Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Бушков Александр Александрович

— Да, безусловно, — кивнул президент и добавил словно бы с некоторой грустью: — Вот только сложностей меньше не стало, хотя они и стали иными, не теми, которые вы знали... — глаза были умными и хитрыми. — Адмирал, вы разбираетесь в нынешних наших сложностях?

— Да, — сказах Мазур. — Перед поездкой мне много... рассказывали,

— В таком случае нет необходимости читать вам лекцию, пусть краткую. Это радует, потому что экономит время. А времени у меня катастрофически не хватает, сегодня многое предстоит сделать... Не перейти ли нам прямо к делу? Два моряка — пусть один из них бывший — всегда найдут общий язык без дипломатии. Ох уж эта дипломатия... Вы, может быть, не поверите, адмирал, но иногда мне кажется, что я был гораздо счастливее, когда стоял на капитанском мостике...

Быть может, он был искренен. Мазур, с тех пор как стал адмиралом, не раз думал о том, что был гораздо счастливее, когда носил погоны с просветами.

— Скажите откровенно: как вы себя чувствуете в роли «почетного адмирала»?

Мазур чуть подумал и сказал чистую правду.

— Иногда я сам себе кажусь опереточным персонажем.

Он нюхом чуял, что вопрос был задан отнюдь не из чистого любопытства — у президента в положении Васкеса есть уйма более серьезных дел, нежели тешить любопытство. Начался какой-то зондаж. Ну что же, приготовимся...

Никакой такой почтительности к сидячему перед ним человеку Мазур не испытывал: еще и оттого, что с президентами (неважно, законными или самопровозглашенными) он общался далеко не впервые. Одного лаже беззастенчиво похитил из квартиры любовницы — правда, та страна представляла собой крохотный остров, и не более того. Но вот в Африке тесно общался с коллегами президента по ремеслу, по сравнению с которыми Васкес был беленьким пушистым зайчиком. Вот они-то как раз над Васкесом откровенно бы посмеялись: неправильный какой-то президент с их цинической точки зрения, не вполне и полноценный: ни единого убийства политического противника, ни единого разгона парламента, ни разу не стреляли по демонстрантам из пулеметов, и государственную- казну Васкес оставил в девственной неприкосновенности, чистоплюй.

— Ла безусловно, — кивнул президент. — В институте почетных генералов, адмиралов, полковников и коммодоров есть что-то опереточное... хотя люди определенного склада характера с этим ни за что не согласились бы. Но вы. похоже, к ним не принадлежите. Здесь нет людей, перед которыми вам хотелось бы чваниться, задирать нос... — он чуть изменил тин на более деловитый. — А там, лома, у вас есть такие люди? Извините, если мой вопрос нетактичен, но мне и в самом деле любопытно...

— Да нет. пожалуй, — сказал Мазур. — Как-то никогда не испытывал потребности перед кем-то чваниться... Может быть, потому, что просто не было времени на такие пошлости...

— Похвальная черта характера, — кивнул президент. — Действительно, такой человек, как вы, должен чувствовать себя кем-то вроде персонажа оперетты... — он улыбнулся тонко, хитро. — Правда, есть случаи, когда адмиральская форма играет свою роль. Например, когда вы сидите в одном из лучших ресторанов столицы с красивой девушкой, на которую безусловно производите большое впечатление...

Интересно, подумал Мазур. Не может это быть простым совпадением.

Что же, в ресторане за нами топали и чисто его мальчики? Весьма возможно, особенно если учесть, что здешние спецслужбы бдительно следят друг за другом, а президент — за всеми сразу. Кто-то толковый однажды сказал: не так уж скверно, если президент не получил от своей разведки очередного портфеля с секретными документами, гораздо важнее, что он не получил от нее портфеля с бомбой...

