В городе жестоких людей (СИ) - Александер Арина

Не оставило равнодушной и то, как Антон выиграл для неё в ТИРе мягкую игрушку. Выбрала не огромного плюшевого мишку и не розового слоника (вечно они розовые!), а небольшого серо-коричневого ёжика, обладателя мягких иголок и пушистых ресниц. Антон прикольнулся, что она выбрала себе подобного, за что получил легкий удар в плечо.

Слово за слово, история за историей, и время пролетело незаметно. Признаться, не хотелось уходить. Гулять бы ещё и гулять. Как оказалось, не только они заглянули в парк. Антон встретил огромное количество знакомых, с которыми периодически останавливался переговорить и обменяться рукопожатиями. У многих на лицах было написано удивление. А как ему не быть, когда сам Антон Ходаков чинно прогуливался по парку, внимание! с девушкой, которую даже не держал за руку? При каждой такой встрече Ксюша тихо стонала, представляя, сколько сплетен породит столь невинное времяпровождение. Когда же часы показали половину двенадцатого, занервничала, начав собираться домой.

— А что, задержаться ещё ненадолго не вариант? — Антон еле поспевал за девушкой, не понимая, как можно ограничивать человека во времени.

— Нет. В двенадцать я должна быть дома. Черт!

Как такое могло случиться? Ведь ещё недавно было только десять, а потом, бац, и почти двенадцать.

— Если опоздаю, тётка мне такой вынос башки устроит, что мало не покажется.

— Ксюш, детское время вообще-то да и тебе двадцатик. Какой вынос? Да не беги ты так, успеваем же.

Но Ксюша не слушала доводов Антона. Да, он прав, но он не знал её тётки, поэтому все его просьбы задержаться хотя бы на чуть-чуть пропускала мимо ушей.

Хорошо, что парк был в двадцати минутах ходьбы. То, что она преодолела этот путь бегом, увеличил шанс попасть домой раньше оговоренного времени.

— Всё, Антон, пока, — запыхавшись, вскочила в подъезд.

Антон и не думал отставать.

— Я проведу.

— Не стоит! Детское время ведь, — перекривила его и замерла в ожидании лифта.

— А тебя никто не спрашивает. Хух… давно я так не бегал, — уперся руками в колени и протяжно выдохнул, рассмеявшись. — Аврахова, а ты умеешь быть особенной.

— Спасибо. Я старалась, — подмигнула на выходе из лифта и трясущими руками достала из сумки ключи. Сделав два оборота, потянула на себя дверь, но она не подалась. Недоуменно посмотрела на Антона. — Не поняла. С чего это вдруг?

— Дай я.

Антон вытащил из замочной скважины ключи и вставил снова, уверенно проворачивая металл. То же самое. Дверь не поддавалась. Присел, просветив дверную щель фонариком на телефоне.

— Тут на два замка закрыто, — выдал в итоге осмотра. — У тебя есть второй ключ?

Ксюша обалдело перевела взгляд с двери на Антона.

— Не-е-ет.

Не отрывая от потрясенной девушки глаз, Антон нащупал звонок и принялся навязчиво звонить, поражаясь установленным в этом семействе правилам.

Никто не открывал.

Глава 8

Ксюша упала духом окончательно. Набирая номер тёть Ани, сверилась со временем. На часах было без десяти двенадцать. Антон прижался ухом к двери, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь дома, а потом пару раз громыхнул по ней кулаком, начав терять терпение.

— Тише ты! — подскочила. — Соседей переполошишь.

— А какого не открывают?

— Подожди, я сейчас тётке позвоню. Может, её нет дома.

— Круто. Я, бл*дь, в шоке. А ты ещё неслась, как на пожар. Ну, что там? — стал рядом, прислушиваясь к гудкам.

— Не отвечает, — прошептала обреченно. — Что теперь делать?

— Как что? Пореночуешь у меня, а утром приедем и будем разбираться.

Ксюша так посмотрела на него, будто он сморозил глупость.

— Ты в своем уме?! Я никуда не поеду. По-любому её нет дома. Может, пошла в гости, — начала придумывать оправдания. — Да, так и есть. Александр говорил, у него брат с семьей приехал, вот они и поехали к ним. Я буду ждать. А тебя никто не держит. Провел — спасибо. Дальше я сама. Иди, не стой над душой.

Антон подошел к девушке и обнял со спины, прижимая к себе со всей силы.

