Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина

— Не бойся. Я не причиню тебе зла…

Черные глаза снова расширились. Она что-то замычала, и я запоздало вспомнил о том, что надо было сразу вытащить у нее изо рта кляп. Уже делая это, снова запоздало подумал о том, что девушка может начать кричать, и тогда ее присутствие в доме трудно будет скрыть от остальных слуг. Но все равно сделал это.

Она не кричала, просто смотрела во все глаза. Настороженно, словно дикий зверек, не знающий, чего ждать от освободившего его из силков охотника. Нежность и желание успокоить захлестнули с такой силой, что я снова поразился сам себе. Господи, да что со мной такое происходит?! Рядом с этой девушкой совершенно теряю способность контролировать эмоции. И понятия не имею, почему так происходит и что со всем этим делать.

Глава 6

Мира

Сознание возвращалось вместе с тут же вспыхнувшей болью во всем теле. По мне будто каток проехался. Еще и не могла пошевелить толком руками и ногами. Язык наткнулся на деревяшку кляпа во рту, и на несколько секунд показалось, что я все еще на чудовищном приспособлении, где Красс Падернис собирается подвергнуть очередным унизительным издевательствам. Внутри все протестующе заныло. Нет, я больше не выдержу! Пожалуйста, только не это! — бились в голове отчаянные мысли. С трудом разлепила неподъемные веки и в первый момент даже не поняла до конца, что происходит. Над собой заметила лицо, которое и не надеялась больше увидеть. Кровавый Ангел! Как всегда, кажущийся невозмутимым и отстраненным. Только в глазах застыла странная задумчивость.

Может, мне все это снится? Или мозг не выдержал и, наконец, сдался, и я благополучно слетела с катушек? В голове все еще было тяжело и муторно, во рту ощущался привкус горечи, и я вспомнила, что перед тем, как потерять сознание, мне ко рту поднесли что-то неприятно и резко пахнущее. Чем-то усыпили? Разум отказывался нормально соображать. Попыталась пошевелиться и, скользнув взглядом по своему телу, едва подавила сдавленный возглас. Впрочем, из-за кляпа я бы все равно не смогла издать вразумительного звука. Мои руки и ноги связаны, и я, абсолютно голая, лежу в чемодане на полу в незнакомом помещении. Недоумение сменилось вдруг полыхнувшей догадкой, от которой все внутри сдавило в тугой неприятный комок. Меня похитили. И нетрудно догадаться, кто. Тот, кто сейчас стоит рядом и внимательно наблюдает за мной.

Но как ему это удалось? Проникнуть на тайную половину, незаметно вынести меня оттуда? Где я вообще? Все еще в Дармине? Как быстро найдут меня люди Красса? Хуже того: что со мной сделают, когда я снова попаду к нему в руки?

А потом по спине пробежала струйка холодного пота. С чего я взяла, что рядом с этим существом, что стоит сейчас надо мной и равнодушно наблюдает за моей растерянностью, мне ничего не угрожает? Неужели на приеме я настолько ему понравилась, что он решился на подобное безрассудство? Но даже если так, не полный же он идиот, чтобы утолив свою похоть, потом оставить в живых? Да меня по-тихому прикопают где-то, так, чтобы и следа не осталось! Возможно, Красс даже не узнает, что со мной произошло.

Сердце все сильнее заполняла горечь, чем больше я раздумывала над этим. Другого подходящего объяснения просто не было. Нет, я, конечно, всегда знала, что вампиры — жестокие и расчетливые существа, для которых человек — не больше чем дорожная пыль, но почему так больно разочаровываться именно в этом конкретном вампире?

