Память призраков - Ray Indigo

Разговор завершился и все вернулись к своим делам и томительным раздумьями по разным комнатам. Комитетский фаворит почивал ещё долго в комфортабельном кресле добротно и стильно обставленной гостиной, вчитываясь в едкие строчки питерской акулы пера, и чёрные брови его то взлетали, то подозрительной преломлялись. Загадочный журналист, размещавший в своём блоге материалы независимого расследования под геройским псевдонимом Идальго, накопал целый репортёрский боеприпас эпохи бандитско-ментовских войн лихих девяностых.

В те, уже поросшие мхом и ржавчиной, времена уходили своими корнями нити запутанных преступлений одного разветвлённого преступного сообщества. Самые везучие и хладнокровные бенефициары злодеяний ОПС в двадцатый век вошли видными городскими политиками, бизнесменами и, конечно же, благотворителями. В последний год перед исчезновением в 2011 году, Идальго вёл за этими преступными реликтами излишне смелую охоту. И её внезапное прекращение только подтверждало гипотезы репортёра. Беспокоила его вовсе не традиционная криминализация власти в бандитском городе и стране, а то, что этот самый криминал культурной столицы с девяностых годов прикрывают силовые ведомства, а точнее, один её укоренившийся сегмент со своими негласными лидерами и их приемниками.

Коррумпированность региональной полиции и службы безопасности не удивляли, но вскоре Горский на всякий случай протёр глаза, когда в последней записи журналистского дневника наткнулся на обвинение в адрес главного разведывательного управления. Доигрался, рыцарь ветряных мельниц! Куда замахнулся, обвиняя героическое ведомство в укрывательстве членов крупнейшей бандитской группировки северо-западного региона! Нет бы, просто ограничиться расследованием махинаций и порицанием конгломерата чёрных риелторов, использовавших в отношении своих жертв методы негласного наблюдения от специализированных ведомств.

Приверженность к таким методам обогащения основные лидеры группировки сохранили со времён своей бесславной службы в правоохранительных органах. В материалах своего расследования Идальго особенно подчёркивал опасную организованность банды, которая выражалась сотрудничеством в ней оборотней юридического толка с оборотнями боевых спецподразделений. С мошенническим отчуждением жилплощади у пенсионеров и асоциалов справлялись и участковые, но аппетиты главарей с высокими связями росли, и нацеливались мошенники в погонах уже на бизнесменов, искусствоведов и банкиров. Журналист, начавший расследовать аферы с недвижимостью, восстановил по архивным крупицам эпизоды с различными датировками «подвигов» – от 97 до 2011 года. Немощных или асоциальных жертв мошенничества исчезали без вести. Но дотошливый журналист выяснил, что не все из обездоленных оказывались в безымянной могиле. С началом двадцать первого века кое-кто из жертв обнаруживался полуживым на обочине шоссе и путано рассказывал о загадочном трудовом лагере на берегу озера, бдительную охрану и конспирацию которого почему-то вдруг осуществлял отечественный «большой брат»».

У Балтийского синдиката были, как фантастически большие покровители из офицерских фондов, так и самые мелкие чернорабочие, и козлы отпущения. Вдруг среди этих Петровых, Смирновых, Сидоровых, следователь разглядел небезызвестного Александра Негодина – подставного персонажа, под благочестивым образом которого теперь скрывался беглый уголовник Александр Терещенко-Токарев. Недружелюбно поздоровавшись с планшетом, заполненным бесценным опусом, Горский не сдержал крепкого словца. Впрочем, блогер лишь единожды упомянул эту фамилию, с досадой описывая то, какими немыслимыми способами и масками оборотни уходили от уголовной ответственности. данный субъект, по утверждению Идальго, являлся мастером перевоплощения со звериным чутьём и тяжёлой формой размножения личности. Сначала продажный служащий секретного отдела ГУВД Александр Терещенко был вынужден прикрыться оперативным псевдонимом Александр Комов. Затем удачно «вышел замуж» и по порочащим обстоятельствам разжаловался в риелтора Александра Токарева, взявшего фамилию жены. Эту гражданскую реинкарнацию ненасытному аферисту также не удалось сохранить непорочной, потому в итоге пришлось избавиться от испорченной вконец кармы, чтобы легализоваться под маской влиятельно бизнесмена и православного благотворителя Александра Негодина.

