Корейские впечатления - Ирина Маленко

Вот один только пример: «государство закупает рис у крестьян по 42 чона за килограмм, а продает его рабочим и служащим в городах (в обработанном уже виде) по 8 чон за килограмм, хотя его настоящая цена после очистки — 65 чон». («Do you know about Korea: 100 questions and answers», p. 80). Основные продукты питания гарантированно предоставляются всем гражданам. Хлопок в стране почти не растет, и одежду шьют из ткани на основе виналоновых волокон, изготовленных из антрацита. Повсюду в Пхеньяне я видела многочисленные швейные ателье — которые у нас в стране уже практически исчезли, оставив сотни тысяч женщин безработными.

Студентам и школьникам форма, обувь и учебники в КНДР предоставляются раз в 2–3 года совершенно бесплатно, а в остальное время — за полцены. К годовщинам революционных и патриотических праздников государство выдает людям подарки. Медицинская — полностью бесплатно. По стоимости на душу населения она ежегодно равняется двум средним месячным зарплатам рабочего. Люди бесплатно по 30 дней отдыхают в санаториях. Государство берет на себя расходы по квартплате: 90% квартплаты в одноэтажных домах и 75% квартплаты в многоэтажках. Крестьяне за предоставляемое им жилье вообще ничего не платят.

Пенсионный возраст — 60 лет для мужчин и 55 для женщин, для сравнения: в «развитых» странах — 65 для обоих, а сейчас уже начинают поднимать пенсионный возраст до 67 и более, причем по достижении этого возраста людей отправляют на пенсию насильно, даже если они в силах продолжать работу и хотели бы этого. В «диктатуре» КНДР выход на пенсию — добровольный. Широко развито движение молодежи, берущей на себя заботу о стариках, у которых нет близких и не просто «тимуровцы», как у нас, а корейские молодые люди забирают стариков к себе жить и обращаются с ними как с собственными родителями! Другое известное движение — молодых девушек, выходящих замуж за военных, ставших инвалидами на воинской службе. Это считается проявлением патриотизма и связи армии с народом.

Рабочий день составляет 8 часов, для работающих на жаре и для матерей 3 и более детей — 6 часов. Работа для детей младше 16 лет запрещена законом.

Кстати, для тех, кто не знал: в КНДР — многопартийная система! В ней существуют 3 партии: Трудовая партия Кореи, Корейская социал-демократическая партия и партия Чондоист Чонгу.

В Пхеньяне и в других местах довольно много нам навстречу попадалось корейских «соотечественников из-за рубежа» — корейцев из Южной Кореи и Японии. Из Японии их даже привозят на экскурсии целыми классами — у корейцев в Японии есть свои школы, где обучение идет на корейском языке, но полноправными гражданами Японии они и по сей день не являются, даже если они там родились — примерно как русские в Латвии. От корейцев КНДР зарубежные корейцы отличаются прическами, одеждой, иногда — даже цветом волос, а среди южных корейцев достаточно много страдающих ожирением — сказывается наличие «Мак-Дональдсов»? Мы встречались с некоторыми из них во время посещения того или иного достопримечательного места так часто, что под конец уже здоровались! Интересно наблюдать, какую действительно большую работу проделывают в КНДР — и в Китае! — для поддержки контактов с проживающими за рубежом соотечественниками: например, в самолете с нами в Пекин летела целая группа бельгийских подростков китайского происхождения (многие из которых даже не говорили как следует по-китайски) — поездку в Китай для них организовало посольство этой страны в Брюсселе. При этом же посольстве для таких школьников, желающих узнать побольше о своих «корнях», существует специальный клуб. Поучиться бы подобным вещам нашим российским властям и дипломатам, вместо того, чтобы только на словах провозглашать интерес к зарубежным соотечественникам и их проблемам и нуждам! А пока они будут провозглашать свои красивые речи на данную тему, сколько наших Андрюшек и Наташ вырастет в самых что ни на есть натуральных родства не помнящих Эндрю и Натали…

Для человека, не побывавшего в КНДР и не соприкоснувшегося с ее культурой, корейские художественные фильмы могут показаться немного наивными. Но таковы не фильмы, а люди здесь — и не наивны они, а просто чисты душою и помыслами. Конечно, «в семье не без урода» и отдельные эгоистичные типы имеются и здесь, но в целом люди, с которыми мы встречались, были именно такими, как герои корейских фильмов: открытыми, скромными, даже застенчивыми и — искренними. Я по-хорошему завидую романтике отношений героев фильма «Городская девушка выходит замуж», которые, украдкой влюбленно поглядывая друг на друга, вместе убирают на ферме утиный помет, насколько это приятнее видеть, чем размалеванных «маленьких Вер», которым кто-то все время лезет руками под юбки!

Рано утром едешь на автобусе по Пхеньяну и видишь, как со всех его концов стекаются людские реки к центральному стадиону. Это идут нескончаемым потоком, зачастую с песнями, пхеньянские школьники на репетицию знаменитых массовых гимнастических игр «Ариран», которые обычно проходят в конце августа-сентябре. Вечером возвращаешься в город, а школьники все идут. Ни капельки не уставшие, довольные, веселые. Некоторые ждут своей очереди, сидя на травке, оживленно беседуют, смеются. Другие продолжают выполнять прямо на асфальте акробатические кульбиты. Зрелище совершенно потрясающее!

Глядя на насыщенную культурой жизнь миллионов трудящихся людей в КНДР, убеждаешься еще раз в верности слов о том, что «в человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…». Но — больше того: убеждаешься в том, что все это так и может быть в нем!

Часть 8

СВИНЬЯ ГРЯЗЬ ВСЕГДА НАЙДЕТ

Правила нашего журнализма требуют, чтобы я писал обо всем этом со снисходительной иронией — как о некоем китче или «экзотике соцреализма». Черта с два. Иронизировать…? Какое право на это имеем мы, выходцы из страны, улицы которой замалеваны рекламой кабаков и игровых автоматов? Страны Церетели и Гельмана, Пугачевой и Верки Сердючки?

И вообще, большинство отзывов о КНДР мне напоминают стихотворение:

В одно окно смотрели двое,Один увидел — дождь и грязьДругой — листвы зеленой вязьВесну и небо голубое…

— Конечно, ребята, скучно тут — насмешливо сказал Жеф Боссаут, — Кабаков нет, девочек нет… Чего тут делать?

Но они даже не уловили в его голосе насмешки.

Мы видели их каждый день в гостинице — сидящими в баре. Высокие блондины, поглощающие один стакан пива за другим, из вечера в вечер. В конце концов, стало интересно узнать, из какой же они страны, и Жеф попытался заговорить с ними на разных языках, но ничего не получалось. «А может, вы русский знаете?» — неуверенно сказал один из них по-русски с приятным легким акцентом. «Конечно, знаем!» — воскликнули мы с Жефом хором.