Дело частного обвинения (сборник) - Никита Александрович Филатов

Позавтракав, Чистяков аккуратно сложил грязную посуду в раковину. Мыть не стал — было приятно сознавать, что есть кто-то, кто с радостью сделает это за и для него.

В кухне тоже был телефон, но Чистяков вернулся в спальню, с размаху обрушился на незастеленную кровать, вытянув поверх одеяла босые ноги, — и только после этого снял трубку стоявшего рядом аппарата.

— Слушаю.

— Ну привет! Узнаешь?

— Узнаю? Говорить не можешь?

— Почему? Могу…

— Так какого же…

— Да брось ты, Виноградов! Все эти пароли-хреноли…

— Что — мыла объелся? Расслабился?

Почувствовав в голосе собеседника ненаигранное раздражение и озабоченность, Чистяков сменил тон:

— Ладно. Извини. Никого ж нет.

— Никого нет… — Уловив интонацию, Виноградов что-то примирительно буркнул. — Ну как?

— Докладываю! Первый этап внедрения проходит успешно. — Чистяков скосил глаза на краешек скомканной ночной рубашки, торчащей из-под подушки, и не удержался: — Так, прямо, внедрился — дальше некуда. До упора.

— Поздравляю. — Собрат по полу на мгновение вытеснил в Виноградове оперативника: «Береги себя, Сеня!»

— Рад стараться, вашбродь! Кого еще прикажете..?

— Пока хватит… По сегодняшнему вечеру вопросы есть?

— Да нет вроде. Сколько уж раз обсасывали.

— На и ладушки. Желаю удачи. Если что — сам знаешь.

— Да не трясись ты… Все будет о’кей, Володя. До связи.

Секретно

Принял: Виноградов

Место. Дата.

№ 386

«Выполняя ранее данное задание по выявлению фактов взяточничества среди должностных лиц Морского вокзала, после распития спиртных напитков в компании Строганова, Шейна и других членов их преступной группы я попросила оказать мне содействие в поселении в гостинице. Со Строгановым было обусловлено, что он „сделает мне номер“, а я буду отдавать ему половину валюты, полученной в качестве вознаграждения от иностранных граждан за вступление с ними в половую связь.

Находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, Строганов и Шейн сильно кричали, что „у них все схвачено“ и „нет вопросов“ поселить меня в гостинице „через любую бабу из обслуги“. Мы все спустились из ресторана в помещение „Сервис-бюро“, Шейн подошел к работавшей там женщине — при необходимости я могу ее опознать, — и Шейн выложил на стойку советские деньги крупными купюрами, указал на меня и сказал, что надо поселить меня на этаж к интуристам. Получив отказ, Шейн начал словесно оскорблять работницу „Сервис-бюро“ и угрожать ей. Из подсобного помещения выбежал неизвестный мне мужчина — я его внешность почти не запомнила, полагаю, что он является знакомым женщины, — и начал избивать Шейна. Драка прекратилась после вмешательства Строганова, который знает этого мужчину, по-видимому, довольно близко.

Дальнейшие мероприятия по выявлению взяточников в сфере обслуживания иностранцев будут мною продолжены в соответствии с разъясненным планом.

Альбина».

Резолюция начальника отделения БХСС:

«От случайностей никто не застрахован. Тем не менее подобные оперативке комбинации необходимо согласовывать с сотрудником, ведущим линию борьбы со взяточничеством».

Резолюция начальника Морского отдела:

«Виноградову — организуйте контрольную встречу с Альбиной. Не пора ли перевести ее на постоянное денежное содержание?»

…Услышав мат в адрес Елены Викторовны, Чистяков рванул на себя дверь служебной комнаты и мгновенно оказался за спиной Рахметьевой в холле «Сервис-бюро». В противоположном углу на мягких креслах лениво развалились двое боксерского вида парней и несколько размалеванных проституток. Еще двое мужчин — строченая кожа курток бугрилась на их мощных плечах — стояли спиной, изучая табло с курсом валют за стеклом обменного пункта.