Московский детектив мысленно упрекнул, возможно уже покойного журналиста в упущении самой интересной княжеской реинкарнации и вознамерился сегодня же проверить право собственности Трубецкого на часть подмосковного таунхауса. Далее следовали более тривиальные разоблачения подставных медиков, социальных служащих и подставных нотариусов группы, работающих по сей день в крупнейших коллегиях адвокатов города. Бесперспективные обвинения махровых прокуроров местечкового и регионального масштаба, прекращавших уголовное делопроизводство в отношении банды. И, конечно, про стражников и непосредственных палачей группировки репортёр не забыл. Эти простые и орденоносные опричники из внутренних войск МВД, стали не заключёнными, а владельцами собственных охранных предприятий с государственными лицензиями.

Увязающему в материалах Идальго следователю постепенно становилось понятно, почему ОПГ «Балтик-групп» репортёр белорусского происхождения постоянно норовил назвать «болотниками», убедительно обосновывая тем, что топоним «Балтика» и переводится с местного языка, как «болото». Но уйти с головой в этот зловонный омут корысти и лжи Горскому не позволила девушка с ангельским именем. Бесшумно материализовавшись на пороге гостиной, она окликнула зачитавшегося сыщика и тот, вскочил с дивана, мгновенно затребовал ответа, словно у миграционной службы:

– Я весь в внимании! Где они?

– Ну адреса, явки пароли на этих лесных братьев, я, конечно, ещё не могу предоставить, извини… – недоумённо усмехнулась Ангела и хитро посмотрела на своего преобразившегося брата, – Зато точно знаю, где завтра утром будет наш экстрасенсорный отдел дознания, – Горский схватился за голову. Не являясь телепатом и провидцев, прочитал все невербальные сигналы заговорщиков и пообещал взять сумасбродную дилетантку под домашний арест, выставив блок-пост у её подъезда. Но она всё же закончила двусмысленную речь: – Не волнуйтесь так, детектив. Мы с братом на речку поедем, Ваську навестить…

Глава VI. Гид по минному полю

– На речке, на речке-е, на том берегу-у… – тоскливо пропел себе под нос Лео, осматриваясь по сторонам, как на плёнке замедленного действия. Ангела улыбнулась неожиданно винтажному напеву меломана и высказала мысль переложить тематические строчки на рэповский бит, отражающий злободневные реалии бандитских мегаполисов. Вокруг бурлил утренний центр обитаемого острова, фамильярно именуемого петербуржцами «Васькой». И гостей из Москвы он встретил не столь приветливо и радушно, пуская скупую мужскую с промозглых небес. Единомышленники, связанные родственными узами, теснились под крыльцом станции метро в ожидании местной подруги Ангелы, неформальной художницы Тильды, пару лет назад сбежавшей от столичной философии под венец. Мелко подрагивая в актуальном для московской весны коротком плаще, она развлекала заспанного после «Сапсана» парня своими астрально-дедуктивными параллелями, которые у особенного индивида сплошь и рядом пересекались. Все ниточки, добытые следственным и сетевым путём, у неё замыкалась на необходимом контакте с таинственным правдорубом Идальго или же одиозным лесорубом Негодиным.

С первого глотка застоявшейся атмосферы петербургского декаданса, детективное настроение разгоралось в ней всё сильнее. Она призналась брату, что во время работы с подвенечной перчаткой покойницы в сознании мгновенно вспыхнули архивные кадры прогулок по Васильевскому острову, где продолжила свою университетскую учёбу Тильда. И сейчас в здравом уме одарённой девушки то и дело мерещились шатенки в белом одеянии, а в голове проскальзывало пугающее эхо этнического песнопения.

Взгляд Ангелы вдруг зацепился за синюю форму патрульно-постовой службы, оберегавших порядок у заполонённой людьми станции, и сердце почему-то неприятно сжалось, а на лице автоматически проявилась фирменная улыбочка. Она шепнула Леонарду о том, что после вчерашних переживаний и информации о банде питерских оборотней в погонах ей снились именно стражи порядка. Какие-то сбивчивые конфликты в их рядах, тюремные пытки не только над задержанными, но и над некоторыми из своих людей. Ещё тише девушка поведала о том, что местами это было похоже на бандитскую войну, в ходе которой был убит чернокожий коп. И одет он был, как офицер внутренних дел. Сегодняшние правопреемники цветного копа окинули белобрысую парочку подозрительными взглядами, когда не сдержавшийся брат разразился смехом.