Просто мы научились жить. - Александра Соколова

Может быть, действительно, права Лиза? Может, ради такой любви и вправду стоит помучиться самой и помучить других? Или всё же крепкий брак, стабильная семья – это вернее? Хотя кто говорит о верности… Вот она, Кристина, ни разу не изменяла мужу. Толик же гулял напропалую, было время, когда она всерьез намеревалась уйти от него с тем, чтобы больше никогда не возвращаться. Однако постепенно всё изменилось, и теперь их семья любящая и крепкая. Но ведь Толя изменял. Может быть, потому, что и ему в этой жизни не хватало… сказки? Может быть, потому, что между ними никогда не возникало тех электрических зарядов напряжения, которые Кристина только что видела между этими двумя сумасшедшими? Да, электричества не было, но было другое! Ответственность, тепло, взаимопомощь. Дружба, наконец. И любовь тоже. Пусть не такая яркая, но ведь любовь же.

Внезапно Кристина остановилась, пораженная пришедшей в голову мыслью. А может быть, она просто расслабилась? Может быть, успокоенная стабильностью отношений, она перестала искать в них приключение? Может быть, именно за приключениями Толя уходил из семьи?

Когда в последний раз они выезжали куда-то вдвоем? В студенческие годы. Позже – ни разу, и не потому, что не было денег или возможностей – просто всегда находились причины, чтобы этого не делать. В отпуск – по очереди, ведь добиваться одинаковых отпускных дней – слишком хлопотно и долго. В выходные – либо на диван у телевизора, либо в гости, либо в парк с мелким. На праздники – весь день носиться колесом, убирая квартиру, приготавливая угощения и переругиваясь для острастки.

А секс? Нет, здесь как раз всегда всё было нормально. Благо, темпераменты совпадали. Три-четыре раза в неделю как минимум. Даже после ссор любили помириться в постели. Вот только… Если задуматься – даже секс был очень постоянным. Слишком постоянным. Душ, ночной крем для тела, сексуальная ночнушка – и в кровать. А там уж либо Толик обнимал и принимался за поцелуи, либо сама Кристина укладывалась на него сверху. А вот так, чтобы внезапно, среди дня, с разбрасыванием одежды, с хохотом, с падениями с дивана… Так уже давно не было. Да и зачем? Ведь в кровати гораздо удобнее, и одежду не нужно потом подбирать по всей комнате, и душ можно перед действом принять. Хотя – странное дело – в студенческие годы идеальная чистота тела не имела основополагающего значения для секса. Не липнет? Не пахнет? Ну и прекрасно. Кровати нет? Зато есть подоконник. Одежда помнется? Да и черт с ней, в самом-то деле.

Да, именно сейчас Кристина начала вдруг понимать все свои ошибки. Нет, она догадывалась и раньше, но гнала от себя эти мысли – в конце концов, ведь они с Толей живут так же, как все! А раз всех это устраивает, значит и их должно.

Идиотка. Просто идиотка. Теперь понятно, почему муж уходил искать развлечений на стороне – ему просто радости захотелось. Простой банальной радости. А сама-то? Сколько раз об этом думала – и что надоело всё, и что другого хочется. Вот только изменить совесть не позволила. А может, и стоило бы. Может, тогда раньше поняла бы.

Обуреваемая новыми для себя выводами и сомнениями, Кристина ворвалась домой как ураган. Скинула прямо на пол шубу и, не разуваясь, прошла в гостиную.

– Толь, ты дома? – прокричала, не щадя легких.

Толик появился из ванной стремительно, не успев даже пену для бритья с лица смыть. Встревоженный, полуголый – в одних трусах, и очень-очень родной.

– Что случилось? – подскочил он к Кристине.

– Где Женька? – выпалила в ответ та.

– У мамы моей… Кристин, что с тобой? Отец с мамой его еще вчера забрали, ты что, забыла?

Нет, она не забыла. Но хотела убедиться, прежде чем рывком привлечь к себе мужа и впиться в его губы страстным поцелуем.

Губы соприкоснулись, ладони скользнули по обнаженным плечам и сомкнулись на затылке. Толик вздрогнул от неожиданности и тоже крепко обнял жену.

А Кристина словно обезумела. Тряхнула головой, рассыпая по плечам локоны темных волос, и быстрыми движениями стянула с себя пиджак. Ей показалось вдруг, что все прожитые годы куда-то испарились, растаяли, словно их и не было никогда. И стал неважным отросший живот мужа, и собственные морщины у глаз, и злосчастный целлюлит превратился в гладкую нежную кожу.

Скрипнул под напором двух тел диван, ногти впились в обнаженные плечи, и согнутые в коленях ноги тщетно попытались найти положение поудобнее.

– Толик… – простонала Кристина, хватаясь рукой за спинку дивана. – Толька, осторожнее…

Куда там! Толя сделал еще несколько движений, со вздохом ухватил Кристину за руку, ноги окончательно потеряли опору и под общий вопль муж и жена рухнули с дивана прямо на твердый пол.

– Ты живой?

– А ты?

Вопрос прозвучал синхронно, и также одновременно они потянулись друг к другу снова – слишком уж заводила абсурдность ситуации и обнаженное тело «второй половины». Толик опрокинул Кристину на спину, навалился сверху и, постанывая, принялся целовать ей ухо. А через секунду неловко двинул руками и ударился локтем о ножку стола.

– Твою мать! – заорал он сквозь смех и покатился по полу, прижимая к себе ушибленную руку.

– Толька… – Кристина тщетно попыталась удержаться от смеха. Не получилось.

Отхохотавшись и прислонившись спинами к дивану, они взялись за руки и попытались восстановить сбитое дыхание.

– Кристь, а пошли в кровать, а? – предложил вдруг Толя. – Я очень тебя хочу, но для таких приключений уже староват.

– При одном условии, – улыбнулась в ответ жена.

– Всё, что угодно!

– Вот как? Тогда догоняй!

Кристина подскочила и со всех ног кинулась в спальню. Толик рванул за ней.

Через два часа, когда довольный и разнеженный муж спал, Кристина аккуратно выключила загодя поставленный будильник и теснее прижалась к обнимающей её руке.

– К черту ваши сказки и приключения, – прошептала она чуть слышно, – Нам и без этого очень неплохо живется.

8

Когда Инна и Лиза смогли оторваться друг от друга и с удивлением обнаружили отсутствие Кристины, стрелки на часах уже неумолимо приближались к цифре «12».

– Хочешь кофе? – предложила смущенная Лиза, стремясь побыстрее прервать момент неловкости и подозревая, что таких моментов будет еще ой как много.

– Да, конечно, – кивнула Инна, – Только давай не дома. Около мэрии есть очень славное кафе.

– Хорошо. Тогда я… Схожу переоденусь. А ты… Чувствуй себя как дома.

Выпалив всё это с запинками и с ужасающей неловкостью, Лиза скрылась в дебрях квартиры. Улыбающаяся Инна осталась в прихожей. Она подняла упавшую неизвестно когда перчатку, посмотрела в зеркало, стряхнула со щеки едва заметную пылинку и, широко открыв глаза, покачала головой: