Дело о свалке токсичных заклинаний - Гарри Тертлдав

Что бы я там ни говорил, Беатриса Картрайт, в сущности, неплохой человек. И даже неплохой начальник. Она негритянка, примерно моих лет, фунтов этак на двадцать пять тяжелее, чем нужно (Би утверждает, что на все сорок, но это потому, что она мечтает иметь фигуру, как у сильфиды, чего, боюсь, ей никогда не добиться). Обычно она не злоупотребляет своим положением, но ничего не может с собой поделать, когда Чарли Келли звонит ее подчиненному (или, точнее, мне) домой в пять утра.

– Дэвид, мне нужно поговорить с тобой, – начала она. Должно быть, я выглядел слишком измотанным, потому что Би поспешно добавила: – Надеюсь, я не отниму у тебя много времени.

Даже о делах Би говорит так, словно поет в церковном хоре. Хотя она никогда не раздражает людей своей религиозностью. Это мне в ней нравится, – Би, я притащу тебе этот доклад о благовониях, как. только проклятый телефон перестанет звонить каждые три минуты. – Я посмотрел на него, надеясь, что он вовремя оживет. Как назло, аппарат хранил молчание.

– Я не по поводу доклада. – Би села на стул, – Я хочу знать, почему с самого утра мне звонят из «Локи», и из «ОБВУ», и из «Предсказание-продакшн», и все требуют, чтобы я убрала тебя с Девонширской свалки. – Она посмотрела на меня скорее печально, нежели негодующе,, тем самым взглядом, который, по ее мнению, должен пробудить раскаяние в сердце закоренелого грешника.

Более-печаль-нежели-негодование мгновенно исчезло, как только я объяснил, почему Чарли Келли позвонил мне в обход начальства. Вот теперь ее взгляд стал просто негодующим. Не будь ее кожа черной, она бы побагровела, – Ох, как я смертельно устала от этих идиотских игр. Честное слово, я еще поговорю с мистером Келли. Он что, никогда не слышал о субординации? – Она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. – Ну ладно, значит, ты связался с этой свалкой. Но почему мне все звонят, кричат и угрожают?

Пожалуй, сейчас я уже мог не скрывать информацию, полученную в монастыре святого Фомы.

– Там творится что-то скверное. А я пытаюсь выяснить, что именно. И, по-моему, очень важные персоны из Девонширского Консорциума Землепользования не слишком этому рады.

– Похоже, ты прав. – Би задумалась. – Но с Чарли Келли я все же побеседую. И вот что, Дэвид, от кого бы ты ни получил это задание, постарайся выполнить его на совесть.

– Я сам так решил еще в ту минуту; когда впервые увидел статистику врожденных дефектов в окрестностях свалки.

– Ну ладно. Рада, что мы поняли друг друга. Но с этого момента ты должен информировать меня о своих действиях. Я понятно выражаюсь?

Я закивал так энергично, что едва не сломал себе шею. Хоть Би и начальница, с ней иногда приятно иметь дело.

– Я собирался поставить тебя в известность при первой же возможности, самое позднее – в понедельник, на собрании. Мне помешало все это. – Я махнул рукой в сторону рабочего стола, где царил дикий хаос, – Просто вздохнуть некогда.

– Понимаю. Но тебе и платят не за то, чтобы ты бил баклуши. – Би поднялась, затем обернулась, чтобы пустить напоследок парфянскую стрелу: – Несмотря на всю твою занятость, я все же надеюсь, что ты исправишь отчет о рассыпанных благовониях до того, как отправишься домой. – И вышла энергичным, пружинящим шагом. Ее длинная юбка развевалась, как знамя.

Я застонал. Не успел я приказать конторскому духу закончить повторную редакцию (и, не забудьте, исправить первую, которой сама же Би осталась недовольна), как скова зазвонил телефон.

***

В пятницу после синагоги мы с Джуди полетели на ковре ко мне домой. Я уже говорил, что непоследователен в своей правоверности. Ортодоксальные иудеи соблюдают Субботу, которая, как известно, начинается вечером в пятницу, и не пользуются в этот день ни коврами-самолетами, ни вообще какой бы то ни было магией, хотя некоторые держат на этот случай специально обученного эльфа. "Субботний «негр» – вот как они его называют.

Но мне не привили с детства подобной утонченности, а потому я не испытываю угрызений совести. К счастью, в этом отношении мы с Джуди похожи. Иначе она не полетела бы на моем ковре.

Достав из холодильника напитки, мы расположились в гостиной.

– Ну, что новенького в деле о Девонширской свалке? – спросила Джуди.

Я отхлебнул «aqua vitae» и почувствовал, как обжигающая волна спустилась в желудок. Голос сразу охрип. Я рассказал, как «обрадовались» все фирмы, храпящие отходы на Девонширской свалке.

– А как они узнали?

Как я уже говорил, Джуди не упускает подробностей. Она заметила это сама, не дожидаясь подсказки, – Хороший вопрос, – сказал я. – Хотел бы я дать на него такой же хороший ответ. Те люди, которые мне звонили, словно сговорившись, повторяли одно и то же. – Голос у меня, честно говоря, далеко не опорный. А в ту минуту он вдруг завибрировал, как несущийся на большой скорости ковер-самолет. – Мое внимание привлекло то… – тут я сорвался на писк.

Джуди вздрогнула. Выплеснув остаток своего напитка, она достала две маленькие фарфоровые чашечки. Я разволновался бы еще сильнее, но у меня возникло подозрение, что она хочет, чтобы я замолчал.

Каковы бы ни были побуждения Джуди, я все же был рад, что она еще чуть-чуть уменьшила запас моего пива. Прошло не слишком много времени, и она направилась в ванную. А потом вернулась. В постель. Ни ей, ни мне не нужно было завтра идти на работу. После субботнего богослужения мы были абсолютно свободны.

Я надеялся.

Мы крепко спали, прижавшись друг к дугу, словно уже давно были мужем и женой, когда вдруг завизжал телефон. Мы с Джуди в ужасе подскочили. Джуди стукнулась головой о мой нос и задела коленом еще белее чувствительное место. Впрочем, и меня в тот цемент вряд ли можно было назвать грациозным. Пришлось переползти через нее, чтобы снять трубку: в моей квартирке комфортно жить только одному.

– Я этого Чарли Келли убью. – Это была моя первая связная мысль, высказанная вслух. Кто же еще может звонить мне в такое время, когда еще даже и не рассвело?

Но оказалось, это не Чарли. В ответ на мое полусонное «Алло?» прозвучал резкий голос:

– Инспектор Фишер из Агентства Защиты Окружающей Среды?

– Да, – ответил я. – Какого .. то есть кто говорит? – сначала я решил все-таки выяснить, на кого обрушить залп брани.

– Инспектор Фишер, с вами говорит легат Широ Кавагучи, констебль Энджел-Сити. – Его слова заставили меня выпрямиться. В голове стало понемногу проясняться, несмотря на то что Джуди – такая теплая и шелковистая – прижималась к моему левому боку. Но следующие слова Кавагучи заставили меня позабыть обо всем, даже о сладостном присутствии любимой.

– Инспектор Фишер, брат Ваган из монастыря святого Фомы поручил мне немедленно известить вас…