Аста ла виста, беби! - Татьяна Полякова

— Вряд ли, — подумав, пожал плечами Алексей. — Тут бы такое началось. ТТ не из тех, кто позволит кому-то за милую душу отстреливать своих людей.

— Значит, по слухам, Молчуна завалил ТТ, а Шохин, переволновавшись, оказывается в больнице, неподалеку от палаты, где лежит доселе неопознанный паренек с затейливым бредом о киллере.

— ТТ киллер ни к чему, — покачал головой Алексей. — Молчуна убили возле дома, прямо в машине, он, видишь ли, шофера за сигаретами послал. Очень может быть, что шофер знал о том, что, вернувшись, хозяина в живых не застанет. Человек со стороны без надобности, свои пристрелят.

— Оптимистично, — кивнула я. Однако в отличие от Алексея вовсе не была уверена в том, что появление в больнице подручного некоего Вали совпадение. Очень сомнительно. Слава отвлек милиционера, чтобы киллер мог прошмыгнуть в палату: это можно считать фактом. Если едва живого парня поспешили убрать, значит, боялись, что кое-какая информация просочится. Она и просочилась. О том, что шептал парень в бреду, узнали, и это послужило причиной того, что ему не дали умереть своей смертью. Однако усомниться в словах Алексея у меня тоже повода нет. Со своими врагами Тагаев способен разобраться, задействовав собственные кадры. Это если речь идет о Молчуне. А если… Вот тут мне и сделалось не по себе. Что, если Дед такое развитие сюжета предвидел, оттого и предложил мне разобраться? Большое ему за это спасибо. Впрочем, сама напросилась, так что поделом мне, нечего совать свой нос куда не просят. Тагаев Деду необходим. Дед имеет свой процент с криминального бизнеса, при этом не может сам пачкать руки, а Тагаев человек проверенный. Тагаеву союз с Дедом тоже выгоден. Имея такого покровителя, он может чувствовать себя в полной безопасности. Допустим, Тагаев вызвал недовольство Деда, и тот решил его заменить. Мог Тимур в этом случае решиться на расправу с бывшим компаньоном? Если бы компаньон был простым смертным, безусловно. Но Дед у нас практически небожитель. Опять же, подвинуть Тагаева даже Деду совсем непросто, то есть это связано с определенными трудностями, которые будут все увеличиваться. Если верить Вешнякову, благодаря ТТ наш областной центр пережил эпоху передела собственности относительно спокойно. Стреляли самую малость и по великой необходимости. ТТ имел авторитет и, по большому счету, всех устраивал. Если он вдруг уйдет, на месте одного правителя появится десяток князьков, которые сразу же затеют грызню друг с другом. Это мы еще в школе проходили на уроках истории. Называется сие междоусобица. Для бизнеса это плохо, а про политическую обстановку в области и говорить нечего. Криминальные разборки Деду явно ни к чему. "Чепуха все это, — решила я. — Алексей прав, совпадение и ничего большее. Лучше не забивать себе голову страшилками, а найти убийцу и выяснить мотив, после чего жить себе спокойно.

— Спасибо, — сказала я Алексею. — Ты мне очень помог.

— Серьезно? Ну что ж, если так, то я рад.

Еще полчаса мы потратили на болтовню бесполезную, зато приятную. Алексей дважды взглянул на часы, стараясь делать это незаметно. Во мне заговорила совесть. У человека с личной жизнью порядок, и торчать в пивной весь выходной день ему без надобности.

Мы простились. Можно было ехать домой, я позвонила и убедилась, что дома меня не ждут. Перезвонила Тагаеву на мобильный, мне вновь не ответили. В общем, вместо того чтобы вернуться домой и пялиться в телевизор, я отправилась в пивнушку на Герцена, неподалеку от которой был обнаружен едва живой парень, которого поторопились застрелить в больничной палате.

Я не успела проделать и половины пути, как мне позвонили. Если честно, я надеялась, что это Тимур. Оказалось, Сергеев. Может, и у него напряг с личной жизнью?

— Так, — сказал он, в голосе деловитость, абсолютно несовместимая с выходным днем. — Докладываю, Вячеслав Иванович Кислицын, тридцать два года, ранее судимый, трудится в фирме «Светлана». Название-то какое придумали! Может, у Шохина подругу так зовут?

— Это ты меня спрашиваешь? — удивилась я.

— Короче, шпана из шохинских. Сам Борис Валентинович в больнице по важному делу, операцию мужичку сделали, и, между прочим, довольно серьезную. Так что лежит на законных основаниях в отдельной палате, как и положено почетному гражданину нашего города. Братва навещает его ежедневно, в том числе и Кислицын захаживает.

— Ты с ним говорил?

— С Кислицыным? Побойся бога. Сегодня суббота.

— А наблюдение за Юрой организовал?

