Вокзал для двоих - Эльдар Рязанов

Официантки, подружки Веры, подняли стулья, постелили на стол скатерть, а затем стали собирать с пола осколки.

– Николаша, ты иди. Все в порядке! – сказала Вера.

– Все в порядке! Спасибо, девочки! – подтвердил избитый Платон.

Николаша ушел. Платон и Вера остались одни.

– Тебе очень стыдно за меня? – Вера уткнулась в плечо Платона и зарыдала.

– Подожди. Сейчас. Все! Куда тебе билет брать? Говори!

Платон гладил Веру.

– В этот... в Грибоедов, а оттуда самолетом – в Москву...

– В Москву? – Вера отшатнулась от Платона. – В Москву. К той, которая по телевизору про погоду врет! – И, вздернув голову, Вера зашагала прочь из ресторанного зала. – Не трогай. Я все поняла... Конечно...

Вера проникла в билетную кассу с заднего хода.

– Мне билет в Грибоедов!

– В какой вагон? – спросила кассирша.

– В самый мягкий.

– Есть только общий!

– И тут ему не повезло, – покачала головой Вера.

Проходя через зал ожидания, Вера при виде междугородного телефона остановилась, подумала о чем-то, потом подошла к небольшому окошку, за которым разменивали монеты, и протянула рубль. Получив горсть пятнадцатикопеечных, Вера возвратилась к автомату, достала бумажку с московским телефоном Платона и набрала номер.

– Это жена Платона Сергеевича?.. Здравствуйте... Нет, вы меня не знаете... – И Вера нервно спросила: – Скажите, вы хорошо спите?.. Совсем не идиотский вопрос! – Вера бросила в автомат очередную монетку. – Как вы можете отправлять в тюрьму ни в чем не повинного человека?.. Но я-то знаю, что это не он... Вы сидели за рулем! Вы!.. Что? – Вера изменилась в лице. – Не вы?.. Он?.. Я вам не верю!..

Вера повесила трубку и прислонилась к стене, будучи не в состоянии двинуться с места...

Так она постояла немного, а потом медленно побрела в ресторан.

Платон в гардеробе приводил в порядок пострадавший костюм.

– Вот билет! – Вера протянула его Платону. – Поезд в Грибоедов через сорок минут...

– Спасибо. Деньги я вам вышлю немедленно по приезде!

– Выйдем! Надо поговорить! – вдруг потребовала Вера.

...Они шли по перрону. Молчали. Первой заговорила Вера:

– Я разговаривала с твоей женой. – Она перехватила удивленный взгляд Платона. – По телефону, конечно. Прости. Я знаю, что это подло, но я не могла удержаться. Она утверждает, что это ты сбил человека!

– Действительно так сказала? – спросил Платон.

– И каким убедительным тоном!

Платон остановился.

– Она же не может сказать правду никому, тем более – первому встречному. Представь себя на ее месте. Звонит посторонний человек...

– Но оказывается, она вообще не умеет водить машину...

– Как – не умеет водить машину?

– Так, – протянула Вера.

– Так и сказала?

– Так и сказала. И очень убедительно.

Платон долго молчал, потом произнес:

– Она права. И в протоколе записано, что это я убил человека. Так что... изменить ничего нельзя.

– Господи! Беда-то какая! – горько воскликнула Вера.

Платон нежно посмотрел на Веру, обнял за плечи.

– А ну, поберегись! – раздался зычный крик.

Они отскочили друг от друга. Автокар-разлучник потащил между ними бесконечную вереницу груженых тележек.

Сначала Платон и Вера растерянно смотрели один на другого, потом заметались в разные стороны, пытаясь соединиться. Казалось, этому дурацкому составу не будет конца. А когда звякнула последняя тележка, Платон кинулся к Вере и крепко прижал ее к себе.

Потом Вера и Платон взялись за руки и пошли к пешеходному мосту, который был переброшен через пути. Они медленно поднялись по деревянным ступеням и остановились на мосту, облокотившись на перила.

Под ними раскинулась станция со всем своим сложным хозяйством – платформами, многочисленными путями, самыми различными строениями, беспокойными маневровыми паровозами и замершими товарными составами.

– Как же ты будешь ехать до Грибоедова без денег? – забеспокоилась Вера.

– Как-нибудь доберусь...

– Возьми вот десятку! – Вера протянула красненькую бумажку. – И не говори, пожалуйста, что ты мне немедленно вышлешь...

Вдали показался пассажирский поезд. Донеслось вокзальное радио. Но что именно вещал диктор, здесь, на мосту, разобрать было невозможно. Внизу, на перроне, сразу стало полно людей.

– Это твой поезд, – догадалась Вера.

– Да, да. Это мой поезд. – Платон с горечью понимал, что через несколько минут ему придется уехать.

– Простите, если что не так! – Вера закусила губу.

– Вы меня простите. Я ведь... – начал было Платон, но Вера перебила его:

– Все было прекрасно...

– Все было прекрасно, – как эхо, повторил Платон и добавил: – Все было замечательно...

– Все было замечательно, – как эхо, отозвалась Вера. – Ну, счастливо вам добраться... Всего вам самого-самого...

– Счастливо оставаться...

– Да, да, конечно. Ну, идите, а то опять опоздаете...

Платон неловко махнул рукой и побежал по лестнице на платформу.

– У вас седьмой вагон! – крикнула вдогонку Вера. – К сожалению, общий!

– У меня скоро в жизни все будет общее! – горько пошутил Платон. – Прощайте!

Платон подбежал к седьмому вагону и сунул билет проводнику, не сводя глаз с маленькой фигурки, замершей на мосту.

Заплаканная Вера следила за тем, как Платон вскочил на подножку. Потом махнула рукой и, не дожидаясь отхода поезда, пошла прочь. Она шла по длиннющему мосту, железные фермы и конструкции высились у нее над головой, а сзади нарастал грохот поезда, увозившего Платона...

...История о том, как он встретился с Верой, и была тем самым долгим воспоминанием, которое согревало Платона все девять километров на морозной пустынной дороге от исправительной колонии до деревни.

Найти избу, в которой жил Иван Герасимович, не составляло никакого труда.

Иван Герасимович был местным умельцем, и в его мастерской – и одновременно жилье – ремонтировалось все: от холодильника до радиоприемника и от примуса до аккордеона.

– Здесь у вас наш аккордеон ремонтировался...

– Забирай! Вон он, в углу! – показал мастер.

Платон поднял аккордеон и попробовал звучание.

– Ну как? – спросил Иван Герасимович. – Чисто звучит?

– Вроде да... Мне расписаться в получении инструмента?

– Иди гуляй! У нас все по-честному! – усмехнулся мастер. – У нас вокруг одни преступники!..

Платон с аккордеоном на плече отыскал Лесную улицу и нужный ему дом. Это была обыкновенная бревенчатая изба. Окна в ней светились.

Постучал. Никто не отозвался.

Платон постучал еще раз – и с тем же успехом.

Тогда он толкнул дверь. Дверь поддалась – заскрипела и отворилась. Платон прошел через сени и постучался в комнату. Опять никто не ответил.