Иранская сказочная энциклопедия - Автор неизвестен

Когда Хатем все это увидел, он возрадовался и подумал: «Это и есть голос, который мне слышался все время». Вдруг один из восседавших на богатом ковре сказал:

— О друзья, нынешней ночью Аллах послал нам гостя. Пусть же разделит он с нами трапезу.

Он встал с места и приблизился к Хатему и, взяв его за руку, подвел к сидящим. И Хатем увидел дастархан с райской пищей, и протянул руку, и стал есть. А несчастный по-прежнему все плакал и стенал. Подивился Хатем и спросил:

— О благородные мужи! Почему вы, восседая на богатых коврах, вкушаете райскую пищу, в то время как тот несчастный сидит на голой земле и обливается слезами?

— О добрый юноша, — ответили те, — пусть он сам тебе все расскажет.

— Не посвятишь ли ты меня в свою историю? — спросил Хатем несчастного. — Может быть, я сумею тебе помочь?

И несчастный сказал:

— О юноша, некогда я был богатым и знатным купцом, и эти благородные мужи находились у меня в услужении. В те времена меня звали Юсуфом. Все мои слуги оказывали людям благодеяния, оделяли голодных пищей, раздетых — одеждой, нуждающихся ссужали деньгами. Я же всегда укорял их за расточительность и всячески пытался сдержать их благие порывы. В ответ на мои попреки они говорили: «За покровительство бедным Аллах воздаст нам сторицей. Благо, нами содеянное, сослужит нам добрую службу и в этой жизни и в будущей, да к тому же отзовется на наших детях. Твоя же скаредность не принесет радости ни тебе, ни твоим наследникам. По нашему разумению, лучше тебе отдавать хоть малую толику своих богатств людям». Их поучения пробуждали во мне злость и усугубляли алчность. Пуще прежнего я пристрастился к наживе и из-за своей скупости обделял не только чужих, но и близких. Однажды я снарядил караван верблюдов и вместе со своими слугами отправился в Хорезм. Когда мы достигли этих мест, на нас напали разбойники, отняли все наши товары, людей же убили. Поначалу они хотели бросить наши тела непогребенными. Однако один из них, более совестливый, чем другие, сказал: «Мы погубили невинных, отняли у них все богатство, надо их хотя бы похоронить». Так они и поступили, потом сразу же удалились. И слуги мои оказались правы. За их добрые дела в короткой мирской жизни Аллах воздал им вечным блаженством. Я же за скаредность обречен на бесконечные муки. К тому же ныне бедствуют и мои наследники, ибо по жадности своей я утаил от них место, где зарыты мои богатства. И со дня моей погибели я взываю к Аллаху, дабы он сотворил чудо и вернул все сокрытое мною людям.

— О несчастный! — молвил Хатем. — Если таким путем ты можешь избавиться от мук, я готов исполнить твою волю.

И человек этот сказал:

— Да благословит тебя Аллах, юноша! Да воздаст он тебе благом за доброту сердца твоего! Если ты тверд в своем намерении, то знай, что я желаю все свое добро разделить на четыре части. Три из них отдай хворым и бедным, четвертую же — моим наследникам. И если они поделят то добро между собой поровну, им хватит его на семь поколений.

Дождавшись рассвета, когда покойники сокрылись в своих могилах, Хатем отправился в страну Чин. Оставив позади много путей и дорог, увидел он человека, коий набирал из колодца воду. Хатем подошел к нему и хотел было попросить напиться, но тут из колодца появился дракон и утащил того человека в колодец.

— Ты что, негодный, делаешь! — воскликнул Хатем. — В чем провинился сей несчастный? — А в сердце своем помыслил: «Ведь у него небось и жена, и дети дожидаются, что он принесет им воду. Им и в голову не приходит, что с ним приключилась беда. Надо освободить этого человека».

Подумав так, Хатем не мешкая бросился в колодец, однако ноги его коснулись сухого дна. Постоял Хатем, осмотрелся по сторонам. Видит, и вовсе это не колодец, а большой, прекрасный сад, где произрастают разнообразные деревья с сочными спелыми плодами. Посреди же того сада высится нарядный дворец, достигающий самого неба. Однако дракона нигде не было. Хатем направился к тому дворцу, и когда он вошел в пиршественный зал, то увидел, что весь пол устлан богатыми коврами, посредине на изукрашенном жемчугом и золотом троне спит рослый мужчина, а чуть поодаль лежит страшный див. Оглядевшись по сторонам, Хатем узрел того самого дракона, который уволок несчастного в колодец. Бросив свою жертву, дракон кинулся к Хатему.