— Возле его дома двое ребят в машине. Довольна?

— Еще бы. Спасибо, что выполнил свою работу.

— Ой, как с тобой невесело. Удивляюсь, чего это, Вешняков тебя любит.

— У меня есть достоинства. Будешь хорошо себя вести, я тебе о них расскажу.

— Лучше покажи.

— С удовольствием, но это строго по воскресеньям. Готов убить еще один законный выходной?

— А в понедельник никак нельзя?

— По понедельникам я обычно начинаю новую жизнь, в которой всяким ментам нет места.

— Понятно. Можно спросить, чем ты сейчас занимаешься?

— Пытаюсь сделать то, что должен был сделать ты.

— Слава богу. Без таких, как ты, Россия погибнет.

Я засмеялась, и мы простились. Я посмотрела на телефон в своей руке и, помедлив, еще раз набрала номер Тагаева. Ответить опять не пожелали.

Пивная не имела названия. Одноэтажное здание из красного кирпича притулилось в подворотне. Слева — обувная мастерская, справа — склад магазина «Трио», а между ними это чудо архитектурной мысли. Окна со ставнями, тяжелая дверь и небольшая площадка с натянутым над ней тентом. Под тентом с трудом умещались четыре стола из пластмассы. Пахло здесь скверно, вид тоже глаз не радовал. Чуть дальше начиналась улица Володарского, одна из старейших в городе, дома там тоже были старые, во многих давно никто не жил.

С улицы Герцена свернуть в подворотню было нельзя, пришлось двигать в объезд, повернуть возле банка, а потом еще колесить по переулкам. Возле мусорных баков была импровизированная стоянка, в настоящее время пустая. Моя машина необыкновенно украсила подворотню. Я немного прогулялась. Где точно подобрали парня, я не знала, но была уверена в одном: здесь где угодно можно пробить человеку голову без риска, что кто-то обратит на это внимание.

— До чего же место паршивое, — констатировала я, возвращаясь к пивной. Однако стоило миновать подворотню, и вас ожидала совсем другая картина. Особняки девятнадцатого века, огромное здание банка, вековые липы вдоль тротуара. Контрасты большого города.

Под тентом устроились двое парней. Не спеша пили пиво. Заметив, что я направилась к двери, замерли, приоткрыв рты. Должно быть, женщины здесь редкость или я не укладываюсь в их представление о настоящих женщинах.

Я толкнула дверь, сделала шаг и всерьез забеспокоилась о своем здоровье. Воздух в пивной был таким плотным, хоть ножом режь. Точнее, воздуха здесь не было вовсе, зато запахов хоть отбавляй. Пахло дешевым пивом, немытыми телами, мочой, табаком и черт знает чем еще. Глаза защипало, и я подумала, что без противогаза запросто могу хлопнуться в обморок.

Вдоль правой стены тянулся длинный стол, возле которого пристроились человек шесть мужчин. Ставни закрыты, свет с улицы сюда не проникал, его заменяли лампы дневного света. От этого мужчины, что сидели за столом с остекленевшими глазами и испитыми лицами, казались клиентами морга.

Моя неуместность здесь была очевидна, так что не приходилось удивляться, что мое появление вызвало волнение. Все дружно уставились на меня, наблюдая, как я двигаю к стойке, которая с трудом угадывалась где-то впереди. Я прикинула, что произойдет раньше: я лишусь сознания или доберусь до стойки? Шансы примерно одинаковые. Возможности своего организма я недооценила: я не только добралась до стойки, я даже передумала падать в обморок, слегка привыкнув к вони. Этому способствовал тот факт, что за стойкой стояла женщина. Что может она, смогу и я.

Женщине на вид было около пятидесяти, высокая, дородная; с красивым хищным лицом и взглядом добермана. Белый фартук был кокетливо украшен кружевом, кстати, он был действительно белым, то есть чистым. Кофта с большим вырезом, грудь того и гляди выпадет. Женщина безусловно и не без оснований гордилась своим бюстом. В ложбинке между грудями на золотой цепочке пристроился изумруд, тоже выдающихся размеров. Стало ясно: передо мной сама хозяйка, о которой говорил Алексей.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я, глядя на женщину с большой приязнью. Она не ответила мне взаимностью, нахмурилась и спросила:

— Чего надо?

— Пиво есть?

— Есть. Но вы такое не будете.

— Чего ж вы всякой дрянью торгуете? — по-прежнему улыбаясь, спросила я.

— У меня хорошее пиво.

— Тогда, может, оно и мне понравится?

— Не понравится, — отрезала тетка и взглянула куда-то вбок. Оттуда материализовался молодой человек, ничем не выдающийся, если не считать синих от наколок рук, которые выглядели невероятно неряшливо. Парень оперся правой рукой на стойку и сказал, обращаясь ко мне: