Золотой Демон - Александр Бушков

— Трудно сказать… — в задумчивости произнес немец. — Однако нечистая сила, если верить классическим источникам, и в самом деле должна выглядеть иначе, вести себя по-другому…

— Ну, давайте батюшку позовем, — предложил Позин. — Пусть отслужит что-нибудь… этакое. Соответственно моменту.

— Говорил я с батюшкой, — вздохнул Мохов. — Батюшка его перекрестил — а ему хоть бы хны, летает и визжит… Я и сам пробовал, «Расточатся врази его» читал… Без пользы.

— Но не должно же такого существовать в животном мире, в природе! — воскликнул поручик. — В Сибири, уж во всяком случае. Да и где бы то ни было. В жизни не слышал о подобных феноменах, хотя иллюстрированный журнал «Вокруг света» выписываю регулярно…

— Не самый достоверный научный источник, но и в «Вестнике Академии наук» ни о чем подобном читать не доводилось, — сказал профессор фон Вейде. — Получается, что о подобных созданиях не знают ни наука, ни простонародные сказки. Под классическое определение нечистой силы это явление тоже как-то не подпадает. Тупик…

— А серебряной пулей попробовать? — предложил Позин. — Вроде бы от иной нечисти и помогает…

— А есть она у вас? — горько усмехнулся Самолетов.

— Серебряные ложечки найдутся, — ответил штабс-капитан деловито. — И рубли серебряные есть. Нарубить меленько, снарядить в патроны вместо пули… Штуцер я с собой везу. Повозиться придется, но дело подъемное.

— Может, и в самом деле, господа? — непонятным тоном сказал Самолетов. — Коли уж ничего более предпринять невозможно.

— А рассердится? — понизил голос Мохов.

— А если все равно погибать? — прищурился Самолетов. — Кто его ведает, что у него насчет нас на уме и какая фантазия ему в голову… или куда там придет.

— Вы как хотите, а парочку патронов я снаряжу, — сказал Позин. — На всякий на пожарный. И вот что… Может, нам ночью караулы выставить?

— А что они способны предпринять, караулы…

— Верно, Николай Флегонтыч, сболтнул, не подумавши… Не учен планы строить, на это штабные есть…

— Ну так что же, господа? — спросил Мохов едва ли не жалобно. — Больше и нет ни у кого дельных мыслей?

— Да какие тут могут быть дельные мысли, Егорыч? — пожал плечами Самолетов. — Серебряной пулей попробовать да попросить батюшку крестом и молитвой… А больше ничего и не придумать. Или все же осенило кого?

Все молчали. Мохов присмотрелся:

— Вроде сгинуло куда-то…

— Объявится, не тоскуй, — хмыкнул Самолетов. — Сколько раз пропадало, а потом опять объявлялось…

— Может, в Пронском отвяжется? — с надеждой спросил Мохов. — Многолюдное селение, церковь есть…

— Ну, если тебе так легче, думай, что отвяжется. Что до меня, я, простите великодушно, ни думать, ни гадать не намерен. Исключительно оттого, что не вижу от этого никакой пользы… — Самолетов помолчал. — А из револьвера я его все же попробую, мало ли… Пойдемте, господа? Военный совет наш ничего полезного придумать не в состоянии.

Поручик первым повернулся было к обозу, но Самолетов, удержав его за локоть, тихонько попросил:

— Задержитесь, Аркадий Петрович, разговор есть…

Мимо них быстрым шагом прошли Позин и ротмистр, шагавший словно бы в нешуточной задумчивости фон Вейде, что-то жалобно бормотавший себе под нос Мохов.

— Что такое? — спросил поручик, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Кажется, обговорили все… Точнее, сошлись на том, что никто ничего не понимает И не знает, что же предпринять…

— Супругу торопитесь ободрить, поддержать морально? — понятливо подхватил Самолетов. — Не спешите, право. Опасности никакой вроде бы не предвидится, а что до характера, Елизавета Дмитриевна никак не похожа на кисейных барышень, томных, бледных и улепетывающих с визгом от любой лягушки. Уж вы-то лучше меня должны знать. Папенька ее — купец оборотистый и человек твердый, вот вы-то как раз с ним общались мало, а я с ним сызмальства знаком, пример с него во многом брал. Не кисейную барышню Дмитрий Венедиктыч воспитал…

— Пожалуй, — сухо сказал поручик.

