NeuroSoul Том 1. - Данила Скит

Хотя, одно отличие все же было. Павший Союз, как и Земля, тормозил роботизацию, киборгизацию и влияние нейросети, но это общее качество их почему-то не сплотило. Только ограничило Марс в развитии, как выражался Магилак.

— Сопротивление учат сопротивляться, а отряды быстрого реагирования — быстро реагировать. У мятежников не может быть такой дисциплины, как у нас и даже десятой доли наших умений, — твердо отчеканил Сергей. — Но, если они действительно опасны, мы хотим это распробовать. Дайте нам возможность выложиться по полной и показать, на что мы способны.

«Дайте нам настоящих мятежников», — вот что он имел ввиду. Солдатам нужны достойные соперники, а не гражданские, которые знают, чего хотят, но понятия не имеют, как этого добиться.

Сергей уже давно ворчал, что пузатые торговцы пивом не тренируют его навыки. В сопротивлении он узрел возможность. Дэвид такой возможности опасался. Признаться, он соскучился по своей теплой кровати и десяти лишним минутам сна с утра.

— Когда начнется противостояние, нужно будет показать не только отвагу, но и умение шевелить мозгами, — Магилак сердито прошелся взглядом по рядам, отмечая, кто оторвался от созерцания собственных рук и поднял голову, а кто — нет. — Предполагаемые точки атак в первую очередь будут на густонаселенных объектах, тогда придется отделять зерна от плевел. Нэнсис придется хор…

Магилак не успел договорить, как завыла сирена. Его индивидуальный браслет тоже завибрировал. Начальник грязно выругался.

— Помяни черта… — он был в бешенстве, — Код один-зет, красный. Нападение на центр превентивной киборгизации. Твою ж… я знал, что она нападет, но не предполагал, что это случится так скоро. Все на выход! — прежде чем первым покинуть актовый зал, Магилак резко развернулся ко всем, и не менее резко бросил: — Помните, все что они будут кричать или говорить — вирус. Не вступать в разговоры, не смотреть в глаза, не слушать и не слышать. Стрелять на поражение.

Глава 6. Поражение

Легкая, едва уловимая глазом дымка мерцала в гигантском стальном круге. Белесая, как молочная пенка и такая же невесомая. Круг вился сотнями, а, может, и тысячи вектор-нитей толщиной с человеческий волос.

По вектор-пластинам прошлась легкая вибрация, они отстали друг от друга, став похожими на хаотичный клубок шелковых паутинок. Через несколько мгновений они снова сжались в толстый, непроницаемый жгут. От суетливых движений перламутру внутри круга передалась вибрация, и равновесие между мирами на мгновение пошатнулось. Но лишь на мгновение… Рывок и всплеск — иногда по поверхности, похожей на гладь туманного озера проходила рябь, тогда телепорт переставал быть похожим на телепорт. Он становился похожим на нечто иное, гораздо более знакомое. На колодец или озеро — не важно, главное, он становился бесконечного глубоким, если Ведущий по ошибке назначит координаты бездны. От этого шли мурашки по коже.

Дэвид поежился, наблюдая, как третий по счету отряд скрывается в зеве телепорта. Они бежали строем, одинаковые, как оловянные солдатики, похожие на самого Дэвида. К груди они прижимали продолговатые тяжелые импульсники, с которых очень удобно целиться и легко стрелять, на голове носили хелмаровые шлемы с навигацией и связью, на груди — покрытую черной базальтой броню. Отличная боевая единица — отличные тридцать боевых единиц, и все они пропадают в ободе телепорта, словно в глотке огромного ненасытного зверя. Бульк — и уже не видать головы, и оружие оно тоже проглотило.

Каждый раз Дэвид содрогался, делая шаг в неизвестность, хоть и прекрасно знал, что находится на том конце координат. Когда он проходил через телепорт, то сразу закрывал глаза. Зажмуриваться было совсем не обязательно. Прикрыты веки или открыты, переход всегда походил на мимолетный сон. Разум снова потонет в усталом забвении, и у него снова зачешутся пятки. А иногда казалось, что голова отделяется от шеи, а руки — от плеч. И в бедрах ощущалась странная щекотка, такая сильная, что перерастала в боль, еще немного, и ноги выйдут из суставов, и отойдут от тела так же, как голова.

Хорошо, что пятки можно было почесать бегом, а остальные ощущения длились всего мгновение и быстро проходили. Неприятно только, что после мгновенных перемещений к нему всегда приходили сны. Еще не было ни разу, чтобы не приходили. В них танцевали те самые тени, которые прятались в дыму и курили, и называли странные имена. По крайней мере, Дэвид был уверен, что это они накурили эту тьму, пахнущую табаком и коноплей. Он очень не любил такие сны.

— Почему телепорт светится белым, если материя называется темной? — спросил Кельвин, стоя плечом к плечу с Дэвидом.

Спрашивал он, конечно же, не его, поэтому Дэвид и промолчал.

После того, как приоткрыли завесу темной материи и немного попробовали ее на вкус, в Солнечной Системе многое поменялось. Появились гравитаторы, а потом оказалось, что это еще не все. Бездонная материя имела бездонные возможности — телепорты возникли следом за гравитаторами. Некоторые ученые утверждали, что принцип их во многом схож, поэтому они и появились так быстро. Однако, в подробности мало кто вникал. В этом малом числе всегда оказывался Кельвин.

— Она только называется темной, а на самом деле у нее другой цвет, — Фландер стоял по другое плечо от Дэвида.

Дэвиду было неловко, когда переговариваются через него. Он бы сказал что-нибудь, чтобы не чувствовать себя помехой, но не знал, что именно. В материях Дэвид разбирался плохо, если только это не были разные по цвету носки.

— И какой такой цвет? — нахмурился Кельвин.

— Никакой. Это неизвестная материя, хоть ученые и говорят, что знают о ней почти все. «Почти все» … здесь «почти» самое главное, а «все» — полное вранье. «Почти» то же самое что и «ничего», вот и цвет у этой материи никакой.

— Если цвет никакой, то и выглядеть он должен никак. А такого цвета не существует. Как по-твоему должно выглядеть твое «никак»? Этот туман — белый, это вижу и я, и ты, — возразил Кельвин, — Скорее всего, она действительно черная, а эти штуки делают ее какой-то другой, — он кивнул головой в сторону тончайших вектор-нитей, те переплетались между собой, словно змеи.

— Может, она отражает то, что находится с той стороны? — предположил Дэвид. — Как зеркало. «Бельтрес» находится на высоте, там много облаков и воздуха, и еще всякого такого, что белое и от чего идет туман. Снег же на вершинах тоже белый, и небо, и…

— На высоте нет