Красивая пара - Фристоун Фристоун

На третьем этаже жили слуги, а комнаты Джанкарло располагались в западном крыле Дома. Громадная спальня, гардеробная, две ванные комнаты, уютная гостиная и еще одна, маленькая, спальня.

Джилли стояла посреди огромной комнаты, беспомощно оглядываясь. Немного утешил ее огонь, горевший в камине: он сразу придал величавым покоям новоиспеченной графини домашний уют. Джилли вздохнула и отпустила девушку.

Вдоль одной из стен тянулись полки с книгами. Старинные фолианты были, несомненно, бесценны. Кожаный диван, удобные кресла возле камина, в углу комнаты письменный стол, громадный телевизор…

В спальне главным предметом была невообразимых размеров дубовая двуспальная кровать, на которой с легкостью можно было разместить человек восемь. Гардеробная была такой же большой и богато обставленной, однако вся мебель была подобрана с большим вкусом. Джилли открыла один из шкафов и улыбнулась. Анна оказалась расторопной девушкой, и одежда Джилли висела на вешалках рядом с одеждой Джанкарло. Это успокаивало.

Двумя часами позже, принявшая душ, отдохнувшая и посвежевшая, Джилли сидела в одном из громадных кресел и размышляла, где может быть сейчас ее муж.

Она сменила одежду, теперь на ней были голубая шерстяная юбка и тонкий пуловер в голубую и кремовую полоску. Джилли встала и подошла к окну.

Из окна открывался вид на сад. Повсюду росли стройные кипарисы, а к самому горизонту, уже за пределами поместья тянулись возделанные поля, виднелась небольшая деревня, окруженная виноградниками и оливковыми рощами.

Джилли тяжело вздохнула и прижалась лбом к оконному стеклу. Смешно, глупо — но она боялась пойти на поиски Джанкарло. Дом подавлял ее своими размерами и великолепием.

Джилли, девочка моя, ты ведь уже взрослая, более того — замужняя, еще более того — беременная женщина, нельзя же вести себя так глупо! Она уговаривала испуганную и растерянную девчонку, которая жила в ней, и наконец одержала победу, однако не успела она дойти до двери, как в комнату вошел Джанкарло.

— Прости, что я задержался. Со всеми этими хлопотами совсем забросил работу, так что дел накопилась уйма.

— Прости и ты, я сама не своя!

Он блаженно плюхнулся на диван и похлопал по нему ладонью, приглашая ее сесть рядом.

— Иди сюда, моя бедная испуганная девочка-жена. Не надо чувствовать себя одинокой и заброшенной, я ведь должен работать. Слушай внимательно: за исключением того времени, которое я провожу в Нью-Йорке по делам, четыре дня в неделю я живу здесь и занимаюсь делами поместья. В остальное время — в Риме, там у меня офис. Разумеется, теперь я женатый человек и придется пересмотреть свой распорядок, потому что мне не хочется оставлять тебя в одиночестве. Полагаю, что смогу работать и здесь, а в Рим наведываться лишь время от времени.

— Зачем? Я могла бы ездить в Рим с тобой!

В синих глазах засияла надежда: Джилли очень хотелось сбежать из этой семейной крепости.

— Не будь смешной, моя девочка. В твоем положении тебе нельзя путешествовать, так же как и оставаться одной. Конечно, рядом буду в основном я, но когда меня нет — тогда мама и Росария. Это идеально подходит нам.

Джилли чуть не ахнула. Он попросту сбегает от нее. Или нет, он ее похитил и запер, вот что! Однако прежде, чем слова протеста сорвались с языка, Джанкарло приник к ее губам долгим и нежным поцелуем.

— Мне нужно в душ, carissima, но потом… Потом нам обоим следует отдохнуть. Перед ужином.

7

Был вечер субботы, и до приезда гостей оставалось двадцать минут.

— Как тебе, Анна?

— Шикарно! Просто великолепно!

Единственным светлым лучиком за две недели пребывания в Каза дель Пьетро для Джилли оказалась Анна. Дружелюбная, веселая, она неплохо говорила по-английски и всегда была готова помочь. Сегодня она потратила не менее получаса, собирая в пышную корону золотые волосы Джилли. Несколько локонов обрамляли бледное личико, словно случайно выпав из прически.

Молодая женщина с тяжелым вздохом посмотрелась в зеркало. Она нервничала. Очень хотелось произвести хорошее впечатление на друзей Джанкарло, однако…

Последние две недели стали нелегким испытанием для новоиспеченной графини дель Пьетро. Джилли с трудом привыкала к образу жизни своего мужа и чувствовала себя очень одиноко. Альдо будил их в семь утра, принося утренний кофе, а затем Джанкарло в течение десяти минут умывался, брился, одевался и отправлялся работать, так что до обеда она его и не видела. Бывали дни, когда они не встречались до вечера.

Всего лишь однажды он вывез ее «в свет». Они вместе отправились в Верону, где Джанкарло открыл на имя Джилли счет в банке и познакомил ее со своим личным врачом, доктором Крезо. По возвращении домой он слабо улыбнулся, потрепал Джилли по щеке и сказал, что они увидятся позднее. «Позднее» означало либо совместный семейный ужин с Анжелой и Росарией, либо семейную постель. Джилли мрачно усмехнулась своему отражению. В постели она не могла пожаловаться на отсутствие внимания со стороны супруга, это уж точно.

Открытие, сделанное Джилли за эти недели, было довольно неприятным. Оказалось, что граф Джанкарло дель Пьетро и Джанни, за которого она выходила замуж, — это два совершенно разных мужчины. Граф дель Пьетро был трудоголиком, иначе не скажешь. Анжела и Росария относились к нему так, словно он был Властелином Вселенной, боготворили его и исполняли все его пожелания. Их отношение к Джилли было далеко не столь дружелюбным, и молодой женщине все время приходилось сдерживаться и уговаривать саму себя, что Росария, к примеру, не имеет в виду ничего обидного, когда цедит что-то неразборчивое в ее сторону.

Вчера вообще случилась довольно неприятная сцена. Утром Джанкарло заявил, что мама и Росария собираются проехаться вместе с Джилли по магазинам, добавив, что мама гораздо лучше понимает, что именно нужно женщине в «интересном положении».

Джилли в этом и не сомневалась. Единственной одеждой, которую ее муж покупал своим женщинам, были дорогие туалеты из модных магазинов. О том, что носят молодые матери, он и понятия не имел.

Из поездки она возвратилась в состоянии тихой ярости. Росария и Анжела выбрали для нее нечто потрясающе бесформенное, огромное и мешковатое, причем уверяли в один голос, что именно так одеваются все приличные беременные женщины Италии. Джилли под их натиском почувствовала себя лилипутом и держала рот на замке. В результате ее гардероб пополнился тремя платьями, которые сама Джилли не купила бы никогда в жизни даже под угрозой немедленного расстрела. Никакие силы небесные не могли убедить молодую графиню, что свекровь и невестка искренне заботятся таким образом о ее благополучии.