Скинхед - Наталья Нечаева

Конечно, Ваня расстроился. Коллоквиум, хрен с ним! А вот Алка… После той истории у нее дома они больше недели не трахались. И Ваня уже просто изнемогал — так хотелось! Как подумает об Алкиных сосках, так в трусах становится мокро и горячо. Любовь, она такая! А родители ее все это время пасли. И мать, видно, почуяла, что они должны стрелкануться, вот и приехала.

Ну вот! Стоило подумать про Алку, и под простыней, на самом видном месте, что-то зашевелилось и вдруг встало торчком! Понятно что. А если сейчас кто войдет? Чурка эта абхазская? Медсестра? А еще лучше — следователь?

Ваню аж пот прошиб. Только не хватало, чтоб над ним тут еще и смеялись! Типа, руки-ноги не двигаются, сам почти не шевелится от слабости, а член — как ванька-встанька!

Вообще-то в других обстоятельствах Ваня всегда этим гордился, ну, тем, что никогда не случалось осечек. Парни иногда жаловались, что у них не встает, понятно, виня в этом неумелых телок, а Ваня мог в любом месте и сколько угодно. И Алка его за это очень хвалила. «Ванька-встанька» — это она придумала. А если сейчас ввалится эта чурка абхазская? И увидит? И отчекрыжит к едрене-фене, как нечего делать! Как руку!

Напрягшись изо всех сил, Ваня подтянул колени, выстроив из ног надежную ширму для восставшего дружка.

«А все-таки я мужик!» — с гордостью подумал он, передыхая после тяжелой работы, в которую превратилось подтягивание конечностей, и унимая в голове влажный мутный шум. Оказалось — зря старался. «Ванька-встанька» еще секунду повибрировал и вялой сосиской сполз на живот.

Ваня прикрыл глаза, успокаиваясь, и тут же оказался в сумрачном аппендиксе Тишанского переулка.

Как он сюда попал? К дому — в другую сторону. А! Тут рядом Катькина музыкалка, поэтому… Но Катьку забирает мать, они договорились. Свернул, что ли, автоматически? Замечтался про Алку, вот что.

Переулок безлюден и тих. После девяти здесь редко встретишь прохожих — место не для прогулок. Освещенные улицы далеко, с двух противоположных концов, а тут глухие стены и мусор. Машины и то редко проезжают, опасаясь в темноте угодить в колдобину. Свет из узких высоких окон тоже до тротуара не достает. Короче, жуть. Мать с Катькой никогда тут не ходят, боятся, хотя через переулок к их дому ближе всего.

Ваня разворачивается, ловит краем глаза светлое пятно на стене — недоскобленный портрет какого-то депутата, оставшийся от недавних выборов. Во рту безвкусная уже жвачка. Ваня тщательно сбивает языком из нее тугую круглую пульку, примеривается.

На!

Он знает, что попал, хоть сейчас и не видно. Вся морда этого депутата в таких вот приклеившихся пульках. Костыль как-то показал на плакат: это враг, против высылки грузин хвост поднимает. С тех пор Ваня и тренирует меткость.

Полковник Стыров сегодня был собой очень доволен. Звонок из Москвы прозвучал в обед просто бравурным маршем: народные избранники наконец-то одобрили закон.

— Фу-у-у… — откинулся в кресле полковник и попросил у секретаря вторую чашку густого чая. Незапланированную. Но — заслуженную.

Потягивая пряный напиток, он несколько раз прогнал по видику сюжет из вчерашних новостей.

Сюжет был хорош! Молодцеватого вида скин, весь разукрашенный свастиками и руническими символами, честно глядя в объектив, поведал всему миру, что вчерашнее нападение на кавказцев, в результате которого в московских больницах оказались восемь человек, оплачено и подготовлено одной из проправительственных молодежных организаций — «Будущее России».

— Вы готовы отвечать за свои слова? — выпрыгивал из штанов корреспондент.

— Всегда готов! — Скин задрал локоть в пионерском приветствии. — Но мы не чурок должны были мочить, а этих, демократов. Они же митинг собирались проводить. Несанкционированный.

В последнем слове скин запутался и выговорил его с помощью журналиста только с третьего раза.

— Чё этим дерьмократам надо? — мрачно пялился с экрана бритоголовый. — Орут, народ баламутят. Не нравится — пусть валят в свою Америку! Наши ребята за президента! Мы — честные пацаны. Мы хотели просто этим козлам сказать, что Россия — для русских! И нечего у нас свои порядки наводить. Мы бы и без всяких денег пришли, потому что президента уважаем.

— Почему же вы не разошлись, когда узнали, что митинг отменен? Почему двинулись на рынок и устроили бойню?

— Так уже настроились. А потом кто-то сказал, что этот, главный, который на митинге должен был выступать, тоже чурка, ну ребята и завелись.