— Подождет Елизавета Дмитриевна еще пяток минут, никак не впадет в душевное отчаянье… Аркадий Петрович, у меня к вам будет предложение. Давайте, как бы это выразиться, вместе держаться. Этакой артелью, как господа мушкетеры из известного романа. Жизнь прямо-таки заставляет. Я тут думал, прикидывал, взвешивал… Если подумать, мы с вами — единственные, кто выжить хочет яростно. Одни мы с вами молодые и, фигурально изъясняясь, на взлете. Прочие на излет пошли, согласитесь. Им так цепляться за жизнь уже по возрасту и складу как-то даже и не личит… Профессор в преклонных годах, Позин вояка справный, да отгорел свое, ротмистр вяловат… Вот японец разве что вроде нас, грешных, но кто его там ведает, загадочную персону… Вы, как всякий поручик, наверняка мечтаете в генералы выбиться да вдобавок судьбой молодой жены-красавицы озабочены. Я семейством не обременен, но тоже мечтаю в свои генералы выйти… Одним словом, давайте артельно? Как единый кулак. Чует мое сердце, что так просто из нынешнего положения не выкарабкаться… Есть резон?

— Думаю, да, — сказал поручик серьезно. — А в чем вы нашу совместную деятельность видите?

— Кто же заранее предскажет… Факт, что дела еще будут. В первую очередь не на шутку меня беспокоят наши ямщики. Есть у меня там… свои глаза и уши, как же без этого? И не далее как час назад получил я подробные донесения. Продолжают храпоидолы кучковаться и шептаться. Кондрата запомнили? Он из тех, что в любой заварушке лезут в атаманы, сами помните, как он вожачком себя преподнести пробовал…

— Неприятный типус, — согласился поручик.

— Толпа — она и есть толпа. А вот когда у нее атаманы заводятся, нужно держать ухо востро. Кондрат, и при нем, прости Господи за сравнение, этаким статс-секретарем по делам печати — Филька Конопатый. Вы его тоже запомнить должны… Филька нагнетает ужасти, а Кондрат под этим соусом без мыла в предводители лезет… Опять зашептались, что не грех бы обрубить постромки, вскочить охлюпкой на лошадок и мчаться в Пронское. За любую соломинку схватиться готовы…

— О грузах беспокоитесь? — съехидничал поручик.

— Нет, — серьезно сказал Самолетов. — Грузы — забота десятая. Рассуждая спокойно, ничегошеньки с ними не сделается, даже если весь обоз будет брошен на дороге. Места безлюдные, воровать и расхищать некому. Привести потом потребное количество лошадей из Пронского — и айда дальше. Ни чай, ни тем более камень на морозе не испортятся, как и Фомичевы рябцы… Меня не груз беспокоит, а те формы, в которые бегство может вылиться. А формы могут возникнуть самые неприятные. У одного хватило ума поинтересоваться у Кондрата: а если, мол, господа за нами в погоню кинутся? Ухмыльнулся Кондрат в бороду очень хитро и ответствовал: так ведь и против этого можно чего придумать… И если прикинуть, что тут можно придумать, получается скверно…

— Полагаете, они способны…

— Эх, Аркадий Петрович… — протянул Самолетов с застывшим лицом, — многое людишки способны придумать от великого страха, когда страстно желают спасти свою драгоценную шкуру… Порой такие страсти заворачиваются… Вы с собой казенный револьвер прихватили?

— Конечно, — кивнул Савельев. — В кобуре, в мешке лежит…

— Вы уж его достаньте нынче же, не мешкая, и держите при себе… У Позина тоже имеется, и у Саипки, у жандарма я не спрашивал, но, скорее всего, в такой путь тоже не безоружным пустился. Вот еще что… Доверенные мои донесли, что ямщицкое вече обсуждало еще, не поискать ли в обозе колдунов… Средневековьем попахивает, согласен, ну так и явление этой… твари тоже имеет мало общего с материализмом, не правда ли? Не только в наших медвежьих краях, но в России до сих пор, случается, народец выискивает колдунов с ведьмами и бьет смертным боем. Да и в цивилизованных вроде бы Европах бывает всякое. В прошлом году английские пейзане, папа с сыном, старушку утопили, полагая ее ведьмою, серьезные газеты писали, да-с. И во Франции я наслушался свежих примеров… Короче говоря, две заботы они сейчас на себя взвалили: и устроить бегство, и поискать колдуна. Некоторые грешат на японца. Ну как же: самый диковинный среди нас человек, неизвестно, каким молится богам, так что выглядит крайне удобным кандидатом в подозреваемые. Другие говорят, что виноват профессор: копал-копал и черта выкопал, а потом этот черт у него из багажа сбежал, куролесить и душегубствовать принялся. Бугровщики, оба-двое, тоже там отираются, кажется, собираются примкнуть… Так что заранее нужно приготовиться… к неожиданностям. Чтобы врасплох не застигли, не дай бог. Ротмистр человек бывалый, да и служба у него располагает, перекинулись мы парой слов, и угрозу он не хуже меня видит. Позин тоже житейской сметкой не обделен. Он сейчас пошел к казачкам, попробует их, как бы это, уговорить Перейти пока что под его командование. На случай… неожиданностей. Трое старослужащих с винтовками — это в наших условиях сила. И наконец… Нам, возможно, имеет смысл ночные караулы организовать: вы, я, остальные, по очереди, часиков по нескольку. Так оно надежнее.