Карфаген и Пунический мир - Эди Дриди

♦ Мальта

Мальта — это архипелаг, состоящий из трех островов (Мальта, Гозо и Комино), довольно бедных и не имеющих полезных ископаемых. Но его главным козырем является его расположение — у входа в западный бассейн Средиземноморья. Моряки, направлявшиеся с востока, находили здесь идеальное пристанище для своих кораблей. И финикийцы очень рано проложили здесь один из своих главных маршрутов мореплавания.

Следует отметить, что историки и археологи неоднократно подчеркивали уникальность Мальты в пуническом мире. Хотя архипелаг направлял свои взоры скорее на Восток. И именно к этой мысли приходишь после изучения археологических материалов пунического периода (керамика, саркофаги из обожженной глины). Так, несмотря на их близость к тунисским берегам, мальтийские острова оставались на задворках пунического мира. Однако Этьен Византийский приписывает основание Ахоллы, городка в тунисском Сахеле, мальтийцам, то есть финикийцам, обосновавшимся на Мальте. О ней редко упоминалось в источниках и, в частности, в связи с Пуническими войнами; в 218 году архипелаг окончательно перешел под контроль римлян.

В эпоху Античности Мальта прославилась благодаря своему храму, воздвигнутому в Тас-Силг (на Гозо) в честь Аштарт. Валерий Максим сообщает, что один лейтенант Массиниссы, желая преподнести подарок своему царю, принес ему два бивня слона, украденных им из храма. Взбешенный Массинисса велел возвратить эти дары, сопроводив их письмом с извинениями (О замечательных деяниях и изречениях. I, 1, отрывок 2). Этот храм под открытым небом был, по всей вероятности, построен на месте творения культа, уходившего своими корнями в бронзовый век. Храм Милькарта Теракла, упомянутый географом Птолемеем (IV, 3, 13), также был знаменит, хотя его местоположение вызывает у нас много сомнений. Но именно отсюда происходят две абсолютно идентичные полуколонны или надгробия, благодаря которым был расшифрован финикийский язык (см. Язык, гл. VII).

В течение долгих лет полагали, что первые финикийские мореплаватели обосновались на архипелаге, в силу каких-то причин оставленном автохтонным населением. Как нам кажется, эта идея не находит больше сторонников. Сейчас принято считать, что оба народа, аборигены-мальтийцы и финикийцы, мирно сосуществовали, до такой степени растворившись друг в друге, что не представляется возможным дать однозначную оценку всему тому, что дошло до нас от этого местного населения.

♦ Сицилия

На протяжении всей своей истории Карфаген беспрестанно вел сражения, чтобы упрочить свое положение и продлить присутствие на Сицилии, а если представится такая возможность, то и расширить свои владения (см. Сицилия, поле битвы, гл. I). Ему было необходимо сохранить свой контроль над западной оконечностью острова, которая защищала его африканскую территорию (менее 150 км отделяли оконечность Сицилии от мыса Бон). И, кстати говоря, сохранение Сицилии предоставляло пуническому городу возможность контролировать канал, носящий то же название, а следовательно, всю совокупность проходящих здесь морских путей.

Знаменитый отрывок из Фукидида (VI, 2, 6) передает очень хорошо ситуацию, сложившуюся на острове: «Финикийцы также обосновались на побережьях Сицилии. Они завладели некоторым количеством мысов и расположенных поблизости островков, чтобы вести торговлю с сикулами. Но когда греки начали толпами прибывать на Сицилию, открывая здесь свои торговые отделения, они основали колонии в Мотии, Солонте и Палермо по соседству с элимами, на союз с которыми они могли рассчитывать. И именно по этим местам проходил бы самый короткий для Карфагена путь к завоеванию всей Сицилии» (пер. на фр. яз. Д. Русселя, собрание «Библиотека Плеяды». С. 1107-1108).

И главным образом эти города, к которым следует добавить Лилибей, современную Марсалу, возведенную после разрушения Мотии, в 397 году были главными плацдармами карфагенян на Сицилии. После многих побед и неудач в конце V столетия в результате захвата Гимеры, Селинунта, Агригента и Гелы определилась сфера влияния карфагенян, простиравшаяся на запад от реки Халик (современное название Платани) и охватившая треть острова. Насаждая свое господство, карфагеняне опирались на нерушимый союз с элимами, одним из трех, наряду с сиканами (в центре) и сикулами (на востоке), автохтонных народов. И именно в силу этого союза следы карфагенского и финикийского присутствия в глубине территории острова встречаются крайне редко, чего нельзя сказать о двух сидонских саркофагах из мрамора, найденных в Пиццо Каинита, расположенном в прилегающей к Солонте местности. Совершенно очевидно, что Карфаген опирался исключительно на политическую и военную власть, что давало ему возможность вести переговоры с греками, но право управления территориями было, видимо, предоставлено элимам и сиканам.

И именно вследствие этого альянса элимы смогли основать практически в центре пунической территории города Сегесту и Эрике. Эрике прославился в эпоху античности благодаря святилищу в честь Аштарт, где, о чем свидетельствуют древние литературные и эпиграфические источники, практиковалась священная проституция. Позже, когда остров перешел под контроль римлян, этот культ переродился в культ Венеры Эрицинской.

♦ Сардиния

Даже в большей степени, чем Сицилия, за которую карфагеняне и греки вели беспрестанную войну, Сардиния воспринималась Карфагеном как их личное владение. И условия первого римско-карфагенского договора от 509 года не оставляют никакого сомнения по этому поводу. Позже мирный договор узаконил потерю в 241 году Сицилии, что позволило Карфагену сохранить Сардинию, хотя и в течение очень небольшого промежутка времени. Окончательно остров перешел под контроль римлян в 238 году, и Карфаген безуспешно пытался возвратить себе Сардинию, когда в ответ на воззвание восставших сардов оказал им в 215 году военную помощь. Восстание было подавлено римлянами в битве при Корнусе.

Сардиния, и в частности южное и западное побережья, с давних пор была одним из перевалочных пунктов на морских путях финикийцев, шедших на запад. На стеле из города Нора (установленной в Капо ди Пула, на западе от пролива Кальяри) начертана надпись, датируемая IX веком. Но вскоре, начиная с середины VI столетия, Карфаген, организуя военные кампании под руководством сначала Малха, а затем Магона (Юстиниан. XVIII, 7, 1), устремился на завоевание глубинной части острова в целях овладения рудниками Иглезиенте и плодородной равниной Кампидано, расположенных по диагонали, соединяющей Ористано на западе с Кальяри на юге. Сражение с фокейцами при Алалии, состоявшееся в 545 году поблизости от Корсики, все еще свидетельствовало о ревнивом стремлении Карфагена сохранить свои владения. Юстиниан добавляет (XIX, I, 7.19), что несколько позднее Гасдрубал Магонид привел сюда экспедицию, за которой последовала еще одна, возглавляемая Гамилькаром Магонидом (484—480) и организованная незадолго до его поражения при Гимере. Археология подтверждает данные литературных источников. И об этом свидетельствует расположенное в зоне рудников, в 5 км по прямой от побережья, поселение Монте Сираи. По всей вероятности, основанное жителями Сульчиса, оно было предназначено для осуществления контроля над поставками сырья, добываемого на рудниках Иглезиенте. Но вскоре небольшая крепость трансформировалась в настоящий город со всеми соответствующими пуническому городу элементами: храмами, тофетом, некрополем и т.д. А немного севернее, за пределами города, был основан храм бога Цида в Антасе (Sid BBY; см. Храмы и святилища, гл. VI), который также свидетельствует о глубоком укоренении карфагенян на Сардинии.

Местное население Сардинии обладало весьма характерной культурой, автохтонные сооружения которой отличались от финикийских построек. Свидетельствами этой цивилизации (название которой нурагская или нурагическая происходит от сардинского термина «нураг», что означает круглую башню, сложенную из каменных блоков) и являются эти башни, усеявшие всю Сардинию, за исключением мест древней финикийской колонизации, то есть юго-западной четверти острова, где они практически не встречаются. Сопоставление литературных источников с результатами археологических исследований позволяет предположить, что после периода мирного сосуществования во времена первых путешествий финикийцев на запад отношения между аборигенами и карфагенянами, новыми владельцами финикийских колоний, испортились. В результате военных кампаний под руководством Малха, а также других последовавших за ней операций, возглавляемых карфагенскими генералами, смешанное местное население (финикийцы, карфагеняне и сарды, сумевшие интегрироваться в финикийско-пуническую культуру) было вынуждено сняться с насиженных мест обитания и переселиться в глубь острова к горам, что позволило Карфагену прочно обосноваться на этой территории и извлекать прибыль от ее эксплуатации.