Стрела Аримана. Антология российской фантастики - Сергей Михайлов

— За это — нет. — Капитан сделал ударение на первых словах. — Возможно, за вами есть кое-что еще.

— Бесспорно. Конечно, есть! Иначе и быть не может.

— Так рассказывайте. Сами рассказывайте!

— Рассказывать что? Обо всем, что со мной было со дня рождения?

Я знал: капитан поймет, что я над ним издеваюсь. И он понял. Не слишком рано, но и не чересчур поздно.

— Вы что, смеетесь надо мной?! Отвечайте, что вы делали у дома, где две недели назад произошло убийство?

— Послушайте, капитан, — я решил впредь говорить только серьезно, — если хотите получить информацию обо мне, позвоните следователю Пронину в МУР. Он вам все объяснит. Сергей Тимофеевич как раз ведет дело об убийстве Паукова.

— Знаю, — буркнул капитан, остывая. Он набрал номер Уголовного розыска.

— Следователь Пронин? Здравствуйте, товарищ майор. Это капитан Матерый из триста двадцатого. Да, да, того самого… У меня вот какое дело. Ко мне поступил один подозрительный субъект. Утверждает, что знаком с вами, мол, работает в контакте с органами… Некто Нерусский Николай Николаевич… Что? Первый раз слышите? — Губы капитана скривились в ухмылке. — Я, собственно, так и думал…

Ну и свинья же этот майор! Чего-чего, а такого я от него не ожидал.

Я подскочил к столу, выхватил у капитана трубку и крикнул:

— Послушайте, вы, слуга закона! Или вы перестанете валять дурака, или я доведу дело до конца сам, без вашего участия! Я сумею это сделать, вы знаете. Кое-что я уже раскопал.

Через несколько секунд в трубке раздался чуть ли не радостный голос этого хамелеона:

— Ах, это вы, коллега? Рад вас слышать! Я, знаете ли, не сразу понял… Слышимость никудышная. Извините. Так вы, Николай Николаевич, говорите, что напали на след убийцы? Я не ослышался?

— Нет, не ослышались. Поищите в картотеке. Этому человеку лет двадцать восемь — тридцать. Длинные темные волосы. Крупный, грубые черты лица. Ходит в тельняшке и потертых джинсах. Походка уверенная, вразвалку. Похоже, бывший моряк. Есть все основания полагать, что в момент убийства находился в квартире Паукова.

— Хорошо, Николай Николаевич. Учту вашу информацию. Если вас не затруднит, передайте трубочку капитану Матерому.

Матерый некоторое время внимательно слушал, наблюдая за мной.

— Понял, товарищ майор. Всего доброго! — сказал он и положил трубку.

Воцарилось неловкое молчание. Нарушил его капитан.

— М-да, интересное дельце получается. Вы, стало быть, частным образом расследуете убийство Паукова?

— Нет, мое дело — доказать невиновность Мокроносова, а расследование — это ваша прерогатива… Надеюсь, теперь я могу идти?

— Да, конечно.

— Прощайте! — бросил я и вышел из кабинета.

Не успел я пройти и пяти метров, как услышал позади торопливые шаги. Меня догнал сержант Стоеросов.

— Послушайте, Нерусский, не знаю, как вы собираетесь раскрутить это дело, но хочу, чтобы у вас получилось. Я помогу вам. Я знаю человека, которого вы описали. Это Козлятин из дома двадцать девять по Мурановской. Квартира, по-моему, сорок три.

Вот так так! Неприятность с задержанием неожиданно обернулась удачей. И не верь после этого в случай!

— Спасибо, сержант! Огромное вам спасибо.

— Да ладно, будет вам. Этот Козлятин — спившийся тип. Нигде не работает, вечно ошивается у винного. Холостой, как и дружки Мокроносов и Пауков, царствие ему небесное. Верно, он бывший моряк. Кличка — «Боцман». Ни одной драки не пропускает. Вроде ворует по мелочи, но пока не пойман. Вот, пожалуй, и все.

— Еще раз спасибо, сержант. Если Козлятин действительно причастен к убийству…

— Вам он ничего не расскажет, — перебил сержант.

— Поживем — увидим! — Я подмигнул ему и выскочил на улицу.

Я взглянул на часы. Было уже без десяти восемь. На сегодня, пожалуй, достаточно приключений. Встречу с Козлятиным придется отложить на завтра.

Дома я оказался в начале десятого. Маша встретила меня улыбкой. «Ах, ну да — цветы!» — вспомнил я. Надо сказать, что весь день я был в приподнятом настроении.

— Наконец-то! Где ты пропадал? Неужто у своего филателиста?

— У него, у него, — ответил я ей в тон.

Пришлось соврать. А куда деваться? Ведь я был связан по рукам и ногам условиями эксперимента. Зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Это ты, отец? Я уже третий раз звоню.

— Ты откуда?

— Неважно. Никуда не уйдешь? Нет? Тогда жди, скоро будем.

Ничего не поняв, я отправился на кухню, откуда пахло кофе и яичницей с луком. Минут через двадцать, когда наш ужин подходил к концу, на улице послышался скрип тормозов. Я выглянул в окно. У подъезда стоял длинный, черный «роллс-ройс». Из него вылез какой-то пузатый господин, за ним — наш Василий.

Сын отпер дверь своим ключом, и в квартиру ворвался запах импортных сигарет, импортного одеколона и нашего коньяка.

— Знакомьтесь, — пробасил Василий, — это сэр Роберт Иванофф из Филадельфии. Страстный коллекционер. Заодно миллионер. А это из май фазер, — представил он меня.

— О, йес! — расплылся в широкой улыбке американец. — Фазер есть карашо! Гуд! Хау ду ю ду, фазер?

Иностранец мне сразу не приглянулся. Какого черта Васька приволок его сюда?

— Иванофф? — переспросил я. — Вы, часом, не русский? Не из эмигрантов?

— Ноу эмигрант! — замотал головой мистер Роберт. — Я есть чистокровный американец. Это есть факт.

«Ага, заливает! Эмигрант во втором поколении», - «прочитал» я и подумал: «Плохо, что он с вранья начинает!»

— Мистер Роберт интересуется твоими розами, отец. На родине у него богатейшая коллекция розовых кустов. Все, как он утверждает, существующие в природе сорта. А вот голубых роз нет. Таких, равно как черных и зеленых, нет и быть не может. Я рассказал ему о твоих цветах, он не поверил. И не поверю, говорит, пока своими глазами не увижу. Ну-ка, отец, покажи наши розы, утри нос мистеру Иванофф.

— О, утри нос! — радостно подхватил гость и шумно высморкался. — Немного насморк, аи эм сорри! Я должен ходить ту доктор. Ращен доктор — самый бесплатный доктор в мире! Гуд!

Он потянул мясистым носом и вдруг изменился в лице. Улыбка исчезла, глаза застыли, зато нос завертелся, словно у выхухоли. Ага, учуял Арнольдов подарок!

Я пригласил гостя в комнату. Он шагнул через порог и остолбенел, сделавшись почти такого же цвета, что л космические цветы в вазе.

— Пли-из, — произнес я, — прошу вас, господин Иванофф, проходите, располагайтесь… Маша! Свари нам. пожалуйста, кофейку.

Стоя позади мистера Иванофф. Василий подмигивал мне, потирал нос пальцами правой руки и прямо-таки излучал: «Будь спок! Сейчас мы его вытрясем. У него даже на самого бесплатного доктора не останется…»