Муж легкого поведения - Марина Серова

— Здорово! — поприветствовала я его.

— Ну, здорово, коли не шутите, — подозрительно осматривая меня, произнес дядька. — Как это вас, дамочка, занесло в такие места? Иль ищете кого?

— Угадал, — кивнула я, подходя ближе. — Ищу. Мне нужен Степан Борисенко. Не знаешь его?

— Как же не знать, — усмехнулся мужик. — Знаю. А зачем он тебе?

— Поговорить мне с ним надо.

— А чего с ним разговаривать? — спросил оборванец, пряча в пакет бутылку из-под пива. — С него и взять-то нечего.

— А мне ничего и не нужно. Так как мне его найти?

— Ишь какая скорая! — усмехнулся снова бомж. — Найти его… Он не любит гостей, — мужичок выжидательно уставился на меня.

— Я заплачу, — поняв его намек, с готовностью ответила я.

Достав из сумочки полтинник, я помахала им перед носом бомжа. Мужик впился жадным взглядом в купюру и кивнул головой.

— Ну, пойдем, проведу тебя. Только деньги вперед, — он протянул грязную руку к бумажке.

— Э, нет, — покачала я головой. — Знаю я вашего брата. Сначала проводи к Степану, потом получишь деньги.

— Как скажешь, — недовольно пожал плечами собрат Борисенко и, закинув пакет на плечо, пошагал в сторону гаражей. — Пошли, что ли…

— Пошли, — отозвалась я и последовала за своим провожатым, стараясь не пачкаться в помойной грязи, валявшейся под ногами.

Пройдя мимо свалки, мы вышли к металлическим гаражам, неровными рядами стоявшим сразу за помойкой. За гаражами показался овраг, в котором я заметила небольшую лачугу, построенную из картонных коробок, заржавевших листов жести и прочего ненужного хлама.

— Вон там он, — махнул в сторону шалаша бомж. — Там и проживает. Эй! Степан! — крикнул он, поняв, что не получит денег, пока я не удостоверюсь, что действительно найду здесь Борисенко. — К тебе гости! — Потом повернулся ко мне и добавил: — Пьяный, наверное, опять. Да ты не бойся, ступай туда. Он смирный, не обидит.

В этот момент из шалаша показалась косматая и бородатая личность — его хозяин на четвереньках выползал из своего жилища.

— Степан! — снова закричал мой провожатый. — Тут к тебе явились!

— Чего надо? — еще не выбравшись наружу, спросил бомжа Степан.

— Деньги! — коротко потребовал у меня плату бомж-провожатый.

Я протянула ему купюру, которая тут же исчезла в недрах его необъятной куртки. Несмотря на жару, мужик носил на себе кучу самой разнообразной одежды, очевидно по принципу «все свое ношу с собой».

Бомж, проводивший меня до шалаша Борисенко, тут же исчез, а я стала осторожно спускаться по склону оврага к жилищу Степана. Сам хозяин наконец-то выбрался из лачуги и с трудом поднялся на ноги.

Тут он увидел меня, и глаза его удивленно округлились.

— Тебе чего? — буркнул он.

— Ты Степан Борисенко? — спросила я вместо ответа.

— Ну, я… — недоверчиво проворчал он. — А чего надо-то?

— Поговорить надо, — сказала я и полезла в карман за деньгами. С такой публикой лучше всего разговаривать за деньги, это я уже поняла. Достав сотенную купюру, я показала ее Степану, и тот сразу же отреагировал.

— Ну, пойдем, поговорим, — смягчился он, — раз надо… А если еще и сигареткой угостишь…

— Угощу, Степан, — пообещала я, следуя за ним.

Мы прошли за его хибарку. Оказалось, что там, на заднем дворе, даже имеется кое-какая мебель. Я увидела старый полуразвалившийся диван с выскочившими кое-где пружинами и грубо сколоченный из подручных средств стол.

— Садись. Давай потолкуем, — проговорил Степан и уселся на диван.

Я предпочла остаться стоять, достала из сумки пачку сигарет, одну взяла себе, а другую протянула Борисенко.

— Ух, какие… — довольно причмокнув, произнес Степан. — Давненько таких не курил.

Он прикурил от предложенной мной зажигалки и со вкусом затянулся. Выпустив клуб дыма, Степан посмотрел на меня.

— Тебя как величать-то?

— Татьяна, — представилась я. — Мне нужно поговорить с тобой по поводу твоей квартиры. Той, что ты не так давно продал агентству «Рубин».

Степан поднял на меня изумленные и даже, как мне показалось, испуганные глаза и спросил:

— А чего тут разговаривать-то? Продал и продал.

— Тебя ведь обманули с квартирой. Пообещали денег и другую квартиру, а обещание не выполнили. Денег дали мало, а квартиру ты вообще не получил.

