Китти и Полуночный час - Кэрри Вон

Сара уже успокоилась. Она немного икала от плача, но голос звучал спокойно:

— Хорошо, Китти. Я всё поняла. Спасибо.

— Удачи вам, Сара. Сообщите мне, как всё пройдёт. Ладно, у меня полно звонков на линии, и я перехожу к другому вызову. Кормак из Лонгмонта, привет.

— Я знаю кто ты.

— Простите?

— Я знаю, что ты такое, и я иду убить тебя.

Согласно сообщениям Мэтта, у этого парня должен быть вопрос о ликантропии и венерических заболеваниях.

Следовало отклонить вызов. Но меня всегда привлекали чудики.

— Кормак? Не объяснишь мне, о чём ты сейчас?

— Я убийца и специализируюсь на ликантропах.

Его голос шикнул и исчез на секунду.

— Ты звонишь с сотового?

— Да. Я сейчас в вестибюле и иду убить тебя.

Добрый Мэтт уже звонил охране. Я наблюдала, как он стоит с трубкой у уха… и молчит. Что случилось?

Мэтт бросил трубку на место.

— Не берут, — сказал он достаточно громко, чтобы я услышала через стекло.

— Я подстроил небольшой отвлекающий манёвр на улице, — объяснил Кормак. — В здании нет охраны.

Мэтт взял трубку, переключился на внешнюю линию и набрал всего три цифры. Вызов кавалерии.

Затем снова набрал номер. И снова. Его лицо стало белее мела.

— Занято, — произнёс он одними губами.

— Ты смог перекрыть 911? — спросила я у звонящего.

— Я профессионал, — ответил Кормак.

Чёрт, это слишком реально. Я видела, как передо мной стоит Карл и произносит те самые: «Я же тебе говорил». Надеюсь, он не слушает моё шоу. С другой стороны, он смог бы приехать и спасти меня.

Я слышала по линии, как на первом этаже остановился лифт и распахнул двери. Это всего лишь акт устрашения: позвонить мне по телефону и описать моё убийство. Это был хороший акт устрашения.

— Хорошо, ты идёшь убить меня, и при этом предупреждаешь о своих намерениях по телефону.

— Это часть сделки, — натянуто произнёс Кормак, и я предположила, что он сморщил гримасу при этих словах.

— Что?!

— Я должен убить тебя в прямом эфире.

Мэтт провёл ладонью по горлу с немым вопросом в глазах. Вырубить шоу? Я покачала головой. Возможно, мне удастся найти выход из этой ситуации.

— С чего ты решил, что я ликантроп, Кормак, убийца, специализирующийся на ликантропах?

— У моего заказчика есть доказательство.

— Что за доказательство?

—  Фото, видео.

— Ага, и съёмка велась в ночное время, а на кадре ничего не разобрать. Я видела подобное на ТВ. Такое можно показать в суде?

— Это меня убедило.

— А ты у нас псих и маньяк, — нервно ответила я. — А ты не думал, Кормак, что ты просто лох в рекламном трюке, цель которого убрать меня из этого бизнеса? Некоторые группировки пытаются избавиться от меня уже не один месяц.

В это время ночи во всей студии только Мэтт и я. Даже если какой-нибудь сообразительный слушатель вызовет полицию, то Кормак доберётся до кабины прежде, чем она приедет. Конечно, именно таким был расчёт.

Мэтт вошёл в кабину и произнёс громким шёпотом.

— Можем уйти по пожарной лестнице, пока он не добрался до нас.

Я прикрыла микрофон руками.

— Я не могу бросить шоу.

— Он хочет убить тебя!

— Это блеф. Просто праведный ревнитель пытается меня запугать.

— Китти…

— Я не уйду. А ты делай, как хочешь.

Мэтт нахмурился, но вернулся на своё место.

— И передай мне беспроводные наушники со стойки.

Мэтт выполнил мою просьбу и переключил звук. Я покинула кабину, чтобы стоять не в прямой видимости от двери. В следующей комнате, кабине Мэтта, находилось окно с видом на коридор. Я опустилась на пол, под окно у двери. Если кто-нибудь войдёт, я увижу его первым.

Кормаку потребуется примерно пять минут, чтобы доехать на лифте и дойти до кабины. Значит… нужно болтать быстрее.

— Хорошо, Кормак, позволь мне задать один вопрос. Кто тебя нанял?

— Я не могу это сказать.

— Запрещено контрактом?

Он заколебался. Мне показалось, что убийца не привык вести беседу, да и в душе обижен условиями сделки. Я не сомневалась, что он не врёт. Он говорил слишком уверенно, слишком спокойно.

— Профессиональная политика, — ответил он наконец.

— А это не из тех соглашений, где я могу предложить тебе большую сумму, чтобы ты меня не прикончил?

— Нет. Плохо сказывается на репутации.

Не то, чтобы у меня были деньги.

— И во сколько оценили мою жизнь?

Пауза.

— Это конфиденциальная информация.

— Нет, мне, правда, любопытно. Думаю, я имею право знать. Если меня оценили на заоблачную кучу бабок, то я могу назвать свою жизнь успешной, раз я разозлила кого-то до такой степени? Значит, я оказываю влияние, верно, а это единственное, на что любой из нас может надеяться…

— Боже, ты такая трещотка.

Я не смогла сдержать ухмылки. Мэтт сидел, прислонившись к стене, качая головой в жесте многострадальной выдержки. Встреча с профессиональным убийцей определённо не входит в список его должностных обязанностей. Но я рада, что он не ушёл.

Думать о том кто заказчик все равно, что упражняться в тщетности — много кто мог, в конце концов: Лига охотников на монстров, его преосвященство де Торквемада новой инквизиции, Христианская коалиция...

Лифт звякнул, раз, два... ещё два.

— Давай немного открутим назад, Кормак. Обычно тебе дают не такую работу? Ты привык выслеживать одиночек. Оборотней, которые нападают на людей и не контролируются стаей. Законопослушных оборотней сложнее найти, да и не стоит овчинка выделки. Я права?

— Да.

— Ты хоть представляешь, какие проблемы могут доставить несколько волков?

— Не особо.

Моё разоблачение в прямом эфире требовало ответа. Отрицания. Криков о моей невиновности и неправомерности обвинений — пока Кормак не выстрелит и не убьёт меня. Или пока он не попытается выстрелить в меня, а я смогу защититься. Я надеялась, что до этого не дойдёт.

Наверное, Кормал ждал, что я начну все отрицать: «ты не можешь в меня стрелять, я не оборотень». Но я немного запоздала с реакцией. Отрицание теперь будет звучать немного неубедительно. И если у охотника действительно есть фотографии (где он только их взял?) оставалось только во всём признаться. Вот оно. Грандиозное шоу-разоблачение. Надеюсь, мне выплатят премиальные за высокий рейтинг.

— Так вот, я вполне уважаемый законопослушный оборотень — должно быть странно выслеживать монстра, который даже не собирается поднимать на тебя когти.

— Не дрейфь, Норвиль. Выходи и поднимай когти. Я люблю, когда мне бросают вызов.

Вот и всё. Я призналась по национальному радио. Я оборотень. По ощущениям разницы никакой — Кормак все равно поднимается на лифте на мой этаж. Но моя мама не знала. Я услышала в наушники серию металлических щелчков. Пушки, большие пушки. Предохранитель снят, можно стрелять.