— Никуда я не уйду, — прошептал на ухо, не позволяя вырваться. — Успокойся, слышишь? Я буду рядом. Сейчас мы спустимся вниз, сядем в машину, и ты расскажешь о своих так называемых родственничках.

Ксюша прекратила пручаться, замерев в мужских объятиях. Так уютно стало. Тепло. Впервые её так обнимали. Интимно. Собственнически. Сердце замерло, наслаждаясь новым, доселе незнакомым ощущением. Так бы и стояла, откинув голову на крепкое плечо, прикрыв глаза. Стояла бы… но мысли о неожиданном сюрпризе не давали покоя. Неужели сложно позвонить и предупредить, что уходят? Нет. Не сложно. Уверенна, тётка специально заперла на оба ключа, чтобы проучить.

— Пойдем вниз, — слегка повернула лицо, случайно прикоснувшись ртом к гладковыбритой щеке.

Антон тут же усилил натиск, буквально впечатывая в себя и прижался губами к её скуле.

— Антон… ты что творишь? — голос сел. Если бы захотела — не смогла пошевелиться. Даже если бы отпустил в этот момент — не рушила бы с места.

Волнительное чувство разлилось по венам, разгоняя застывшую кровь. И она, кровь, забурлила, зашумела, побежала по телу, распаляя и обжигая. Возбудилась. От прикосновения мужского тела, от его жара и запаха. В ногах и внизу живота разлилась приятная тяжесть. Так бы и упала, не в силах стоять, но Антон держал, не отпускал, не спешно скользя губами по трепещущей коже. Нравилась ему её чувствительность. Ещё не встречал девушки, чтобы столь ярко реагировала даже на самые элементарные прикосновения. А Ксюша дрожала, трепетала от малейшего касания, и это кружило голову, заставляло желать большего.

Понимал, не место и не время, но ничего не мог с собой поделать. Не выдержал. Рывком развернул податливое тело и, не дав опомниться, припал к её губам в жадном поцелуе… Всё произошло мгновенно: не успел толком просунуть между её сжатых в тонкую линию губ свой язык, как тут же отгреб звонкую пощечину.

— Эй!!! Руки убрал! — крикнула, возмутившись. Тонкие пальцы прижались к губам, прикрывая от дальнейших посягательств.

Антон оглушено поднял ладони, успокаивая вышедшую из себя Аврахову.

— Всё, всё… П*зд*ц, Оксана, ну ты и дикая. — Правую щеку, словно огнём опалило. Прошелся по ней рукой, пытаясь вспомнить, получал ли хоть раз в жизни пощечину. Память упорно молчала. Охренеть.

— Повторюсь: тебя никто не держит. Я ещё вечером ясно дала понять, что со мной такие номера не прокатят, — обхватила себя руками, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Да, понравилось быть с ним, чувствовать его и всё такое, но не в том она состоянии, чтобы дать воспользоваться собой.

— Но ты ведь не будешь отрицать, что тебя тянет ко мне? — прошелся рукой по затылку, возвращая ясность мысли. — Просто признайся.

Ксюша уперто молчала, поджав губы.

— Молчишь? Хорошо. Не тянет. Этот факт уяснили. Неприступная и гордая красавица. Ну, так знай, что и я не привык сдаваться. Вот увидишь, добьюсь и твоего признания, и ответного поцелуя. — Разошёлся, чувствуя, что не может вот так просто взять и уйти. Тянуло к ней. Магнитом, притяжением, чем угодно тянуло. И рад бы спрыгнуть, да силенок не хватало. Так и видел, как зажимает её вон в том дальнем углу, куда не попадает свет и целует, целует… до тех пор, пока не станет мягкой, восковой, не повиснет на шее и не попросит ещё. Не девчонка, а какое-то наваждение.

— И в машину, я так понял, ты тоже не пойдешь, да?

Ксюша отрицательно покачала головой.

— Супер. Значит, будем ждать тут. Иди сюда, — позвал за собой, присаживаясь на предпоследнюю ступеньку лестничного пролета. — Садись! — похлопал по колену и Ксюша, на удивление, послушно присела, обвив его шею рукой. Вторая рука до сих пор сжимала не поместившегося в сумке ёжика.

Антон облегченно выдохнул. Хоть в чем-то его можно поздравить. Может, с ней так и нужно? Без натиска, без спешки, приручая шаг за шагом как дикую зверушку?