Не знаю, что заметил Кровавый Ангел по моему лицу, но в следующий момент мягко произнес:

— Не бойся. Я не причиню тебе зла…

Мне захотелось возмутиться, хоть перед смертью высказать одному из этих холодных существ, мнящих себя повелителями мира, все, что о нем думаю. Терять больше все равно нечего. Так или иначе я умру. Или от руки Кровавого Ангела, заметающего следы совершенного преступления, или от руки Красса. Оскверненную чужими прикосновениями, он никогда не примет обратно. Вернее примет, но только лишь затем, чтобы собственноручно свернуть шею. Но стоило Адену снять с меня кляп, как слова застряли в горле. Накатила усталая обреченность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Есть ли смысл трепыхаться и тем самым продлевать агонию и нарываться на новую жестокость? Пусть делает уже, что хочет, и оборвет мои мучения. Единственное, что остается — принять свою участь с достоинством и не показать слабости. Не доставить ему удовольствия моими слезами. Стиснув зубы, смотрела в ангельски красивое лицо и нисколько больше не обманывалась насчет этого мужчины. Все вампиры одинаковые! Я всегда была для них игрушкой и буду таковой до конца моей жалкой жизни.

Аден опустился передо мной на корточки и коснулся запястий. Я поморщилась от боли, ощутив, как саднит кожа. Из-за того, что веревки связали слишком туго, едва ощущала бедные руки. Аден замер, потом тихонько сказал:

— Потерпи немного. Сейчас развяжу.

Надо же, решил развязать! — подумалось с горькой насмешкой. Хотя зачем? Так бы я даже сопротивляться не смогла. Если бы, конечно, была на это способна вообще. Или у него в планах собственные игры? Стараясь прикасаться как можно деликатнее и мягче, Аден развязал веревки на моих руках и ногах и поднялся, старательно отводя взгляд от моего обнаженного тела. Мои губы тронула горькая улыбка.

— Не нравится, да? — все же проговорила, не удержавшись. Сама не знаю, почему вдруг апатия сменилась злостью. Может, почувствовала себя более уверенно с освобожденными конечностями. — Следы чужих клыков на моей коже тебя не возбуждают? Ты бы предпочел оставить свои?

Аден замер, а потом снова посмотрел на меня. Привычная холодная маска на несколько секунд дала трещину, брови удивленно взметнулись. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но видимо, не нашелся и тут же отошел в глубь комнаты. Повернув голову, я пристально за ним наблюдала. Излишняя напряженность спины выдавала, что ему по какой-то причине тоже не по себе. Интересно, на что он рассчитывал вообще? Что я обрадуюсь при виде него? Может, еще на шею брошусь? Привык, видать, что женщины тают уже от одного его благосклонного взгляда. Как же я жалела сейчас, что не послала Адена сразу, едва он заговорил со мной на приеме! Тогда не было бы ни жестокого наказания Красса, от которого выкручивает все внизу живота и заднем проходе, ни похищения, ни всего того, что наверняка последует дальше.

Достав из платяного шкафа черный с абстрактными золотистыми узорами мужской халат, Кровавый Ангел вернулся ко мне и молча протянул. Потом отвернулся и проговорил бесстрастным голосом:

— Надень это. Я попросил слугу достать тебе что-нибудь из одежды, но пока придется довольствоваться тем, что есть.

— А есть смысл одеваться? — снова не пожелала смолчать я. — Или твои планы на мой счет пока откладываются?

— Какие планы? — отозвался он бесцветным голосом.

— Ну, ты же меня похищал не для того, чтобы о высоких материях беседовать, — с сарказмом проговорила я.

Странно, что вообще решилась так говорить с ним. Видать, доведена уже до крайности. Настолько загнана в угол, что вместо привычной затравленности ощущаю невыносимую потребность огрызаться, сопротивляться хотя бы словесно. Или все дело в том, что говорю сейчас именно с ним? Позволила ли бы себе говорить в таком тоне с тем же Крассом в подобной ситуации? При одной мысли все внутри содрогнулось, отозвавшись новой вспышкой тянущей боли. Нет, вряд ли бы осмелилась даже пискнуть, настолько сильно боялась господина. Так почему же Адену осмеливаюсь дерзить даже уверенная в том, что его цели ничем не отличаются от целей Красса и вряд ли он испытает по отношению ко мне жалость, когда ему придется закончить мои мучения?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но факт остается фактом. Слова срывались с губ прежде, чем я вообще осмеливалась задуматься о последствиях. Почему я так зла на него, будто он не оправдал моих ожиданий? Неужели настолько глупа, что и правда считала, что он лучше себе подобных? Наивная идиотка!

— Я не похищал тебя, — по-прежнему не оборачиваясь, откликнулся Аден в том же тоне, что и раньше.