— Политики — тоже люди со всеми человеческими чувствами — светел президент — Каковы бы ни были деловые интересы. мне вы по-человечески любопытны Я впервые вижу адмирала, который воевал всю свою сознательную жизнь по-настоящему. Наш флот не участвовал в боевых действиях со Второй мировой

Мазур усмехнулся про себя. Как и куча других государств, республика Санта-Кроче объявила войну Третьему Рейху в начале сорок пятого, когда в исходе войны решительно никто не сомневался. На сухопутный театр военных действий войск так и не отправила (в отличие от соседей, пославших кто роту, кто аж две). А единственное морское сражение Второй мировой заключалось в том, что два эсминца застукали в бухточке на необитаемом островки укрывшуюся там подводную ходку кригсмарине, подбитую американцами и чинившуюся своими силами. Эсминцы ее браво обстреляли, изрешетили и взяли в плен большую часть экипажа. Что дало повод тогдашнему президенту немало покричать перед электоратом о вкладе республики в победу над нацизмом. Он даже распорядился соорудить в столице памятник в честь доблестных моряков — он стоит до сих нор, и получился, как ни странно, довольно красивым, Мазур его мельком видел в прошлый свой приезд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Разумеется, я представления не имею, чем вы занимались до того, как двадцать один год назад приехали к нам., и что делали потом. Я прекрасно понимаю, что такую информацию любое государство засекречивает насколько возможно. Однако, что касается вашего пребывания у нас... Вы ведь профессионал и прекрасно понимаете: ваши действия не могли не пройти мимо внимания соответствующих служб, и некоторое досье на вас имеется. Думаю, вы отнесетесь к этому спокойно.

- Конечно, — сказав Мазур. — Это жизнь.

— Я не так давно распорядился отыскать ваше досье в архивах. Конечно, оно во многом неполно, но там прилежно зафиксированы те случаи, когда вы, так сказать, оказывались на публике. Безусловно, помимо вашего желания, но тут уж ничего не сделаешь, таковы были условия игры... Вы очень хорошо себя проявили при нападении герильеро на тот поезд и пароход «О'Хигтинс». Два раза, вульгарно выражаясь, сбросили с хвоста действовавших против вас американских агентов. Вам даже повезло найти на Ирупане клад, за который получили хорошее вознаграждение. Правда, эта ситуация до сих пор остается для меня туманной и загадочной...

- Просто повезло, — сказал Мазур. — Искали одно, а наткнулись на другое...

— Да, бывает и так, — согласился президент. — Вот что не скрывает никаких тайн — это случай, когда вы ликвидировали одного из главарей герильеро, даже двух. Что было оценено по достоинству орденом «Санта-Роса» у нас никогда не разбрасывались. Одним словом, вы показали себя человеком, который в краткие сроки способен провернуть не одно серьезное дело. Правда... в вашем досье есть еще одно туманное место... В свое время была буквально разгромлена асиенда, принадлежавшая двум крайне неприглядным субъектам, а сами они были убиты, оба. Скверные были люди, никто в округе о их смерти не сожалел. Но дело не в этом, а в том, что налет на асиенду был проведен крайне профессионально, судя по всему, небольшой группой — а в поместье хватало хорошо вооруженных головорезов. Эта группа разнесла там все, потеряв только одного человека — и растворилась в ночи, как вспугнутое петушиным криком привидение. Версии у соответствующих служб, конечно, имелись, но они так и остались версиями. Вы ведь, кажется, в то время были неподалеку от этих мест? — он снова уставился на Мазура с крайней простотой, которой у политиков просто не бывает.

— Да, так получилось, — сказал Мазур. — Мы с другом как раз гостили на асиенде у знакомой... я с ней познакомился у нас в России. И не могли не слышать о том, что случилось в... забыл название.

— Тилькара, — подсказал президент.

— Да, кажется, так... Теперь уже и не помню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тилькара, — повторил президент. — Тогдашние аналитики считали, что действовали профессионалы высокого класса... А, впрочем, довольно об этом. Все это — дела давно минувших лет, с тех пор много воды утекло, изменились и люди, и страна... — он сделал хорошо рассчитанную паузу. — Одно осталось неизменным: нужда в профессионалах высокого класса. Тем более что с тех пор отношения между нашими странами стали гораздо теснее, укрепились к взаимной выгоде...