— А арматура у вас откуда взялась?

— Понятия не имею. Мы на площадь пришли, она уже там лежала.

— А милиция как реагировала?

— Да никак. Мы же своих не трогали. А чурки у ментов тоже поперек горла торчат. Чем больше мы их отметелим, тем меньше ментам работы.

«Молодцы! — щурился Стыров. — Точно слеплено!» То, что «Будущее России» деньги давало, никто, конечно, не докажет, но осадок останется. А вот то, что милиция бездействует, — факт налицо, очень отрадный факт.

Все-таки они грамотно ведут свою линию! Позавчера эта скандальная публикация в молодежке, вчера — сюжет.

Статья-то чудо как хороша! Прямо хоть еще раз читай!

Стыров пошарил в папке, нашел искомое.

Ну надо же! — улыбчиво хмурился он. — Ушлая журналистка внедрилась в банду скинхедов и выяснила, что те тренируются на ОМОНовской базе.

От журналистского расследования мурашки по телу прыгали, это точно! Стыров даже поежился. Девчонка рассказывала, каким приемам обучают скинов, какие теоретические занятия с ними проводят.

— Молодец, девка, — похвалил Стыров. — Очень талантливо исполнено. Недаром вчера министра на заседании Госдумы чуть ли не до инфаркта довели!

Вспомнилось, с каким вдохновенным сарказмом рассказывал об этом московский коллега. Министр якобы клялся, чуть ли не честью рода, что борьба с фашизмом — главная задача милиции. А чего клясться, если результат — вот он?

— Депутаты — ладно, как теперь перед обществом отчитываться станете? — вопросил Стыров воображаемых «коллег». — Или наконец скажете во всеуслышание, что без закона связаны по рукам и ногам? Ведь Госдума еще не все! Совет Федерации имеется! Вдруг заартачатся? С этими придурками время от времени такое случается. Да, скандальчик со скинами организован хороший. Правда, раскручивать его долго нельзя — опасно. В этом деле переборщить не менее вредно, чем недобрать. Мера нужна, мера! И точный расчет! Придется денька через три помочь «коллегам» договориться с прессой, чтоб историю замяли. Нет, пожалуй, три дня маловато. Неделя. Да, недели хватит. Как раз закон в Совет Федерации уйдет. А тут мы снова вступим с сольной партией! — Стыров потер руки.

То, что депутаты оказались понятливыми, хоть и с запозданием, — хорошо. Не пришлось прибегать к крайним мерам, хотя все уже было готово. Ворвались бы бритоголовые молодчики прямо в помпезное здание на Охотном ряду, взорвали бы пару шашек, стрельнули бы разочков несколько, ранили бы кого-нибудь. Ну и сами бы, конечно, погибли от умелых рук профессиональной охраны. Потом бы кто-то из арестованных признался, что руководили ими из Чечни.

Ладно, не пришлось, так тому и быть. Готовая акция будет в запасе, а запас, как говорится, карман не тянет, особенно в их сложном и тонком деле.

— И вечный бой, покой нам только снится! — громко высказался он в сторону застывшего на экране скинхеда.

Тренировки бойцов с этой базы придется перенести. Жалко.

— Товарищ полковник, на второй линии Дмитрий Лапин, из «Невских вестей». Будете говорить?

— Соедините, — коротко бросил Стыров.

Дима Лапин считался восходящей звездой политической журналистики. Он понятия не имел, чем занимался Стыров, искренне полагая, что полковник работает в каком-то аналитическом центре, и гордился тем, что в любой момент может рассчитывать на приватную консультацию интеллигентного ученого-политолога, тонко понимающего и чувствующего ситуацию в стране. Дима не раз убеждался, что прогнозы Стырова точны и выверенны, потому и беззастенчиво пользовался его комментариями, без указания авторства, нахально приписывая его себе.

— Николай Николаевич, приветствую! — раскатился в трубке нагловатый молодой баритон. — Просветите убогого, не откажите!

— Дмитрий Евгеньевич, чем могу — с нарочитой готовностью отозвался Стыров. — Спасибо, что не забываете!

— Вас забудешь! — хохотнул Лапин. — Объясните мне как профессионал, на хрена нам этот долбаный закон, который сегодня Дума приняла? Что, Уголовного кодекса уже не хватает? Хай ведь поднимется на весь мир, что мы с инакомыслящими боремся!

«Умница, — отметил про себя Стыров, — в самую точку!»

— Ну вы и вопросы задаете, Дмитрий Евгеньевич, — задумчиво протянул он. — Я ведь кто? Аналитик. А законы у нас депутаты ваяют. У них спрашивать надо. Хотя, знаете, как я помню, нечто подобное практически во всех странах рано или поздно случалось. Даже насквозь либеральная Англия сей участи не избежала.