Я это заслужил - Андрес Иньеста

Андресу было нелегко ужиться со своим «футбольным» отцом. Андрес, конечно, никогда не скажет этого, но отец это признает. Достаточно будет одного примера: «Однажды я зашел слишком далеко… слишком, слишком далеко, – вспоминает Хосе Антонио. – Шел первый его год в «Ла Масии». Его тренера Урсикинио Лопеса не было, так что на несколько матчей руководство командой взял на себя Рока. Андресу было двенадцать, шел тринадцатый год. В тот уикенд я отправился в Барселону вместе с Мари, просто на пару дней, заодно и на игру Андреса посмотреть. И тогда я обезумел. Когда я смотрел на него, я чувствовал себя курицей, носящейся по курятнику, пока все ее цыплята в беспорядке бегают вокруг. После матча мы забрали Андреса, а когда приехали в отель, я сказал Мари: «Выйди на минутку, я хочу поговорить с Андресом лично». У меня никак не выходило из головы увиденное; я до сих пор не мог поверить своим глазам: он не бегал, он едва двигался, это был совсем не тот Андрес. И я начал отчитывать его…

Я был очень несправедлив к нему. Зачем мне вообще понадобилось это делать? Не было никакой нужды. Дело в том, что я очень сильно завожусь в такие моменты. То, что происходило на поле, не было его виной. Вовсе нет. Я осознал это позже, когда стал размышлять об этом, и потом извинился перед ним. Я повел себя эгоистично. Но в тот день после того разговора мы оба обливались слезами: я таращил глаза, а он просто сидел тихо, стараясь не заплакать, и, наверное, думал: «Почему мой папа говорит мне такие вещи?»

Когда я увидел его в таком состоянии, я не знал, что мне делать. Я чувствовал себя ужасно. Я не знал, надо ли мне вернуть свои слова назад или сделать что-то другое… а потом я, конечно же, ввязался в перепалку с Мари. Андрес был таким маленьким. Со временем он понял, что мои слова были сказаны ради его же блага. Я всегда был очень прямолинейным, всегда был откровенен с ним. Я хотел, чтобы он учился. Он знает, что я всегда настаивал: чтобы быть футболистом, нужно много и упорно работать, нужно быть честным. Талант дается природой, но всем остальным нужно работать. Если ты не работаешь, ты усложняешь жизнь своим партнерам. Вас на поле 11 человек, а не ты один. Он это знает. Но я знаю также, что в тот день я зашел слишком далеко. Слишком».

Хосе Антонио Иньеста хочет, чтобы люди знали: его намерения были благими. Просто такой он человек – каменщик, зарабатывавший на жизнь тяжким трудом от зари до зари, он работал каждый день, строя здания в Фуэнтеальбилье, и долгие часы проводил на лесах. Самого себя он называет человеком, «рискнувшим всем ради Андреса».

«Мне повезло, потому что все сложилось благополучно, – говорит он. – Если бы нас постигла неудача, я не знаю, что стало бы со мной. Я мог потерять все. Риск был колоссальным, а шанс на успех – один из ста, один на тысячу. Он уехал от нас 12-летним. Люди спрашивают у меня, почему я не поехал вместе с ним в Барселону. Клуб ведь предлагал мне дом там, а моей жене работу, но я не захотел ехать. «Спасибо, но когда я вернусь сюда, я приеду затем, чтобы насладиться игрой своего сына. Если повезет, конечно. А если нет, я продолжу жить и работать в своем городе, – отвечал я. – Ради чего мне было туда ехать? А если бы в конце того года они сказали Андресу «до свидания», что тогда? Я бы потерял свою работу и там, и здесь. Мы бы превратились в посмешище. Так поступать нельзя. Я знал, что нам придется идти на определенные жертвы четыре года, может, пять лет, что нам придется справляться с трудностями, что ситуация будет сродни тому, что у нас отняли ребенка. Но все, за чем стоит гнаться, дается тяжело».

Андрес вскоре обжился в «Ла Масии», но страхи Хосе Антонио не исчезли. Теперь он больше переживал не за Андреса Иньесту-сына, а за Андреса Иньесту-футболиста, игрока «Барселоны» и сборной Испании. Как-то раз, во время Чемпионата Европы U-16, на котором Андрес играл просто отлично, а затем травмировался и вынужден был вернуться в Барселону, чтобы пройти курс лечения – у Хосе Антонио случился спор с директором молодежной структуры «Барсы» Хоакимом Рифе.

Переговоры о первом контракте игрока с клубом складывались особенно неприятно. «Меня пригласили на встречу в отель Rallye, – говорит он, – тот же отель, в котором останавливались в ту самую драматичную ночь, когда оставили Андреса в слезах в стенах «Ла Масии».

На встречу пришли Чарли Решак, Жоан Лакуэва и Рифе – люди, стоявшие во главе молодежного футбола в клубе. Предполагалось, что встреча будет тайной, но как только я приехал в отель, я тут же наткнулся на бывшего сальвадорского футболиста «Махико» Гонсалеса, стоявшего у ресепшена отеля. Он сказал мне: «Они вас ждут!» Я только приехал, сильно устал после рабочего дня и долгого путешествия в этом проклятом Ford Orion, который наматывал тысячи километров от Альбасете до Барселоны и обратно с открытыми окнами, потому что кондиционера в нем не было, а стрелка температурного датчика уходила в красную зону – я всякий раз трясся, боясь, что машина сломается где-нибудь на полпути к цели. И вот я услышал его слова и подумал: «Не лучшее начало». Встреча все продолжалась и продолжалась, пока я не сказал, что нам пора уже прекратить ходить вокруг да около.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Высший дивизион региональной лиги, идет сразу после Терсеры. – Прим. пер.

2

Четвертый по старшинству дивизион профессионального испанского футбола после Примеры, Сегунды и Сегунды Б. – Прим. пер.