Красный Гигант - Александр Бачило

– О Господи! - ахнула вдруг Катя, следившая за борташевцами. - Смотрите, что там делается!

На краю пустыря взметнулись клубы пыли, из которых, как птичий клин из облака, вырвалась стремительно приближающаяся кавалерия. Экипированные в кожаную сбрую бабы бежали, отчаянно работая пышными бедрами и оглашая пустырь мучительным воплем, слышать который доводилось разве что ординаторам родильных домов. Зверообразные мужики подпрыгивали в седлах, размахивая тесаками и колотя рахитичными ножками в девичьи бока. Казалось, батька Борташ вдруг размножился и, утратив привычную осторожность, ринулся в сокрушительную атаку.

– Ах, я дура старая! - всплеснула руками Нюрка. - Забыла, что у него пол-отряда таких недомерков, как он сам! Думала, из жалости братьев кормит.

– Разворачивать, что ли? - спросил Егор.

– Далеко! - Нюрка прищурилась, закрываясь рукой от солнца. - Не достанем. Но что ж боец-то молчит?! Стопчут ведь!

Егор посмотрел на зеленый островок у подножия холма и увидел, как оттуда выскочил человек в камуфляжном комбинезоне и что есть силы побежал к паровозам, на ходу отшвырнув автоматный рожок.

– Патроны у него кончились!

Человек в камуфляже большими скачками несся через пустырь, но широкий клин кавалерии, изгибаясь серпом, уже отрезал его от паровозов.

– Не успеет! - в отчаянии крикнул Егор.

– Ахти, беда-то какая! - всполошилась Нюрка. - Ну, я вам, кобелям, покажу, как на трудовых бабах ездить! - она рванула станину катапульты так, что колеса прочертили в земле глубокую борозду. - Навались, ребятушки!

Орудие выкатили на новую позицию.

– Катерина, снаряд! - скомандовала Нюрка, прицеливаясь. - Эх, мать вашу! Далеко! Как бы парня не задеть! А ну, Егорушка, крути до упору! Еще давай!

Она подбежала и тоже вцепилась в ворот. Скрученные жгутом толстые жилы неизвестного зверя жалобно стонали, опасно выгибая рукоять ложки.

– Ну, еще маленько! - задушенно прохрипела Нюрка.

И тут жгут не выдержал. Что-то оглушительно выстрелило над самым ухом Егора. Размочаленная многохвостая плетка взметнулась над станиной, едва не задев его по лицу. Ворот легко провернулся и остался в руках у Егора и Нюрки, отлетевших далеко от катапульты.

– Все, отвоевались, - Егор с трудом поднялся, потирая ушибленное плечо. - Нюр, тебя не задело?

Нюрка не отвечала. На глазах одряхлев и потеряв последние силы, она дрожащим кулачком размазывала по сморщенным щекам мелкие старческие слезы. Катя подошла к ней и, присев рядом, молча обняла.

– Простите, ребятки, - всхлипнула старуха. - Подвела я вас, погубила… Что ж за доля моя горемычная… - она принялась раскачиваться, переходя на жалобный вой, и вдруг замерла. - Стой! А это чего?

Егор прислушался. Где-то над болотом, словно отголосок песни, поднималось отдаленное хоровое «Ур-а-а!», сопровождаемое треском винтовочных выстрелов.

– Ур-р-а! - звонко подхватила Нюрка, вскакивая на ноги. - Яков Филимоныч подходят!

На этот раз она не ошиблась. Раздвинув травы, Егор увидел, как со скальной гряды на пустырь выливается поток вооруженных людей и, на ходу разворачиваясь в цепь, неудержимо катится на позиции борташевцев. Над строем трепетал на ветру красный флаг. С пригорка застрекотал пулемет, разом выкосив авангард батькиной кавалерии и прижав остатки клина к лесу. Бабы, сбрасывая седоков, с визгом разбегались кто куда. Лишь один всадник продолжал оставаться в седле, торопливым галопом уходя от обстрела под прикрытие холма, с вершины которого ему в бессильной ярости грозила клюкой отчаянная пулеметчица.

– Финальный заезд, - нервно пошутил Егор. - Первый номер - Борташ на Ярине, от Бунчука и Ясной.

– Уйдет сукин сын! - бесновалась Нюрка. - К паровозам метит! Ярина, исходя пеной, тяжело скакала по склону холма.

– Так не бывать же тому!

Нюрка бросилась к катапульте и вспрыгнула на станину.

– Толкайте!

– Ты с ума сошла! - испугалась Катя. - Разобьешься! Старуха неистово била в землю клюкой так, что катапульта и в самом деле понемногу двигалась к краю площадки.

– Толкайте, вам говорят, сукины дети! В трибунал захотели?! Егор прикинул расстояние и понял, что старухина затея не лишена смысла. По ровному склону тяжелая катапульта могла скатиться наперерез Борташу - прямо под ноги Ярине. Непонятно, правда, как там тормозить… Но думать об этом было некогда.

– Эх! Есаул с урядником на джипе с кенгурятником! - пропел Егор, разгоняя катапульту. - Поехали, бабушка!

Он едва успел запрыгнуть на станину, когда четырехколесное сооружение, разметав травы, ухнуло вниз. Склон холма оказался не таким уж пологим. Катапульта стремительно набирала скорость, перепрыгивая дождевые рытвины, подминая кусты и хрустя колесами на кочках. Впереди нее волной неслась насмерть перепуганная мелкая живность.

Егора отчаянно болтало из стороны в сторону вместе с ложкой, в которую он намертво вцепился, не найдя лучшей опоры. На какое-то время он упустил из виду Борташа и вообще потерял ориентацию в пространстве. Ему казалось, что спуск продолжается долго, что катапульта давно уже скатилась с холма, но продолжает разбег по пустырю, набирая первую космическую скорость.

– Не уйдешь, кобель укороченный! - Нюркин голос прозвенел над самым ухом, перекрывая грохот и треск.

Егор вдруг увидел Борташа. Перекошенное в крике лицо батьки приближалось с ужасающей быстротой. Внушительный тоннаж Ярины не позволял ей мгновенно остановиться и пропустить катапульту мимо себя. В последний момент ей удалось только слегка отвернуть в сторону, и она понеслась вниз по склону, не в силах прекратить все ускоряющийся беспорядочный галоп. Всадник и катапульта мчались теперь параллельными курсами. Нюрка безуспешно пыталась дотянуться острым концом клюки до жирного загривка Борташа. Батька на скаку отмахивался тесаком.

– Гаси его, Шапокляк! - закричал Егор, впадая в азарт. - Вот я его сейчас ложкой!

Он попытался выдернуть тяжелый рычаг из переплетения жил, чудом удерживающих его на весу, но в этот момент раздался страшный треск, и Егор с удивлением обнаружил себя высоко над землей, в свободном полете, траектория которого подозрительно напоминала путь снаряда, выпущенного из катапульты.

«А я, оказывается, успел соскучиться по невесомости», - меланхолически подумал он, и тут наступила тьма…

…Будильник прозвенел, как всегда, в полвосьмого. Егорка зарылся головой под подушку и натянул одеяло повыше, однако проклятый звон ничуть не ослабел. Кто их делает, эти будильники?! Руки бы оторвать! Трещит на всю квартиру, будто не видит, что человек уже проснулся, просто ему нужно поваляться еще минут пять. Ну, две… Ну, хотя бы сон досмотреть. Там было так интересно…