Ты проснешься, на рассвете (СИ) - Алекс Войтенко

Некоторое время, мама молчала, обдумывая ответ, но все же так и не дала согласия на мою просьбу:

— Я подумаю. — Сказала она.

— А почему, ты не на работе? — повторил я свой вопрос.

— Решила, все-таки побыть дома, пока ты болеешь, тем более, что у меня несколько отгулов скопилось, вот и взяла один. Как раз еще три дня дома посижу, пока выздоровеешь.

Мама у меня врач скорой помощи и работает сутки через двое.

Вскоре была призвана сестра домой, и мы сели обедать. Вдруг послышался рев подъезжающего тягача.

Отец работал на большегрузном тягаче МАЗ «Ураган», если он подъезжал на нем, это означало, что собирается в очередной рейс. Так оно и оказалось.

Отец забежал в дом, наверное, надеясь спокойно собрать вещи и смыться, но тут заметил нас сидящих за столом.

— А, ты почему дома? — Спросил он у матери.

— Меньше руки распускать нужно было. Тогда бы и я спокойно работала. Отгул взяла, Алекс болеет.

— Понятно. Я в рейс, дней на десять.

— А, что раньше нельзя было предупредить?

— Сегодня только узнал, — ничуть не смущаясь, соврал отец.

Именно соврал. Мама, как-то лечила его начальника гаража, и тот разъяснил, что о будущих командировках, предупреждают еще с начала месяца. Если же что-то срочное, то за пару дней до поездки всем все известно. Но такая уж натура у моего отца. Он никогда заранее ничего не говорил, предпочитая вываливать новости именно в день отъезда. То же самое случалось и с его зарплатой. Он никогда не приносил в семью всех денег, отговариваясь то неожиданным ремонтом, то чем-то еще. Много позже, уже когда произойдет обвал денег, окажется, что у него сгорели, ни за что более сорока тысяч рублей. Но об этом я узнаю уже, когда он выйдет на пенсию. Правда к тому времени у него будет уже другая семья.

Отец, быстренько перекусил, пока мама собирала ему вещи в поездку и, подхватив походный чемоданчик, выскочил из дома. Вскоре раздался рев мощного двигателя, и он уехал.

Лично меня, ничуть не расстраивали поездки отца, наоборот было плохо, когда он находился дома. От него в любой момент, можно было получить подзатыльник или просто мог обругать за любую незначительную провинность. То, что сестре всегда сходило с рук, для меня оказывалось очередным наказанием.

Моя семья, несмотря на то, что при советской власти, считалась рабочей, на самом деле имела дворянские корни. Дед, со стороны отца был послом в Монголии, где родился и мой отец. В 1937 году он был расстрелян по какому-то доносу, а семья выслана из Монголии в Узбекистан. Из-за этого в документах отца, появилась небольшая путаница, которой он впрочем, всегда пользовался с выгодой для себя.

По свидетельству о рождении он был рожден 1 мая в Улан-Баторе, а по всем остальным документам 10 мая в Хиве. И сейчас, если у него было плохое настроение, то мог на поздравления с днем рождения огрызнуться тем, что до него еще девять дней. А когда наступало десятое число, вполне мог сказать, что родился первого мая, и вновь оказывались виноватыми все кроме него.

Мама, из еще более известной фамилии. Пожалуй, самой известной в России. Но обстоятельства сложились так, что когда ее отец, мой дед вступил в ряды красной армии, ему пришлось сменить свою фамилию, опасаясь преследования. Поэтому общепризнанно считается, что он умер в 1918 году от тифа. Хотя получилось несколько наоборот. Он тогда смог выжить. В этом ему помогла моя будущая бабушка, работавшая в то время в госпитале, которая впоследствии стала его женой. После смены фамилии, он стал Тимохиным. И прожил до 1964 года. Уже много позже, когда я стану взрослым, окажется, что в семье сохранились документы и фотографии, доказывающие происхождение моей матери. Но, когда это произойдет, уже не будет интересно никому, разве что кроме меня. И мне станет, наконец, понятным выражение деда в отношении меня. Он всегда меня называл: «Маленький Искандер», на что бабушка всегда его одергивала и оглядывалась по сторонам. Я тогда не очень понимал ее опасений, ведь мое имя Александр по-узбекски звучит именно как Искандер. Оказалось, что у этого выражения, есть еще одно толкование.

На этом, пожалуй, стоит закончить экскурс в историю семьи и продолжить основное повествование.

После отъезда отца, мама находилась в несколько подавленном состоянии, поэтому, чтобы лишний раз не тревожить ее, я вышел во двор, в поиске занятий для себя.

