Поделись своей правдой - Алексей Евгеньевич Аберемко

– Ты с моим мужиком никуда не пойдёшь, – зашипела Люська и присела, готовясь к броску.

Люська ринулась на подругу, как кобра. Схватила одной рукой за волосы, другой попыталась разодрать горло. Раньше бы получилось, но сейчас только придушила пальцами со стриженными ногтями. Вероника резко ударила коленом. Был бы мужик – умер на месте, а Люська только согнулась, разжав пальцы. Подруга не стала добивать. Спокойно так спрашивает:

– Хочешь здесь всё разнести? Дед проснётся – на вилы поднимет. Он и так нас не сильно обожает. Пошли за сарай, там и поговорим.

– Пойдём, – согласилась Люська, – я тебя в огороде и прикопаю. Помидоры расти лучше будут.

Девчонки ушли разбираться. Не впервой. Лезть – себе дороже. Лишь бы лица друг другу не расцарапали: расстраиваться будут.

Вдруг, мозг прошибла мысль: «Гамлет и Крис у Лешего взаперти!» Третьего я так и не вспомнил. Воспоминания о прежней жизни нахлынули с новой силой, вытесняя московские заботы. Леший? Да кто он такой, чтобы измываться над моими друзьями?! Так! Что делать? Леший приглашал на завтра. Может, поговорить с ним? А кто я такой? Самого два с половиной года тому дед Серёжа на поруки забрал. Сказал, что я не турист, а дебил. Это я сейчас такой умный, а тогда двух слов связать не мог, как зовут не знал. Нет, леший будет не беседовать, а допрашивать.

А если сегодня завалиться? Эффект неожиданности. И что? Леший меня в бараний рог согнёт. а может… Я пододвинул табурет к двери. Там, за притолокой секретная полость имелась. Рука нащупала холодную сталь. Защита деда Серёжи от ежей. С тех пор, как колючая тварь его чуть в берлогу на прокорм не утащила, очень их боится. Вот и добыл где-то защиту, как сам называет, оружие останавливающего действия.

Пистолет свой дед Серёжа любил, даже имя ему придумал – Макаров. Больше на фамилию похоже. Один раз я даже из него стрелял. Тогда наставнику моему бревном в лесу ногу защемило. Я его полдня на себе волок. Вот и получил такое вознаграждение. Дед Серёжа установил чурку на бочонок возле банной стены. Вынул обойму, выщелкнул все патроны кроме одного:

– Не то зачнёшь палить, а мне потом Ибрагиму кланяйся.

Показал, как снимать с предохранителя, передёрнул затвор и торжественно вложил в мою руку. Я поднял пистолет, как делал дед Серёжа, а он учит:

– Вот видишь, ложбиночка поверх ствола. Как у твоей Люськи между ног. А на конце пимпочка. Как твой причиндал, такая же маленькая. Суёшь хрен в дырку, чтобы вровень стало, и спускаешь. Так и пистолет стреляет, и дети получаются.

Я нажал на спуск. Выстрел грохнул так громко, что я аж зажмурился. И сразу услышал недовольное ворчание:

– Эх! На тебя только пули тратить! Что ж ты рукой дёргаешь?! Крепче держать нужно. И глаза зачем закрыл?

Я открыл. Чурка как стояла, так и стоит. Дед Серёжа шарит в траве в поисках гильзы. Он их кузнецу Ибрагиму относит, чтобы снова пулей и порохом снарядить.

Теперь я решил пистолет позаимствовать. На время. останавливающее действие, это ведь когда противник не может больше проявлять к тебе агрессию. А я очень не хотел, чтобы ко мне эту самую агрессию применяли.

На дворе уже начало темнеть. Уличное освещение по летнему времени Ибрагим не включал. Ничего, в Москве каждая улица до метра знакома. Да и меньше глаз на тёмное дело, что я замыслил.

Метров за сто от дома Лешего ноги перестали нести. Как будто не кости внутри, а тряпками набиты. Не испугается леший пистолета! Не тот он человек. Да и человек ли? Люди говорят, что колдун. Ночью превращается в ворона и летает над лесом, души звериные собирает и в людей вкладывает, потешается. Потаповым медвежья досталась, а Гавриловым от большой обезьяны. Сказки, конечно, но сторонились Лешего все. Многие боялись. Я, конечно, ни в какую такую чушь не верю. Но всё-таки.

Почти стемнело. Окна дома темнели пустыми глазницами. Вдруг что-то захлопало над головой. Раз, другой. Огромная птица пролетела и села на конёк крыши. Как по команде окна засветились, как глаза у ежа.

– Господи! – призвал я непонятно кого, без разницы. Выберусь живой – поверю в кого-нибудь.

Нет. С Лешим мне не совладать. Нужна помощь. Кто? В Москве никто не поможет. Надо в Клибриг бежать, сообщить, людей собрать. Как там дед Серёжа говорил: через Тёмный пруд короче? Как раз в эту сторону. В голове появилась уверенность, а в ногах кости. Уверенно обогнул жуткий дом и углубился в лес.

Некоторое время шёл уверенно по не раз хоженым тропкам, но по мере сгущения чащи, шаг стал непроизвольно замедляться. Миновал изваяние Ахурамазды. Таких идолов, изображавших разных богов Пантеона, отец Рифат много расставил вокруг Москвы. Чтобы защищали от злых духов и непрошенных гостей. Значит, я уже не под защитой. Уверенность в правильности выбранного решения таяла, как льдинка на солнце, а сомнения пропорционально росли. Стало казаться, что лучше было бы попытаться освободить туристов, а с ними уже путешествовать. В компании как-то веселее. Тем более с таким качком, как Гамлет. А ещё в мозгу поселилась маленькая вредная мыслишка, что можно было вообще оставить всё как есть и жить спокойно с Люськой, строить избы… нет, это вообще говно.

Как бы не сомневался, но всё равно я двигался вперёд. Меж деревьев появился просвет. Я вышел на опушку. Передо мной раскинулась чёрная гладь стоячей воды. Так, Тёмный пруд. Жуткое место! Какого лешего я сюда попёрся? Лешего? Не Лешего, какого деда Серёжи! На двадцать километров ближе! А если на двадцать лет раньше?

Ладно с ним. Уже пришёл. Думай теперь! Когда русалки охотятся? Вот хрен их, тварей, знает! Говорят, только днём. Ильхом говорит, что видел, как русалка медведя потащила. Поговаривают, что и добычу покрупнее могут сграбастать: видели на берегу заячьи уши. Ежа, понятно, не возьмёт, но люди пропадали, это не сказки. Старый Хавьер три года как на одной ноге скачет после встречи с водяными нимфами. Грибники втроём насилу отбили. А ночью? Какой дурак ночью в лес попрётся? Разве что кикиморы. И то прекратили, когда Наташка, вторая подружка Люськи. Теперь я сподобился.

Ничего. Река Смородина, что из Москвы-реки вытекает Тёмный пруд питает, а потом излишки через трубу по местности растекаются. Вот болото и получилось. А трясина там гиблая. Ни человек, ни животина не пройдёт. В пруду же почему вода не гнилая? Да потому, что между прудом и топью дамба,