Хатем же устремился тому навстречу и со страшной силой стал разрывать ему пасть. Дракон взвыл от боли так, что все вокруг задрожало, и от его страшного воя проснулся див. Проснувшись же, вскричал:

— Эй, рожденный человеком! Как смеешь ты обижать дорогого моего дракона?

— Молчи, проклятый! — отвечал ему Хатем, — Я не отпущу этого мерзкого дракона, пока он не освободит из неволи моего брата!

Всполошился див.

— Берегись! — сказал он, обращаясь к дракону. — Этот человек способен разрушить все колдовские чары! Смотри, чтобы он не проведал, что у тебя внутри.

Услышав эти слова, Хатем широко раскрыл пасть дракона и юркнул внутрь. И он очутился в животе дракона и принялся расхаживать там, и вдруг послышался ему какой-то таинственный голос: «О храбрый пленник! Распори ножом бугор, какой увидишь рядом с собой, и ты тотчас освободишься от злого волшебства». Так Хатем и поступил. Он нащупал в животе дракона какой-то диковинный шар и вспорол его ножом. И тут же все смешалось вокруг, и Хатем очутился в воде. Сделав глубокий вдох, он опустился на дно. Когда же он коснулся ногами твердой почвы, то открыл глаза и увидел, что нет перед ним ни сада, ни дворца, что куда-то исчезли дракон и див. А стоит он в пустыне, коей нет ни конца ни края. И земля вокруг него устлана умершими и умирающими людьми. И среди живых Хатем увидел человека, которого унес дракон.

Приблизился к нему Хатем и спрашивает:

— О несчастный, как угодил ты в эту пустыню?

— О брат, — отвечал тот, — я брал из колодца воду, вдруг оттуда вылез дракон и уволок меня с собой.

Умирающие, которые еще не утратили дар речи, сказали:

— Все мы оказались здесь по милости дракона. А ныне и тебя постигла такая же участь.

— Радуйтесь, о братья, — молвил Хатем, — я уничтожил злого чародея. Теперь вы свободны!

— О благородный юноша! Да воздаст тебе Аллах за храбрость и доброту твою! Ты избавил нас от мук голода и жажды, и, не появись ты здесь, мы погибли бы, подобно нашим собратьям по несчастью.

Сотворив еще одно доброе дело, Хатем продолжал свой путь. По прошествии нескольких дней дошел он до большого города и только вознамерился было войти в городские ворота, как стражи схватили его и поволокли невесть куда, удивился Хатем и спросил:

— О стражи, в чем моя вина и куда вы меня ведете?

— О пришелец, — отвечал страж, — у падишаха нашего города есть одна-единственная дочь. Каждого путника, пожаловавшего в наши края, мы отводим к ней, и она задает ему несколько вопросов. Если тот путник сумеет ответить на все ее вопросы, то его освободят, если же не сумеет — худо ему придется.

— Как смеете вы мучить безвинных людей?

— Мы только слуги своей госпожи и выполняем ее волю.

Когда они пришли в шахский дворец, Хатем отвесил шаху почтительный поклон. Шах же, ответив ему подобающим образом, спросил:

— О луноликий юноша! Кто ты такой, откуда пожаловал и куда держишь путь?

— О могущественный шах, — отвечал Хатем, — я падишах Йемена. Зовут меня Хатем, а путь держу в страну Чин. Не будешь ли ты милостив мне пояснить, что у вас за обычай мучить странников? По моему разумению чужестранцев следует встречать добром и лаской, ибо они понесут добрую молву о вас из страны в страну и таким образом прославят ваше благородство и могущество.

— О юноша! — скорбно молвил шах. — На нас обрушилось несчастье. Некогда я слыл милосердным и щедрым правителем, и за доброту мою и справедливость город наш нарекли Адилабадом. Ныне же Аллах послал мне дочь, беспощадную и жестокую, и за черные ее деяния стали называть наш город Бидадгараном. Вот как я расплачиваюсь за грехи моей дочери.

Хатем погрузился в тяжкие раздумья, потом поднял голову и молвил:

— О шах! Кто велит тебе терпеть столь низменное коварство! Некогда стяжал ты и великую славу и необоримое могущество, ныне же пришла в упадок твоя страна.

— Способен ли родитель убить собственное дитя? Как могу я это сделать? Разве ты не слышал, что говорят великие мужи:

Если в прах превратится ребенок твой,Этот прах для очей твоих станет сурьмой.

— О благородный юноша, — взмолился шах, — взгляни на нее сам и скажи, как мне с ней поступить.

Когда слуги привели Хатема к дочери шаха, она узрела его несравненную красоту и обходительность, тотчас облачилась в богатые одежды, украсила себя драгоценностями и, воссев на роскошнохм троне, повелела:

— Эй, слуги, подведите этого странника ко мне!