Причуды наследственности (СИ) - Бегоулова Татьяна

По мере её рассказа глаза Ниары расширялись от ужаса и она, недоумевая, посмотрела на Антэя. Маг не сдержал улыбки. Просто представил себя на дереве, орущим дурным голосом. Забавно получилось.

— И как это понимать? — растерянность целительницы вызвала у мага громкий смех. А Шелли посмотрела поочередно на хохочущего мага, потом на растерянную Ниару и нахмурилась. И тут до нее дошло:

— Да нет же! Это не господин преподаватель орал дурным голосом и скакал по деревьям. Это один противный оборотень!

Когда с обработкой ссадин и царапин было покончено, Ниара заявила, что ведьма до завтрашнего утра останется под её наблюдением. Потому что неизвестно, что это был за оборотень, чем он болен и какую заразу мог занести, оцарапав Шелли. Антэй не возражал, но предупредил:

— Но учтите, если ночью этот оборотень наведается сюда и моя студентка хоть как-то пострадает — отвечать будете вы. А ты, Шелли, завтра же свяжись со своими родителями — пусть забирают тебя. Твое пребывание на территории Академии становится опасным. Служба охраны не может отследить, как этот оборотень проникает на территорию.

— А как же моя практика?

— Считай, что сегодняшний полет был зачетом. И ты его успешно сдала.

Потом перевел взгляд на Ниару:

— А с вами мне нужно еще кое-что обсудить. Я подожду в приемном покое, пока вы тут закончите.

Глава 11

Ждать пришлось недолго. Когда Ниара вышла в приемный покой, от Антэя не ускользнул её напряженный взгляд. Наверняка думает, что он будет выяснять с ней отношения из-за жалобы. Наивная.

Он уже открыл рот, чтобы сказать заготовленную фразу, но будто назло перед глазами вновь появилась картина ночного танца в лунном свете. Если бы сам не увидел, никогда бы не подумал, что эта девушка способна на такое. Вот сейчас она смотрит недоверчиво, руки скрещены на груди, все в её позе выдает напряжение и готовность дать отпор. А ночью он видел совсем другую девушку. Открытую, романтичную, ну и соблазнительную, чего уж. Он помнил её полуприкрытые глаза, лицо, подставленное серебристому мерцанию луны, мягкий изгиб губ. И куда, скажите, все это пропало? Смотрит сердито, губы поджаты. Наверняка, обдумывает очередную нотацию.

— И долго вы будете меня рассматривать, Антэй Харон Диантос? — маг чуть не рассмеялся. Как предсказуемо.

— И не собирался. Просто задумался. К вам вчера приходила студентка с факультета сопричастных наук Лима Ажайская?

— Приходила.

— В таком случае, мне нужно заключение целителя. Я закрываю её практику и среди прочих документов необходимо приложить и заключение. Во избежание дальнейших недоразумений.

Ниара заметно растерялась. То ли ожидала чего-то иного, то ли упоминание о документах смутило.

— Но она совершенна здорова. Зачем писать заключение, если помощь целителя Лиме не требуется?

Вот, начинается. Этой недоучке лишь бы спорить. Антэй снисходительно посмотрел на девушку и в её глазах тут же сверкнули зеленые искры.

— То есть, вы отрицаете у Лимы наличие боязни магии? Я, конечно, не целитель. Но уж очевидное разглядеть могу и без магической диагностики.

Ниара вскинула голову и на лице отчетливо отразилась неприязнь к стоящему перед ней мужчине:

— Не знаю, что вы там разглядели, но никакой фобии у Лимы Ажайской нет. А вот если бы вы были более проницательны и внимательны к своей студентке, то смогли бы поговорить с ней и тогда она открыла бы вам причину своего поведения. Ах да, я забыла: вы практикуете иные методы, не так ли?

