Кто первый на виселицу - Наталья Никольская

– Мать ни разу не приласкала меня за всю жизнь. даже просто не обняла и не поцеловала ни разу. Кстати, уже почти перед выходом на пенсию, она получила должность завуча. Это ее еще больше взбесило, когда она поняла, что это предел, которого она достигла в жизни.

– А какие у вас отношения сейчас? – спросила я.

– Никаких. Она живет одна, мы разменяли нашу квартиру. Я почти не хожу к ней в гости. Точнее даже, я вообще к ней не хожу. Ее это вполне устраивает. Меня тоже. Она меня тихо, про себя ненавидит. Она и в детстве меня ненавидела. Мстила мне за свою несложившуюся жизнь. Раньше я тоже ее ненавидел. Теперь это прошло, и мне она совсем безразлична. Мне просто наплевать на нее. Она, конечно, несчастная женщина, но все это только благодаря себе самой.

– Скажите, Вячеслав Николаевич, – приготовилась я задать очень важный вопрос. Важный не для Маврина, а для меня. – После выхода из клиники вы не преследовали девушек?

– Нет, не разу.

– И еще один вопрос. Пусть он не покажется вам странным: не испытывали ли вы желания ввести в страх меня?

– Нет, – ответил Маврин. – Никогда.

– Хорошо, Вячеслав Николаевич. На сегодня сеанс гипноза мы с вами закончим. Сейчас я досчитаю до десяти, и вы проснетесь. Не волнуйтесь. Слушайте меня.

Я снова стала считать. Как и следовало ожидать, Вячеслав Маврин открыл глаза на счет десять. Он посмотрел на меня и смущенно улыбнулся.

– Ну, как? – тоже улыбнувшись, спросила я. – Не страшно было?

– Нет, – покачал головой Маврин. – Совсем не страшно. Только я ничего не помню. Что я тут вам наговорил?

– Только то, что было нужно. Все нормально, не волнуйтесь. Я смогу вам помочь. У вас ничего страшного, – сказала я твердо.

– Вы в этом уверены? – обрадованно спросил Маврин.

– Конечно. Все будет у вас хорошо. Это я вам обещаю. Мы с вами проведем еще несколько сеансов, и вы будете совсем здоровым человеком.

– А сейчас я могу идти?

– Да, конечно. Давайте договоримся, когда вы придете в следующий раз.

– Я могу хоть завтра.

– Давайте завтра. В это же время, хорошо?

– Хорошо, – Вячеслав выглядел намного более веселым, чем в начале нашего разговора.

Я проводила его до дверей, и он ушел. Из кухни вышла улыбающаяся Полина.

– Ну, ты прямо специалист! – шутливо сказала она. – И что, ему можно верить?

– Конечно. В таком состоянии люди говорят правду, можно не сомневаться.

– Значит, это не он, – загрустила Полина.

– Ну, чего ты расстраиваешься? Человек не является преступником, что в этом плохого? Значит, он не потерян для общества, я смогу вернуть его к нормальной, полноценной жизни…

Я бы долго еще говорила, но Полина перебила меня:

– А сколько он тебе заплатит за твои услуги?

Я сразу помрачнела. Об этом разговора между мной и Вячеславом еще не было.

– Какая разница, сколько! – разозлившись на меркантильную Полину, ответила я. – Главное – помочь человеку.

Полина только хмыкнула. Вот ведь прикидывается только такой расчетливой, а сама добрая и тоже часто помогает людям просто так. И почему Поле всегда хочется казаться хуже, чем

она есть на самом деле?

– Ладно, я, пожалуй, поеду домой! – заявила Полина.

– Езжай! – разрешила я.

– А что мы будем делать дальше?

– Ты о чем? – удивилась я.

– Как о чем? Обо всей этой чертовщине, конечно. Ну, о том, что нас кто-то преследует. вернее, тебя. И мне, признаться, немного страшновато оставлять тебя одну. Скорее бы Кирилл приехал, что ли!

– А при чем тут Кирилл? – с вызовом спросила я.

– А при том, что ему придется пожить с тобой это время, пока все не уляжется, понятно?

Я прямо задохнулась от возмущения. Ничего себе, Полина за меня решает даже такие вопросы!

– А на каком основании со мной должен жить Кирилл? – медленно спросила я. – Он мне больше никто! Если ты считаешь, что мне так необходима защита, то почему бы со мной не пожить Константину. Это было бы намного логичнее.

– Константин! – фыркнула Полина. – Тоже мне, рыцарь! Нет, рисует он, конечно, хорошо. Но защитник из него никакой.

Я оскорбилась за эти слова. И сказала, что не стану жить с Кириллом. пусть даже временно. Но Поля, видимо, считала это решенным вопросом, потому что спросила:

– Когда приезжает Кирилл?

– Уже завтра. Он привезет детей.

