Темная арена - Людмила Белякова

— За вами завтра заезжать? — осторожно осведомился Саша, провожая шефа до дверей его холостяцкой кельи.

— Думаешь, перепил шеф?

— День рождения как бы… Естественное состояние.

— Не, все в порядке. Подъезжай к десяти, раньше не надо. И то я о тебе пекусь, поскольку поздно, а тебе еще до Москвы тарахтеть.

Шофер пробормотал что-то поздравляюще-благодарное и исчез.

Юрасик на автопилоте умылся и лег спать, думая какими-то задворками мозгов, что надо, надо плотно разобраться со всеми этими прибамбасами: либо отдать, либо продать, но как-то пустить их в дело, потому что бесхозные вещи — как неприсмотренные дети или брошенные животные, рано или поздно одичают и набедокурят. Еще он подумал о детях, которых Светка иметь не хотела, а он был по природе семьянин, и дом этот, такой большой, нуждается в заселении… И дом надо довести до ума… Мысли, словно мохнатая дворняжка, свернулись клубочком, прикрыли нос пушистым хвостом и блаженно замерли. Заснул и Юрасик.

Через пару дней к нему в офис позвонил Круль. После обычных своих еврейских хождений вокруг да около спросил, не продал ли Юрасик дедово наследство.

— Нет, с ним один человек разбирается — я ему задание дал, — соврал обычно нелживый Юрасик. — Сложная оказалась штука и недешевая.

— А… ты цену прикидывал? Что твой человек; говорит?

— Он говорит, что, если к этому подойти по-умному, сам Коперфильд на уши встанет, — продолжал врать Юрасик, хотя ему самому не казалось, что он врет, и даже змеино-хитрый Круль не расслышит в его голосе ноток притворства или, не дай бог, неуверенности.

— То есть в шоу-бизнесе ты себя все-таки попробовать решил, — почти утвердительно промямлил Круль.

— Не исключено, что я вложу в это какие-то умеренные средства, — солидно произнес Юрасик.

Крулю ничего не оставалось, как распрощаться и повесить трубку.

А Юрасик вдруг понял, что, наверное, и действительно внутренне готов чем-то небольшим ради этих забавных игрушек пожертвовать. Вопрос был только в том, поручать ли это дело Андрею, который в бизнесе ничего не смыслит. Мысль о том, что, может быть, это позволит ему получше присмотреться к какой-то из симпатичных сестричек, Юрасику тоже понравилась. В конце концов, это справедливо и правильно: они циркачки, пусть и занимаются своим цирком, а он поддержит материально.

Вечером в четверг, выйдя из офиса и шагая к своему «мерсу», Юрасик поймал на себе чей-то пристальный взгляд. Он, похоже, исходил из «семерки» неприметного цвета, припаркованной на противоположной стороне улицы. В ней сидело трое молодых парней, двое спереди, один сзади.

«Что это еще? — встревожился Юрасик. — Вроде на хвост мне садиться не с чего, на чужую территорию не забегал».

Или забегал? И не крулевские ли это происки? Уж очень его трогало, что Юрасик решил заняться шоу-бизнесом, хотя к его собственной кормушке это не имело никакого отношения. И вообще, почти все цирки в России, как ему сказали, были государственные и конкурировали между собой слабо. Врагов он себе на этом практически не окученном крутыми пацанами поле нажить не должен был.

Не найдя ответа на свой собственный вопрос, Юрасик поехал домой. Машина проводила его до окружной и, убедившись, что он никуда не денется, отстала. Хотя, может быть, все это ему только показалось, тем более на следующий день подобных эксцессов не наблюдалось.

Надо было чем-то занять субботу. Юрасик с ужасом подумал о пребывании на участке, во все еще недоделанном доме. По дороге на работу он остановился у киоска и купил «Досуг в Москве», чтобы хоть знать, чем приличные люди занимаются по выходным. Ничего привлекательного не вычитал и внутренне ужаснулся самому себе и августовской Москве, казавшейся провальной уик-эндовской ямой.

«Во, действительно, хоть бы в цирк сходил, поржал от души!»

Но проблему свободного времени, как это бывает в России, за Юрасика решили профессионалы, то есть компетентные органы.

В пятницу, уже к концу рабочего дня, ему позвонили с Лубянки. По его прямому, не идущему через Катю номеру к нему обратился приятный, хорошо поставленный, интеллигентный голос.

Слушая такие голоса, Юрасику хотелось зарыдать, вернуться в восьмой класс, прилежно учиться и закончить школу ну хоть с серебряной медалью!

Голос пригласил — тоже вежливо и интеллигентно — зайти для беседы в здание на Лубянской площади.

— Это в связи с чем?! — опешил Юрасик, который в жизни политикой не занимался.

— В связи с инцидентом семнадцатого августа.

Семнадцатого числа был день рождения Юрасика…

— Это в ресторане-то? — сразу сообразил Юрасик. — А какие у вас ко мне претензии? Это ваши сотрудники нам праздник испортили, а не мы им.

— Да-да, но наши коллеги принесли посетителям извинения за беспокойство…

— Ну уж и беспокойство. — Тут Юрасик почувствовал себя в своем праве и, следовательно, значительно лучше.

— Вот в этой связи мы и просим вас подойти. Очень были бы вам благодарны.

Юрасик подумал о налогах за прошлый год, но тут же воспрянул духом — Лубянка этим не занимается.

— А документы мне с собой какие-нибудь подвезти?

— Да-да, паспорт для выписки пропуска не забудьте, — легко и будто не поняв, о чем речь, сказал голос. — В одиннадцать вас устроит?

К этому часу в субботу, словно получив бесплатный билет на спектакль со своим участием, Юрасик подкатил к боковому входу серой громадины в центре затянутой сизой дымкой столицы. Позднелетняя несвежесть воздуха была здесь особенно заметна.

Немногословный лейтенант в окошечке выписал ему пропуск и указал на лифт.

Полковник, широко и радушно распахнувший перед Юрасиком тяжелые двери кабинета, и на самом деле был похож на профессора, и на его визитке значилось «доктор технических наук». Это льстило и… настораживало.

— Вот в чем дело, Юрий Петрович, — сокрушенно произнес полковник, озабоченно тряхнув коротко стриженной седой головой, — в связи с этими не совсем удачно проведенными учениями у наших коллег из РУБОПа возникло несколько вопросов, в которых они не смогли до конца разобраться. Во время учений двое сотрудников, изображавших террористов…

Внутренности у Юрасика мгновенно похолодели, словно он проглотил ледышку твердой углекислоты. Челюсть отвисла, но он успел подхватить ее и поставить на место, пока полковник делал вид, что смотрит в бумаги.

— Двое участников не могут объяснить, почему отсутствовали на завершении учений и где все это время находились. Впоследствии они были доставлены в военный госпиталь в неадекватном состоянии и рассказывают, что один из посетителей ресторана применил к ним неизвестное спецсредство. Все это происходило непосредственно вблизи заказанного вами столика…