Антэй почувствовал сильное желание схватить Ниару за шкирку и хорошенько встряхнуть её, чтобы вытрясти из нее этот апломб и поучительную интонацию. Но вместо этого глубоко выдохнул и как можно спокойнее произнес:

— Я преподаватель, а не нянька. И вытирать сопли девицам не входит в мои обязанности. А если вы откажетесь дать мне заключение о состоянии Лимы, то я подниму вопрос о вашей квалификации. Насколько я могу судить, вы не обладаете магией целителя. И ваши способности вызывают у меня большие сомнения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кажется, его слова задели девушку сильнее, чем он рассчитывал. Её губы дрогнули, по лицу пробежала тень. Но Ниара быстро взяла себя в руки:

— И что же я должна указать в заключении? Может, что Лима боится разрыва помолвки из-за неожиданно появившихся у нее магических способностей? Вы, может быть, не знаете, но некоторые зельевары по старинке считают недопустимым применение магии в своем ремесле. И именно этими переживаниями объясняется состояние Лимы, а не фобией, которую вы смогли где-то найти.

Антэй несколько секунд обдумывал услышанное. Возможно, недоучка и права. Разве поймешь, что у этих студенток в голове вместо мозгов.

— Уверен, что вы смогли её успокоить. Наверняка, сказали Лиме то, что говорят всегда в подобных случаях. Мол, если он тебя действительно любит, то для него магия не будет иметь значения. Я угадал?

Она опустила глаза под его насмешливым взглядом.

— Ну, примерно. Но разве это не так?

— Не так. Теперь, когда у Лимы открылись магические способности, она могла бы понять, что достойна большего. Я уже насмотрелся на то, к чему могут привести смешанные союзы. Дети рождаются с невообразимой наследственностью и последствия разгребать приходиться совершенно посторонним людям. Например, преподавателям Академии.

Ниара странно отреагировала на слова Антэя. Вскинула на него испуганный взгляд, уставилась в замешательстве.

— Ну а вы что теперь на меня так смотрите? Не собираюсь я писать на вас жалобы и кляузничать, оставьте это себе.

Она смешалась, зарделась.

— Я предупреждала вас, что обращение за помощью к целителю именно ваших студентов выглядит подозрительно…

— Мне тоже кое-что кажется подозрительным в вас. Но я предпочитаю разбираться лично, а не писать идиотские жалобы.

Антэй посчитал разговор оконченным и вышел из лечебницы, оставив Ниару в замешательстве. Его слова о наследственности и её странных способностях напугали. Он что-то узнал о ней? Но откуда? И что он собирается делать с этой информацией? Как он там сказал: «предпочитаю разбираться лично»?

На кафедре было пусто. Видимо, магистр Никос Лерони тоже наслаждается утренней прохладой вне стен корпуса. Антэй приступил к оформлению документов. Пусть и хотелось ему покончить с этим нудным занятием как можно быстрее, но привычка относиться к своим обязанностям внимательно и скрупулезно проявилась и тут. Пришлось подбирать слова и выражения, при написании письма родителям Лимы. А при оформлении документов Шелли пришлось придумать редкую аллергию на определенный вид метел, чтобы в следующем году не возникло подобных проблем. Ну а уж с родителями ведьма пусть сама объясняется, когда сочтет нужным.

Закончил Антэй с оформлением бумаг только к обеду. И тут на кафедре появился магистр Лерони. Увидев сидящего за своим столом Антэй, старик поспешно заговорил:

— Коллега, я невероятно рад, что не пришлось вас разыскивать по всей территории. Прибыл магистр Юлий Далецкий и жаждет поговорить с вами лично. В общем, он у себя в кабинете.

Магистр Далецкий был в плохом расположении духа. И Антэй прекрасно его понимал. Он бы тоже не обрадовался, если бы его выдернули из отпуска. Обманчиво расслабленная поза магистра в глубоком кресле не ввела мага в заблуждение. Его крупные пальцы, унизанные перстнями, выбивали на подлокотниках заковыристую дробь. Несмотря на то, что магистр был гладко выбрит, а его густые волосы были безукоризненно уложены, у Антэя почему-то возникло ощущение, что глава кафедры собирался в спешке. Может, от того, что запонки на манжетах были не парными?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Добрый день, господин магистр.

Далецкий кивнул магу, приглашая его присесть в одно из кресел для посетителей.

— Хотел бы я ответить вам тем же, господин Диантос, но, к сожалению, этот день добрым быть не может по определению. Что у вас с задолжниками?

Антэй протянул магистру папку с отчетами по практики Шелли и Лимы. Юлий пробежался по документом взглядом, задумчиво пробормотал: «Забавно, забавно». И отложил документы в сторону.