У стойки, багровый от пьяной ярости, комкал пачку сторублевок Шейн — Чистяков узнал его по фотографии. Удар сцепленными кулаками в переносицу, сразу же — коленом в пах и сбоку левой по челюсти… Игорь удачно встретил первого из набегавших боксеров коротким прямым в голову — и почти сразу же оказался отброшенным к мраморной колонне.

«Здравствуй, племя молодое, незнакомое», — успел подумать он, безуспешно пытаясь уклониться от шнурованного ботинка, неумолимо приближавшегося к печени.

— Игорь!.. Милиция! — Истошный крик Елены Викторовны перекрыл бессмысленное визжание проституток.

— Чистяков? — Серия ударов прекратилась, не дойдя до своего логического завершения. Отодвинув от лица отбитую до бесчувственности руку, Игорь увидел склонившегося над ним Строганова.

— Назад! — Строганов мягко отстранил плечами рвавшихся закончить работу парней.

— Милиция… — негромко и уже не слишком уверенно, как бы по инерции, вскрикнула Рахметьева.

— Уймись, Лена. — Чистяков уже встал и, ощупываясь, прислушивался к собственным ощущениям: серьезных повреждений не было, никаких следов на лице. — Славные у тебя ребята, Строганов. Душевные. Чувствуется школа.

— Да и ты тоже… — Строганов кивнул в сторону Шейна, которого уже почти привели к чувство хнычущие «магдалины». — Что ты здесь…

Закончить он не успел. В проеме появился милиционер — чуть менее звероподобный, чем тот, что дежурил вчера, несколько даже рыхловатый — с бесцветными глазами и губами ябеды.

— В чем дело?

— Все нормально, командир. — Голос Строганова звучал корректно. На самой грани хамства.

— И все-таки?

— Обморок у приятеля. — Строганов подошел к креслу, где полулежал Шейн. — Правда?

— Ага, — всхрапнул разбитым ртом Шейн.

— Елена Викторовна? — На всякий случай, тоном демонстрируя формальность вопроса, поинтересовался милиционер. Удовлетворившись ее робким кивком, он перевел взгляд на Чистякова: — Это кто?

— Братишка мой. Двоюродный, — опять ответил Строганов, и сержанта, как понял Чистяков, это ничуть не удивило.

— Ну-ну. — Козырек форменной кепки описал полукруг вслед за цепким казенным взглядом.

— Кстати, командир! Вот эта гражданка, — Строганов положил могучую лапу на плечо одной из проституток, — очень хочет сообщить вам что-то важное. В пикете.

— Почему — я? Опять — я? — робко пискнуло несчастное существо, но тут же затихло под «ласковыми» взглядами окружающих.

Сержант опустил глаза на обтянутую черной как бы юбкой миниатюрную «рабочую часть» девицы, и Чистякову показалось, что он сейчас облизнется.

— Ну… пойдем.

И все облегченно вздохнули.

— Я же не знал, что это твоя баба… Веришь? — Шейн пьяно привалился к столу и опрокинул бокал. Он с трудом шевелил развороченными губами, один глаз полностью заплыл.

— Верю. Я сам этого вчера не знал.

— У, чурка нерусская! — беззлобно ругнулся сидевший между Чистяковым и Шейным Строганов. Промокнул салфеткой коньячное пятно на брюках. — Шел бы ты — баиньки.

— Обижаешь? — Шейн попытался откинуться на спинку стула, но с трудом удержал равновесие. — Да, блин. Баиньки…

— Отвезете, — приказал Строганов подошедшим по короткому знаку двум бойцам. Те, деловито и привычно подхватив обмякшее тело, потащили его к выходу.

Ресторан уже был закрыт, и пустой зал освещался только десятком дежурных ламп. Устало суетилась прислуга, убирая со столов, кутаясь в плащи и куртки прошмыгнули по домам оркестранты.

— До завтра?

— До завтра, — пожал протянутую руку Чистяков.

Все четыре двери «девятки» хлопнули одновременно. Громко и достаточно эффективно — заставив насторожиться высоченного малого в традиционной кожаной униформе, жующего сочную