– Детей отправим к Евгении Михайловне. Нечего им пока здесь делать.

Как Полина любит все решать за других, я просто иногда поражаюсь ее бесцеремонности, если не сказать наглости! Но от дальнейших препирательств с сестрой меня спас телефонный звонок. Звонил Константин. Легок на помине.

– Здравствуй, Оля, – начал он. Я сразу поняла, что сегодня у него какое-то особенное настроение. Голос Константина Кашкина звучал как-то торжественно. – Мне необходимо с тобой поговорить. Это важно для меня, – сказал он.

– Хорошо, давай встретимся. Приезжай ко мне, – предложила я. – У меня как раз Полина в гостях.

– Но мне нужно поговорить с тобой наедине, – сказал Костя.

Я бросила на Полину выразительный взгляд. Она всем своим видом демонстрировала, что уезжать не собирается.

– Хорошо, тогда давай встретимся где-нибудь, – сказала я в трубку. – Но уже довольно поздно. Я немного боюсь.

На самом деле я очень боюсь выходить одна на улицу вечером. Это Полине хоть бы что, а я человек нежный и хрупкий.

– Я заеду за тобой, – ответил Константин и повесил трубку.

– Куда это ты собираешься? – неодобрительно спросила Полина исподлобья.

– А почему, собственно, я должна перед тобой отчитываться? Я что, маленький ребенок? – возмутилась я. Полина уже просто переходит все границы.

– Ты что, не понимаешь, что тебе угрожает опасность?

– За мной заедет Константин.

– Вот вам обоим головы и отвернут, – пообещала Поля. Что за идиотские у нее шутки, я всегда поражаюсь.

– Не волнуйся за меня, пожалуйста, – сказала я и пошла в ванную, чтобы наша перепалка не переросла в бурную ссору с последствиями. А последствия наших ссор всегда были ужасными.

Делать в ванной мне было совершенно нечего, и я решила пока собрать все пустые флакончики из-под шампуней и бальзамов и выбросить их. Я набрала их полны руки и стала выходить в коридор, когда кто-то позвонил в дверь.

От неожиданности я вздрогнула, флакончики повалились из моих рук на пол, а вместе с ними и надорванный пакетик с басмой, которой я как-то лет семь назад решила выкрасить волосы. Эксперимент не удался, я ходила целый месяц с повязанной платочком головой, но басму так и не выбросила. Вдруг она мне еще могла бы пригодиться?

Сегодня я поняла, что нет, и решила выбросить и ее. Но коварная басма предала меня во второй раз, рассыпавшись по всему коридору порошком непонятного цвета. Кроме того, прежде, чем упасть на пол, пакетик как-то подлетел вверх, так что львиная доля вещества посыпалась на мою голову.

Из комнаты выглянула Полина. Увидев меня, обсыпанную басмой, а также груду пустых пузырьков на полу, она скорчила ехидное лицо и пошла в туалет за веником.

– В дверь звонят, – бросила она попутно.

Я поспешила открыть, по дороге хватая с вешалки платок и повязывая им волосы, покрытые басмой.

– Что с тобой, Оля? – удивленно спросил Константин, посмотрев на платок на моей голове.

– Да так, ничего. Холодно что-то, – повела я плечами.

Константин еще больше удивился, но ничего не сказал.

– Так мы идем? – спросил он.

– Конечно, конечно, – заторопилась я, пока не вышла Полина и не сказала свое веское слово по поводу моего ухода, а также платка на голове.

Мы спустились вниз и сели в машину. На сиденье лежал букет роз.

– Это тебе, – сказал Константин.

– Спасибо, – обрадовалась я. – А по какому поводу?

– А ты считаешь, что без повода нельзя и цветы подарить? – засмеялся он. – Ладно, ты угадала, повод есть. Я хочу тебе сказать, Оленька… Вернее, предложить… Ну, в общем, мы уже достаточно долго с тобой встречаемся, ты мне очень нравишься, одним словом, я подумал: не выйдешь ли ты за меня замуж?

– Замуж? – немного удивилась я. Это я только Полине говорила, что хотела бы жить вместе с Константином, а на самом деле я и не думала об этом. По правде, я уже привыкла жить одна… А теперь в доме появится кто-то еще? И неизвестно, как дети его воспримут. Ведь они просто обожают Кирилла. И где мы будем жить? Это только сказать легко, а как до дела доходит, то начинаешь задумываться.

Константин заметил выражение моего лица и сказал:

– Я тебя не тороплю. Ни в коем случае. Подумай, взвесь все. Я понимаю, что у тебя дети. Но я даже рад этому. И думаю, что с твоими детьми у меня сложатся хорошие отношения.

– Я подумаю, Костя. Я обязательно подумаю, – пообещала я. – Просто я немного растеряна. Все это несколько неожиданно. Но мне очень приятно было от тебя это услышать.