Схождение - Дан Лебэл

выявления гена «CW-7», как было написано в сухих закрытых медицинских протоколах. И такой ген у Юры нашелся, и в этот же самый момент судьба будущего воина и хранителя человеческой цивилизации изменилась кардинально. Его забрали в специальный приют для таких как он маленьких носителей генов тех людей, что оставили потомство после прошлого катаклизма.

До пяти лет он жил почти как нормальный ребенок, ему лишь изменили немного питание и увеличили физические нагрузки. А вот после пяти лет начались суровые будни будущего бойца с ненормальностью. В двенадцать ему и его однокурсникам объяснили общую теорию и посвятили в таинство происхождения его генетической линии. В пятнадцать у него был первый выезд на задание, простенькое, но пострелять ему там пришлось. В восемнадцать он отправился в армию, где естественно попал в специальный гарнизон под эгидой ФСБ. Отслужив и документально уволившись в запас, он устроился на работу в ту же ФСБ бойцом антитеррора, где и начал восходить по карьерной лестнице вверх. К тридцати дослужился до звания майора и ему открыли полный доступ к документации под грифом «совершенно секретно». И только тогда командир специального подразделения ФСБ РФ Керчь Юрий Юрьевич с позывным «Тень», понял и осознал масштаб трагедии, к которой готовились все страны мира. Осознал и испытал гордость, как за свою страну, так и за человечество в целом.

— Тень! — резкий окрик Гусара вывел меня из задумчивости.

С непониманием посмотрел на усатого капитана и только тогда осознал, что все еще держу кровавый артефакт в руке. И не только держу, а пытаюсь понять, нельзя ли по-тихому прирезать пару-тройку «кукол», что вповалку лежали на полу зала. Дерьмо! Резким движением руки скинул в поднесенный контейнер нож и выругался уже вслух.

— Мощная штучка, — недобро посмотрел на нож татарин, спустившийся с балкона. — Может не в спецхран его, а тут где-нибудь раздолбаем?

— Азот дело говорит, командир, — предварительно отключив канал связи, на меня посмотрел Пашка. — В последнее время из спецхрана начали изымать некоторые вещи и куда они потом деваются никто не знает.

— Да все ты знаешь, — зло сплюнул старлей татарских кровей. — В прошлом году в Берне медальон Анубиса всплыл, который мы три года назад в Якутске у местного воротилы изъяли. А когда сунулись проверять, наш ли это, или просто похожий, то оказалось тот, который мы изъяли, просто пропал. Просто пропал, млять! Их хранилища самого Альянса пропал! Сказочники хреновы!

И снова с Денисом я был полностью согласен. Чтобы что-то пропало из хранилища Альянса — это нонсенс. Но вот пропало. И все прекрасно понимали, что предмет ушел просто потому, что его продали. Подгнивает Альянс, подгнивает…

Структура, которую создали еще в Древнем Риме, действующая во всех странах мира, начала себя изживать. И это неудивительно, новое время, оцифровывание всего общества, новые моральные устои, коррупция планетарных масштабов — все это сильно повлияло на политику Альянса.

— Доберемся до Хабаровска, там решу, — принял я решение. — Мышь, вызывай вертушку. Обрисуй ситуацию. Медиков пусть не забудут прихватить.

Снял шлем и оглядел зал молельни. Вповалку лежащие женские и мужские тела не вызывали в душе никаких чувств. Работа. Просто у нас такая работа. Мы свою часть выполнили и теперь нам на смену придут другие. Врачи, что будут пытаться вывести из комы «кукол», психологи, которые попытаются вернуть оболваненных людей в обычный ритм жизни. Госструктуры, что придумают легенду, в которой не будет фигурировать ничего паранормального и мистического. Всё, как всегда.

Спустился вниз, вышел на улицу и вдохнул полной грудью запах леса. К крыльцу уже подошел Бункер, успевший убрать свою монструозную снайперку в специальный чехол. Послышался шум мотора и уже через пять минут к крыльцу подъехал минивэн, за рулем которого сидела Мышь. Лихо подкатив к нам, машина остановилась и из нее выскочила девушка, что рысью направилась к чемоданчику с дронами. Проверив все ли в порядке, Юля, подхватив чемодан, поволокла его к машине. Там запихнув тяжелый прямоугольник в багажник, закрепила его. К ней подошел Бункер, и они уже вдвоем вытащили теперь уже четыре чемоданчика с красными крестами на боках.

— МЧС уже летит, — оповестила она меня, после чего они вместе со снайпером отправились в церковь.

Кивнул, показывая, что принял информацию. Оказать первую медицинскую помощь мог любой из нас и если надо, даже вторую. Да мы вообще могли фельдшерами работать! Но вот Мышь и Бункер, были практически светилами медицинского дела. Юля имела Дар, направленный на сохранение и поддержание организма в надлежащем состоянии, а Дмитрий просто отличный хирург. И эта их связка выручала нас не раз и не два, а столько, что и не упомнить.

Ко мне присоединился Павел, и присев на крыльце, снял шлем и неожиданно выдал:

— Тяжело что-то мне командир.

— Что не так? — я резко повернулся к нашему сенсору.

— Не знаю. С утра что-то давит. Сначала думал, что с колдуном связано, но нет. Его мы взяли, а чувство не проходит. Даже сильнее стало. И тревожность нарастает с каждой минутой.

— Боевая готовность! — отдал приказ и мгновенно поднялся на ноги. — Собраться у машины. Бункер, проверь как там колдун, вдруг восстанавливается потихоньку.

Подскочил к минивэну и рывком вытащил чемодан с дронами. Когда Паше вот так вот тревожно, у меня волосы на затылке встают. Я очень хорошо помню прошлый раз, когда он заявил что ему «тяжело». И тогда на совместной операции нашего и НАТОвского отрядов выжила только моя группа, остальных же развеяло в пыль выбросом пробудившегося ото сна джина, тысячелетия спавшего в Сирийских песках.

Подбежавшая Мышь, провела пальцами по контейнеру с дронами и в небо устремились сотни мошек.

— Режим обнаружения неизвестного противника! — последовала от меня новая команда. — Гусару «тревожно».

В канале матюгнулся татарин, а Юля, сделав свое дело, забралась в машину и, нацепив на голову шлем, ушла в виртуальность, отслеживая все показатели и данные с датчиков отряда и ее непосредственных подчиненных. И только когда отряд занял свои позиции, Гусар немного неловко выдал:

— Командир, мне не как тогда тревожно. Сейчас все иначе, не нам грозит что-то, а как будто вообще всему.

— Оракул хренов… можешь четче сказать, а? — не выдержал Азот.

— Заткнулся! — рыкнул я, осаживая старлея. — Следим за обстановкой! Мышь! Что видишь?

— В радиусе полкэмэ чисто. Абсолютно никакой активности кроме зверей не наблюдаю. В течение пяти минут расширю зону обнаруже…

Дальше слушать доклад хакера стало невозможно. Ноги подогнулись, глаза перестали видеть, в ушах раздался гул. Сознание постепенно стало угасать и я, на последних силах, вогнал себя в состояние усиления.