Девы ночи - Юрий Винничук

– Партийных боссов. Несколько клиентов будет из Киева, один даже заместитель самого Щербицкого.

– Ого-го! Ну, уж так высоко я не взлетала. Хочу заместителя Щербицкого!

– Почему именно его? Разве тебе не все равно, с кем?

– Конечно, мне не все равно, кого оставлять в дураках.

– Оставлять в дураках? В смысле?

– Неужели ты думаешь, что я лягу спать со старым хрычом?

– А куда ты денешься? Мероприятие оплачено.

– Сразу видно, что ты зеленый… Если хочешь знать, то я за всю жизнь спала с пятью мужчинами. И только потому, что они мне нравились. Все они были молодыми парнями.

– Свисти своему будущему мужу, а не мне. Хотя, я думаю, ты этого делать не станешь, а просто воспользуешься традиционным рецептом пани Алины и отдашься на свадебном ложе с громким плачем и морем крови: «Ах, как мне было больно! Никогда не думала, что это такие эмоции!»

– Прекрати кривляться! Вполне возможно, что именно так все и случится. Но школа пани Алины потому и в почете, что, находясь здесь, девушка не изнашивается и не превращается в развалину. Я, скажем, с дедушками не сплю принципиально. Не сплю также с теми, кто мне не нравится.

– Не понимаю, как это у тебя получается. За что же тебе платят?

– Платят за удовольствие. Потом еще и благодарят от души. И даже прощенья просят… Что? Заинтриговала?

– Еще как! Может, расколешься?

– Расколюсь. А ты обещай, что возьмешь мои стихи почитать, а потом скажешь свое мнение. Хорошо?

– Договорились.

– Тогда слушай. Итак, если мне клиент не по душе – а еще не бывало, чтобы мне клиент нравился, – то я его элементарно надуваю. Потому что те, с кем я спала по-настоящему, были моими парнями, я с ними встречалась. И денег никаких, конечно же, не брала. А с клиентом поступаешь так… Сначала сеанс стриптиза, на котором он доходит до такой стадии, что чуть с ума не сходит. Этот сеанс длится достаточно долго. Клиент уже от нетерпения сам начинает раздеваться, но я ему запрещаю это делать. Позже начинаю раздевать его сама. Делаю это так же неспешно, постоянно его лаская. Клиент уже в трансе. Когда он наконец-то голый, мне достаточно всего лишь нескольких нехитрых манипуляций, и он готов. Тогда я делаю разочарованною мину и горько вздыхаю: «Ах-ах-ах! Как же вы так со мной поступаете? Довели до безумия, а теперь бросаете на произвол судьбы! О, я несчастная!» Тогда мой бедолага целует мне руки, просит прощенья за то, что так облажался, обещает в следующий раз показать себя настоящим казаком, и даже пытается загладить свою вину каким-нибудь ценным подарком. В следующий раз он просит у пани Алины уже другую девушку. И каково же его личное горе, когда и эта девушка проделывает ту же операцию. После этого клиента обуревает неимоверно страстная любовь к своей жене, которая верно ждет его с неизменными голубцами и ста двадцатью килограммами собственного живого веса. Или – если он помоложе – он идет к доктору и жалуется на свой дефект. В результате он все равно возвращается в лоно семьи. Таким образом, мы способствуем укреплению советских семей. Не так ли?

– Выходит, так.

– Тогда наш прогрессивный метод стоит воплотить в жизнь по всей стране, и по прочности семей мы опередим все страны мира уже в следующей пятилетке.

Мы вдвоем весело хохочем.

– Ты же понимаешь, – говорит Дзвинка, – что все выполняется намного тоньше, чем я тебе рассказала. Клиент просто ни о чем не догадывается. Только окончательно убеждается, что к профессиональным девочкам его организм непривычен, и больше рисковать не стоит. Особенно легко такие вещи удаются после подобных обедов, когда живот переполнен деликатесами и напитками. Главное сейчас – всячески подсоблять клиентам в их набивании желудков.

– Ну, хорошо, а как же украинский стиль любви? Как же вилла, о которой клиент будет помнить до смерти?

– А все это существует только для избранных клиентов. Пани Алина сама решает, кто из них заслужил посещение «Розы Рая», а кто – лишь то, чтобы ему поставили градусник.

– Какой еще градусник?

– Так вот – именно моя специализация и называется «поставить градусник».

– Ах, ну да – ты же у нас медик… Интересно только узнать, действует ли этот фокус и на молодых людей.

– Практически он действует на всех. Есть, конечно, аномальные случаи, но я их стараюсь предвидеть и предпочитаю не рисковать. В случаях, когда клиент вызывает сомнение, его обслуживают по всем правилам, но это уже делает кто-нибудь другой.

– А ты специализируешься исключительно на старперах.