— А ты кто? — насупившись, спросил Степан. — Из милиции, что ли?

— Нет. Я не из милиции. Я частный детектив и занимаюсь совсем другим делом. Мне нужно найти доказательства виновности некоего Остапчука Виталия Владимировича. Знаешь такого?

В глазах Степана промелькнул страх, но он тут же отвел взгляд и равнодушно проговорил:

— Ну, знаю. Он в том агентстве работает. Он сделку и оформлял.

— Послушай, Степан, — начала я. — Если ты поможешь мне, то я тебе хорошо заплачу. И это еще не все. Я попробую помочь тебе вернуть твою квартиру, ведь тебя выселили незаконно.

— А чего незаконно? — пробурчал Борисенко. — Я все сам подписал.

— Но ведь они специально напоили тебя, — настаивала я. — Адвокат сможет доказать, что сделка является недействительной.

— Адвокат! — насмешливо присвистнул Степан. — Откуда у меня деньги-то на адвоката? Мне столько за всю жизнь не заработать.

— Я же говорю, что помогу тебе. Ты не один такой. Остапчук выселил подобным образом много людей. Некоторые из них даже умерли, когда оказались на улице.

Я кратко изложила Степану историю с Васильевым, который скончался, оказавшись в таком же положении, что и Борисенко. Степан внимательно выслушал меня, потом покачал лохматой головой и проговорил:

— А чего делать-то надо?

— Мне нужно, чтобы ты дал показания в суде против Остапчука. Чтобы рассказал все, как было на самом деле.

— Тю! — презрительно скривил губы Степан. — У них деньги. А у кого деньги, у того и власть. На их стороне и правда будет.

— Я же сказала, что постараюсь помочь тебе. У меня тоже есть деньги, есть связи. Так что еще неизвестно, на чьей стороне окажется правда. Мне нужно доказать, что Остапчук и его подельники мошенничают, и тогда им не помогут никакие деньги. Но я ничего не могу сделать одна. Мне нужны свидетели. Я, конечно, поговорю и с остальными выселенными на незаконных основаниях, но они в большинстве своем очень пожилые люди. И возможно, уже не все могут давать свидетельские показания в суде.

— Из ума, что ль, выжили? — уточнил Степан.

— Ну, вроде того. Просто суд может не признать их показания. А ты — нормальный взрослый и не старый еще человек, с ума не съехал. Отмыть тебя, и будешь выглядеть очень убедительно.

Степан задумался. Попросив у меня еще одну сигарету, он закурил и молча затягивался. Это длилось несколько минут, и я не выдержала.

— Что тут раздумывать? Терять тебе все равно уже больше нечего. Так что соглашайся. Тебе вернут квартиру. А я тебе еще и заплачу.

Мои слова о деньгах напомнили Степану об обещанной сотне. Он покосился на меня и сказал:

— Деньги-то отдашь?

— Держи, — я протянула ему купюру. — Будет еще, если ты мне поможешь.

— Остапчук тоже обещал, — проворчал Степан.

— Черт возьми! — не выдержала я. — Остапчук у тебя квартиру отнял. А мне что с тебя взять? Чего ты раздумываешь-то?

— Боязно, — поежился Борисенко. — Я уж так привык… — он обвел взглядом свой «участок» с хибарой.

— Господи! Ну, хуже уж точно не будет!

Борисенко вздохнул и выбросил окурок. Потом поднял на меня усталый взгляд и кивнул:

— Ладно, Татьяна батьковна! Помогу. Только ты мне все как следует растолкуй, чего мне надо делать, где чего говорить.

Я выдохнула с облегчением и опустилась на грязный диван рядом со Степаном.

Сразу после разговора с Борисенко я отправилась к Кире, чтобы рассказать ему о том, что у меня есть свидетель, готовый дать показания против Остапчука.

— Вот, значит, как… — протянул Кирьянов, выслушав меня. — А ты уверена, что его показаний будет достаточно, чтобы предъявить обвинение в незаконных сделках с недвижимостью?

— У меня есть координаты еще нескольких человек, которых тоже можно было бы привлечь к этому делу, но боюсь, что они старики, уже наполовину выжившие из ума. Суд может просто не принять их показания.

— Да. Возможно и такое, — согласился со мной Киря. — И что ты думаешь делать дальше?

— Думаю предъявить Остапчуку свидетеля и посмотреть, как он начнет метаться, будто помойный кот.

— Танюха, ты рискуешь, — недовольно покачал головой Кирьянов. — Если этот тип не остановился перед убийством своей начальницы, он может и…

— Я знаю, о чем ты думаешь, — остановила я Володьку. — Я буду начеку. Ты же меня знаешь. Я себя в обиду не дам.

— Кстати, а это у тебя откуда? — Киря указал на синяк у меня под глазом, который он увидел, как только я сняла солнцезащитные очки, и на разбитую губу.