Российская коррупция - Александр Кирпичников

Чем значительнее положение чиновника, чем выше его место в номенклатурной системе, тем больше благ он получал. Закрытые распределители и совнаркомовские пайки, которые были введены секретным распоряжением Ленина в голодном 1920 году, окончательно утвердившиеся к концу 20-х годов, обеспечили послойную управляемость обществом. Но, в отличие от феодального, в обществе «развитого» или, как его еще называли, «реального» социализма блага номенклатуры напоказ не выставлялись. Говорилось лишь о привилегиях участников войны, ветеранов труда, инвалидов и т. п. Тщательно скрывались адреса магазинов-распределителей, закрытых ателье, поликлиник и санаториев номенклатуры. Каждый из номенклатурщиков знал, какие привилегии ему обеспечивала партийная табель о рангах, и переступить ее не мог.

Сталин ввел так называемые конверты для руководителей разных рангов, начиная с первых лиц районного звена (секретарей райкомов и председателей исполкомов). Каждому такому ответственному работнику доставлялся ежемесячно конверт с денежной суммой, кратной его должностному окладу. Это вознаграждение за должность не облагалось налогами, с него даже не платили партийные взносы. После ХХ съезда партии система конвертов получила огласку, и Хрущев был вынужден ее отменить, но отменить так, чтобы не обидеть номенклатуру: была сохранена и усовершенствована система больших и малых «кремлевок» для номенклатуры высшего ранга, то есть право бесплатного получения товаров и покупки их по льготным ценам, ниже себестоимости, столовые с льготными ценами, бесплатные путевки, система государственных дач со специальной обслугой. О здоровье начальства беспокоилось 4-е управление Минздрава, в распоряжении которого были поликлиники, больницы, санатории и любые специалисты. Каждый руководящий чиновник получал право на персональную пенсию в зависимости от должности – союзную, республиканскую или местную. Ранг пенсии определял характер и размер благ пенсионера. Распределением всех этих тайных льгот и благ ведало Управление делами ЦК КПСС, а на местах – соответствующие управления обкомов и ЦК союзных республик. Это была взятка партии руководящим чиновникам партийно-государственного аппарата за преданность и готовность исполнять любые ее требования.

Нелояльность означала выпадение из номенклатуры и лишение всех льгот. Все это выработало в сознании советского чиновника-конформиста ту беспринципность, которая позволила ему при перемене обстоятельств с легкостью необыкновенной превратиться из коммуниста в монархиста, из атеиста и борца с религиозными предрассудками – в верующего, демонстрирующего глубину своей веры по телевидению, из противника частной собственности – во владельца коттеджей-замков и акций крупнейших предприятий.

Сказанное, впрочем, не означает, что деньги не имели большого значения. Льготы льготами, но и за деньги можно было получить немало благ. Дела о казнокрадстве (хищениях социалистической собственности) не прекращались никогда. Время от времени возникали и крупные дела о взятках. В 1949 году Ленинградский городской суд осудил за получение взяток членов приемной комиссии Юридического института, четвертую часть абитуриентов – более 60 человек – эта комиссия зачислила за взятки.

В послевоенные годы окончательно сложилась иерархическая система взяточничества в торговле, бытовом обслуживании, строительстве. Иерархия взяток состояла в том, что руководители, получавшие взятки от директоров предприятий, сами выплачивали определенные суммы своему начальству, и низы должны были учитывать, давая взятки, что часть этих сумм уйдет выше. Как было установлено по одному из дел, расследовавшемуся в 80-е годы, директора ленинградских кладбищ, собирая дань с бригадиров могильщиков, выплачивали определенную ежемесячную мзду руководителю специализированного объединения, его заместителям, учитывая «расходы» последних в горисполкоме.

Жесткое централизованное планирование производства и распределения всего и вся неизбежно приводило к возникновению прорех в едином плане. Чтобы гигантский народнохозяйственный механизм не забуксовал, его приходилось постоянно латать на ходу. Перераспределение необходимых для этого материальных ресурсов находилось в руках всесильного аппарата. От госплановских и министерских Акакиев Акакиевичей зависело благополучие крупнейших предприятий, отраслей производства, областей и регионов.

