Племянница маркизы - Дария Харон

Молодая женщина повернулась на бок и нашарила рукой небольшой предмет. Нахмурившись, она повертела его в пальцах. Фиалковая пастилка… Ее сердце остановилось. Это… этого не могло быть! Невозможно! Мысленно Мари припомнила каждую секунду той любовной игры. Она должна была заметить разницу и ведь заметила, но не придала этому значения. Другие губы целовали ее кожу, чужие руки ласкали ее тело. Другой мужчина доставлял ей удовольствие, словно она была обычной шлюхой, которой каждый мог попользоваться. С отвращением она отбросила пастилку, будто тем самым могла выбросить из памяти этот кошмар.

Мари почувствовала озноб. Зубы стучали, и она завернулась в простыни, тщетно пытаясь согреться. Никогда прежде ее так не унижали.

Конечно, он смеется над ней. Этот расфуфыренный щеголь из свиты герцога де Марьясса, которому просто захотелось разнообразия. Мужчина, чьего имени она даже не знала. Мари попыталась припомнить его черты, но они тонули в море ярких перьев, массы кружев и трепещущих лент. Возможно, сейчас он сидит со своими приятелями.

И рассказывает, что был с любовницей короля и что она, не говоря ни слова, отдалась ему и при этом сгорала от желания.

Это больше всего задевало ее. Мари зарылась головой в подушки. Она была с совершенно незнакомым мужчиной и к тому же испытала страсть. Уже в который раз она говорила себе, что должна была заметить разницу.

Молодая женщина чувствовала себя грязной. В ее ушах уже звучали скабрезные смешки и непристойные замечания мужчин.

Теперь она никогда не сможет вновь показаться при дворе, если он предал огласке эту историю. Почему она так просто выдала себя? Почему сказала, кто она? Зачем вообще заговорила с ним?

Мари перевернулась на спину и попыталась привести в порядок мысли. При этом ей пришло в голову, что история может дойти и до ушей короля, после чего она навечно впадет в немилость. Все те недели и месяцы, что она так отчаянно пыталась добиться его расположения, по глазам старалась предугадать любое его желание, в один миг могут превратиться в ничто.

Мари чувствовала, как ее отчаяние сменяется безудержным гневом. Она не допустит, чтобы ее планы разрушил какой-то щеголь из провинции. И она отомстит — как только узнает его имя.

Вернувшись к себе, она велела Фанетте приготовить ванну с горячей водой и принести кусок душистого марсельского мыла. Девушка яростно терла тело, словно пытаясь смыть грязь и заставить себя забыть о последних часах, а потом легла в кровать и задремала.

Вечером должно было состояться театральное представление, и Мари намеревалась пойти туда. Она твердо решила, что не станет прятаться, а встретится с обидчиком лицом к лицу и будет искать возможность осуществить месть. По пути все было, как всегда. Девушка не ловила на себе двусмысленных взглядов, никто не отворачивался от нее. В какой-то момент она подумала, что тревожится напрасно. Возможно, этот мужчина и сам не заинтересован в том, чтобы произошедшее было предано огласке.

На лестнице она встретила девушек, с которыми днем играла в волан. Они видели, как Мари принесли записочку от короля, поэтому многозначительно подмигнули ей.

— Ну как, Мари, у тебя выдался приятный день? — спросила Сильви. Она и темноволосая Надин были «подругами» пятидесятилетнего принца де Контара, предпочитавшего наблюдать за любовными играми, но самого при этом остававшегося в стороне.

— Все было великолепно. Впрочем, как всегда, — ответила Мари, и обе девушки закатили глаза.

— Боже, я бы отдала все на свете за любовь настоящего мужчины. Ни одна женщина не заменит его ласки, — сказала Надин и обратилась к своей подруге: — Не принимай это на свой счет, Сильви.

— Я и не принимаю. Ты думаешь, мне этого не хочется?

Мари слушала их в пол-уха. Ее взгляд скользил по людям, устремившимся через парк к установленным на газонах скамьям.

Было почти невозможно разглядеть кого-то по отдельности — двигалась единая пестрая масса. Герцог де Марьясс, как обычно, явился со своей свитой, а поскольку все мужчины в ней были разряжены в яркое платье, эту группу не заметить оказалось невозможно.

Мари схватила за руку Сильви и спросила:

— Ты знаешь, кто тот мужчина без бороды рядом с герцогом де Марьяссом?

Девушка вытянула шею:

— Нет. Но разве это не щеголи, которые помешали нам сегодня играть в волан?

Надин раскрыла веер:

— Они и в самом деле необыкновенно милы. Но, к сожалению, ни один из не интересуется женщинами. Боже, какие у них кружева!

Мари подавила гнев. С краю толпы она заметила Жана Дегре, одного из лакеев, у которого повсюду были глаза и уши. Он уже неоднократно снабжал девушку интересными сведениями, разумеется, за вознаграждение. Мари двинулась к нему.

— Мадемуазель Кальер, мое почтение, — сказал он и слегка поклонился. И тотчас добавил: — Чем могу служить?

— Рядом с герцогом де Марьяссом стоит мужчина в фиолетовом парчовом камзоле, видишь? Ты не знаешь, кто это? Тебе известно его имя? — торопливо спросила Мари.

Жан сделал каменное лицо:

— Возможно.

— У меня нет с собой денег. Приходи завтра утром в мои покои, и я заплачу тебе, как всегда, — нетерпеливо сказала девушка.

Дегре медлил с ответом.

— Хорошо, поскольку вы меня ни разу не обманывали, я сделаю для вас исключение. Вы же знаете мои правила?

— Да. Вначале деньги, потом информация.

Мари нетерпеливо переступала с ноги на ногу, следуя взглядом за яркой группой. Тем временем герцог со своими спутниками добрались до скамеек. Они начали рассаживаться.

— Ну говори же наконец что-нибудь!

Жан смахнул пылинку со своей ливреи.

— Шевалье Тристан де Рассак, мелкий сельский дворянин, владения в Лангедоке. Герцог оказывает ему протекцию.

— Он играет? Пьет? За ним были замечены какие-нибудь сомнительные аферы? — выспрашивала Мари, пытаясь нащупать слабые места своего врага.

— Мадемуазель Кальер, подобного рода информация только за дополнительную плату.

— Хорошо. Отвечай.

— Он играет и пьет. Впрочем, в меру. До сих нор не наделал за столом никаких долгов, а вот в остальном… Шевалье моего три дня здесь, и пока у меня нет сведений. Им никто не интересовался.

Мари нахмурила брови и пожала плечами.

— Послушай, вечер только начался. Если к завтрашнему дню ты предоставишь мне эти сведения, то не прогадаешь. И хочу знать все, что связано с этим человеком, каким бы незначительным это ни казалось.

Жан слегка поклонился.

— Можете на меня рассчитывать, мадемуазель, — ответил лакей и смешался с толпой.

Мари посмотрела ему вслед, а потом улыбнулась своим подругам. Девушки разместились на одном из задних рядов, чтобы не упускать из поля зрения герцога де Марьясса и его свиту.