– Какой ты догадливый. Налей мне еще. Спасибо.

– Не понимаю одного: зачем пани Алине нужны такие динамщицы, как ты?

– Это же элементарно: без таких, как я, она бы не справилась. Клиентура разрастается неимоверно, а количество девушек не безгранично. А главное – нехватка помещений. Пани Алина предпочитает получить раз в день крупную сумму, чем десять мелких. Вилла стоит дорого. Уикенд – пятьсот, а одна ночь – двести, а то и триста.

– Когда я утром зашел к вам, нам кофе принес какой-то парень. Кто это? Новый лакей или родственник?

– Что? Родственник? Ха-ха-ха! Ну, ты даешь! Это же Ростик! Любовник пани Алины.

– Лю-бов-ник?

Я сразу почувствовал, что мне нужно запить эту весть винцом. Иначе я ее не проглочу.

– А что тут такого? – передернула плечами Дзвинка. – Иногда и пожилым женщинам надо. Ростик обслуживает не только хозяйку, но и широкую клиентуру – разных тетенек в возрасте. Кстати, зарабатывает на этом деле не хуже нас, а то и больше. Старые дамы очень легко увлекаются и умеют отблагодарить. Они не такие скупердяи, как мужчины. А кроме того способны разумно подойти к делу и мирно делить Ростика между собой.

– Так он живет у пани Алины?

– Да. Она его устроила в университет, одела с ног до головы. Чего ему не хватает? У него все есть. Деньги откладывает на книжку. А приехал из зацофаного[61] села. Его коллеги по общежитиям кантуются.

Я закрыл глаза и представил себе старую даму, которая подкрадывается ко мне с горячими объятиями. Воображение нарисовало что-то бесформенное в виде белого холодца с синими прожилками. Мне стало ясно, что в этом направлении я бы карьеры не сделал.

– Неужели и этот Ростик ставит градусники?

– О нет, – рассмеялась Дзвинка. – С пожилыми дамами такие номера не проходят. Они же не напиваются. Скворечик работает на совесть.

– Это такое у него прозвище?

– Нет, такое прозвище у всех, кто обслуживает пожилых дам. Наш скворечик работает даже летом. Пани Алина с двумя подругами забирают его на море и там культурно отдыхают.

– О, так он супермен!

– Ну что ты?! Обычный парень. Разве старой женщине много надо?.. Пани Алина держит целый кагал скворечиков. Ты этого не знал? Она, наверное, немного этого стесняется. Но ведь во Львове так много одиноких старых женщин, которым нужно утешение! А некоторым хватает, чтобы кто-то пришел к ним и выпил кофе, поцеловал в щечку, сказал теплое слово, может, цветы подарил… им так приятно о ком-то заботиться! Причем, эта опека может длиться достаточно долго. Я знала случай, когда пани в возрасте усыновила своего любовника и, женив его на панне, оставила жить у себя. Что это была за идиллия – слов нет! Любовь втроем! Конечно, жена ничего и не подозревала. Думала – вот какая любящая мамуля! И повезло же мне со свекровью! Особенно ей нравилось всей семьей навещать пани Алину. Визиты эти происходили только по воскресеньям, когда не было занятий. Пани Алина шла со скворечиком заваривать кофе или спускалась в подвал за вином, а его верная жена с любимой свекровью сидели в гостиной на диване и рассматривали журналы мод… Возвращалась парочка с заметным румянцем на щечках, но молодая супруга была достаточно наивной, чтобы сложить такие очевидные слагаемые и получить шокирующую сумму.

– Можно у тебя еще кое о чем спросить? Что ты думаешь о будущем своей профессии?

– Я считаю, что проституцию победить невозможно. Женатые мужчины не отказываются от услуг путан, потому что путана, даже провинциальная, все-таки получает, пусть минимальную, информацию по эстетике, и этого вполне достаточно, чтобы почувствовать разницу между путаной и собственной женой. Ведь женитесь вы как правило на невинных девушках (по крайней мене, они убеждают вас в этом), так откуда же им знать о тридцати видах поцелуев?.. А если кто и знает, то, разыграв в брачную ночь комедию на тему «Ох, как мне больно!», уже не может выдать себя и ни с того ни с сего ошарашить мужа каким-нибудь особенным выкрутасом. А возьми такую элементарную прелюдию, как стриптиз, который у нас осуждается. Настоящая причина этого в другом – просто наше белье настолько изысканное, что лучше не демонстрировать его прилюдно. Но во Львове все-таки есть несколько частных стриптиз-баров, о которых милиция, может, и слышала, но отыскать не способна, поскольку на сеанс собирается узкий круг знакомых. Ведь невозможно ворваться в квартиру так, чтобы стриптизерша не успела накинуть на себя халатик.