Для пробивания фондов, заказов, ресурсов, изменения планов требовался постоянный контакт с чиновниками центрального правительственного аппарата, и в столице возник целый институт профессиональных толкачей-взяткодателей. Такой толкач – представитель предприятия, области, региона постоянно обитал в Москве и при помощи мзды (угощений в ресторанах, подарков и просто денег) или «девочек» выбивал у столоначальников необходимые ресурсы, добивался изменения планируемого выпуска продукции и т. п. Практически каждый крупный хозяйственник выплачивал в той или иной форме мзду московским чиновникам.

Взятка как способ затыкания дыр планирования, а иногда единственная к тому возможность, довольно широко применялась и на местах. Юридический состав взяточничества обязательно требует личного интереса взяткодателя. Но сложилась практика передачи взяток в интересах производства, когда личный интерес дающего отодвигался на второй план и не был прямым. Судебная практика, толкуя закон, выработала термин «взятка в ложно понимаемых интересах государства». Тем самым как бы официально признавалось, что коррупция стала одним из средств управления народным хозяйством.

Взятки в интересах предприятий давались из необъятного кармана «хозяина» – государства. Исследования прошедших через суды дел, которые я провел в 70-х годах, показали, что 85 процентов всех сумм, переданных в качестве взяток, были изъяты из государственных средств. Но, крадя миллионы, чиновники приносили вред на многие миллиарды. Грандиозные великие стройки и тому подобные проекты, нередко хорошо «подмазанные» заинтересованными лицами, внесли свой немалый вклад в разрушение экономики страны и оставили высушенный Арал, гибель рыбы в Волге и Азовском море и многое другое, что в конечном счете и ускорило конец режима.

Хотя толкачи и смазывали наличными неповоротливую машину коммунистической экономики, она не могла удовлетворить реальные потребности общества, и буквально во всех сферах жизни установились теневые отношения. Промышленность из специально создаваемых излишков сырья выпускала «левую», то есть неучтенную, продукцию, торговая сеть реализовывала «левый» товар, шоферы продавали «налево» транспортные услуги, крестьянин уклонялся от работы в колхозе и торговал плодами приусадебного участка, партийные, госплановские, министерские и прочие чиновники за взятки распределяли сырье, материалы, права на поставки и заодно торговали должностями, дававшими возможность такой торговли, милицейские начальники и прокуроры обеспечивали прикрытие теневой экономики. Разумеется, за взятки. Постепенно теневые отношения стали играть настолько важную роль, что без нее экономика вообще не могла функционировать. Пробуксовка плановой системы показала, что она не в состоянии распространить свое влияние на все сферы жизни, и чем дальше, тем больше государство вынуждено было отпускать вожжи управления обществом.

В послесталинское время скрывать все это стало значительно труднее. Некоторое размораживание общественных отношений, так называемая оттепель, обнажило широкое распространение взяточничества и зараженность им карательных структур. Никакая теневая экономика, а она всегда составляла значительную часть экономического потенциала страны, не могла бы существовать, если бы карательные органы, официально называемые правоохранительными, не оберегали ее и не были составным элементом ее организации. Это прежде всего относилось к милиции и особенно к ее подразделениям, предназначеным для борьбы с экономическими преступлениями.

Эта специфическая структура была коррумпирована сверху донизу и, выявляя мелких расхитителей и спекулянтов, охраняла организованную хозяйственную преступность, или, иначе говоря, теневую экономику. Уголовные дела показали, что не только милиция, но прокуратура и суд также поражены взяточничеством. В 1961 году было раскрыто организованное взяточничество в Московском областном суде, московских городской и областной прокуратурах. В областной прокуратуре почти весь следственный аппарат во главе с начальником следственного отдела оказался замешанным во взяточничестве.

Возникающие то в одном конце страны, то в другом дела о взяточничестве и хищениях государственного имущества подрывали миф о ликвидации преступности, сеяли сомнение в скорой победе коммунизма, срок наступления которого XXII съезд КПСС, состоявшийся в 1961 году, определил через двадцать лет. Глава партии Никита Хрущев пообещал народу жизнь в земном раю и не мог смириться с тем, что какие-то воры и взяточники не пустят его в Эдем. Он решил покончить с казнокрадством и взяточничеством одним решительным, можно сказать, петровско-ленинским ударом. Была введена смертная казнь за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах и валютные операции, а затем, в июле 1962 года, и за получение взятки.