После некоторых размышлений решил восстановить навыки в Китайской гимнастике, Тай-цзи-цюань. Дело хорошее, и очень хорошо, развивает как энергетику тела, так и повышает его работоспособность. Правда, за последние годы я многое растерял, но основные формы, помню еще достаточно хорошо. Главное, что я запомнил, это то, что ее в обязательном порядке, нужно сочетать с медитацией.

На всякий случай подошел к маме. Все таки сейчас я считаюсь больным, и если займусь медитацией, а следом начну комплекс, боюсь как бы она не сочла это усугублением болезни.

— Мам, я хочу заняться гимнастикой. Недавно вычитал о ней в каком-то журнале.

— И, что нужно от меня? — спросила она, отвлекаясь от какого-то дела.

— Просто хотел предупредить, а то скажешь, болезнь прогрессирует…

— Смотря чем, ты займешься. Ведь раньше у тебя не возникало подобных желаний.

— Раньше просто времени не было. Кстати думаю, что память возвращается, видишь, вот о гимнастике вспомнил.

— Я еще посмотрю на нее, а уж после решим, что это за гимнастика.

— Там ничего сверхъестественного нет. Только вначале нужно провести медитацию, а следом идет сама гимнастика.

— Ну, начинай, а я пригляжу за тобой.

— Может не стоит? А то как то не по себе, когда на меня смотрят.

— Иди и не обращай на меня внимания. Я из окна буду смотреть.

Притворно вздохнул и вышел во двор, на то самое место, где начинал занятия в будущем.

Прежде всего занял место на тахте. К моему удивлению сел в позу лотоса, без каких либо усилий. Видимо мое молодое тело еще не потеряло необходимой гибкости для этого. Выполнив упражнение по укреплению дыхания, легко вошел в транс, и некоторое время ощущал себя легким ветерком, парящим над деревьями сада. Внутреннее духовное тело, как бы отделилось от меня, и я смог обозревать окрестности с высоты нескольких метров. Заметил маму, вышедшую на крыльцо дома, и наблюдающую за мной. Решив немного пошутить, я опустился ниже и отправил в ее сторону слабый нежный ветерок, взъерошивший ее волосы. Прошелся по двору, после поднялся много выше и осмотрелся, спустившись вниз, заметил некоторое беспокойство на лице мамы, и решил, что для первого раза будет достаточно. Вернувшись в свое тело, открыл глаза и, улыбнувшись подошедшей ближе маме, закончил медитацию.

— Что мам? — спросил я ее, вставая.

— Ничего, просто я увидала, что ты слишком долго сидишь в одной позе и не шевелишься, потому и подошла. С тобой все в порядке?

— Все хорошо, мам. Это была медитация. — Я не стал объяснять ей, в чем она заключается, боясь напугать ее. — А сейчас, я займусь гимнастикой. Только не смейся, пожалуйста, ладно?

— Когда это я смеялась над тобой? — спросила она.

Отойдя в сторону и встав в облюбованное мною место, я начал выполнение Тай-цзи-цюань. Музыка Лунной сонаты, возникла, будто бы ниоткуда. Повинуясь ей, я начал выполнение упражнения. Формы сменяли друг друга, а я будто бы плыл, подчиняясь лишь их воле. Подъемы, приседания, движения рук, сменялись в нужных последовательностях, но все равно, я чувствовал, что делаю, что-то не так. Закончив формы я, так и не достиг нужного состояния. Увы, что-то очень необходимое было потеряно за последние годы без тренировок.

Немного расстроенный, я покинул тренировочную площадку. Необходимо искать учителя думал я, но разве можно его найти в это время?

— Красиво. — Произнесла мать. — Нечто подобное делает дядя Ким Чен.

И тут я вспомнил. У матери есть знакомый. Китаец, но живущий здесь в Ташкенте. Он тоже врач, но лечит с помощью акупунктуры. И если он действительно практикует гимнастику Тай-цзи-цюань, то лучшего учителя мне не найти. Во всяком случае, сейчас.

— Мам, а ты не смогла бы позвонить ему?

— А что ты хотел?

— Понимаешь, некоторые движения, я делаю неправильно и чувствую это, но вот, как именно их делать, я просто не знаю. Может он сможет помочь мне?

— Давай попробуем. — Ответила мать, и мы вошли в дом.

Полистав записную книжку с номерами, она набрала номер, на телефоне и дождавшись соединения поздоровалась. После чего, пару минут о чем-то разговаривала. Я не прислушивался к этому, потому что отлучался в туалет. Когда вернулся, услышал окончание разговора:

— Да, вот Алекс появился, сейчас ему трубочку передам. Он что-то сказать хотел.

Я взял из ее руки трубку и поднеся к уху произнес:

— Здравствуйте, Чен-синьшан.