Колесница опустилась на землю с дребезжащим грохотом, но не развалилась. Дио сжал вожжи и все еще балансировал на ногах, наклонившись вперед и громко крича:

– Вперед, Красные!

Его голос звучал как гром в гробовой тишине. Он ринулся вперед, подобно быстрой стреле, пущенной из туго натянутого лука.

Когда Постумий упал, Макро пришлось отклониться в сторону. Дакий одновременно повернул и осадил лошадей. Поэтому теперь один лишь Дио мчался по-прежнему, хотя и выбрал самый дальний поворот. Когда чувствительные люди на трибунах наконец открыли глаза, Дио уже оставил Дакия позади и его кони скакали вровень с колесами упряжки Макро. Трибуны разразились бурными аплодисментами.

Дио впервые дал волю своей упряжке. Падение Постумия разрушило соглашение с Красными и освободило его. Лошади Дио уже обгоняли колесницу Макро и во весь опор неслись по дорожке. Они чуть замедлили у следующего поворота перед падением пятого шара, но почти тут же нагнали Макро. Ритмичные крики людей были оглушительны. Дио слышал их как сквозь сон, и также сквозь сон виделись ему пари с Макро, соглашение с Красными, его сотые скачки и Грецина. Все это заботило его меньше, чем состояние упряжки и мастерство соперников. Теперь настал его час. Пена хлопьями летела с Магнуса, и его бока блестели от пота. Дио пока не давал ему полностью развернуться, понимая, что после очередного поворота не сможет набрать прежнюю скорость. Действовать надо было сейчас.

Окруженные клубами пыли, они прогрохотали по пятому кругу. Каждый уголком глаза следил за противником, зорко улавливая малейшее движение хлыста, вожжей или руки. Каждый стоял в колеснице, наклонившись вперед, глядя на своих лошадей, дорожку, пятно на стене, в месте, где нужно повернуть. Казалось невероятным, что Дио сможет свернуть в сторону, потому что Макро уже начал уходить в бок и шел почти рядом с Дио.

Теперь или никогда! Резко метнувшись в угол, Дио сделал обманное движение, вследствие чего Виндекс отпрянул в сторону, угрожая свалить с ног всех восьмерых лошадей. Но с равной быстротой Макро нанес удар своим тяжелым хлыстом, чтобы спастись. В тот же миг он откинулся назад, чтобы дать себе передышку. Но когда хлыст Макро опустился, Дио тоже откинулся назад и выбил его из руки Макро. Макро издал отчаянный вопль злобы и боли, потому что хлыст Дио содрал ему кожу с голой руки, и выступила кровь. Поклонники Белых громко закричали. Личные счеты всегда вызывали недовольство, хотя и не были запрещены правилами. Макро, лишившись хлыста, взмахнул вожжами и заорал на лошадей, но они не сразу отреагировали, а тем временем Дио вырвался вперед и мчался к стене. Ему это удалось. Побежденный Макро вынужден был на время остановиться.

Теперь Дио нужно было держаться стены, пока не упадут два последних шара. Магнус начал уставать, хотя его скорость еще была достаточной на шестом шаре. Макро уже мчался вдоль склона Палатинского холма. Дио уже различал лошадей соперника. Они шли мимо, задевая его колесницу. Вот и шестой барьер. Дио обошел его, слегка набрав скорости. Он в отчаянии замахнулся хлыстом на Магнуса, но удержал руку. Последний поворот!

Дио смутно различал сквозь грохот колес шумное дыхание, стук копыт, дребезжание колесницы по неровной земле. Сейчас он изголодавшимися легкими с шумом втягивал воздух. Покачиваясь, то и дело пригибаясь, он позабыл обо всем: о тщеславии, любви, мести, даже отчаянном желании разбиться вместе с Макро. Глаза Дио покраснели от пыли, пот, смешанный с грязью, струился по его лицу. Сейчас он гнал с одной лишь мыслью: продержаться до конца и победить.