Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины - Владимир Ходанович

Площадь участка наследников Тимпо составляла 1,6 га. Земля «по табели» оценили в 8 тыс. рублей.

По объявлениям в газете, участок имел «больший дом, удобный для занятия большой фамилии, с особым садом, людскою, конюшнею, сараем и ледником, а другой [дом] для помещения небольшаго семейства, окнами на Петергофскую дорогу»[128].

«Большой дом» стоял на гранитном фундаменте, имел 34 м в длину и почти 13 м в ширину. Был оценен Первым страховым от огня обществом в 5500 руб. (а с фундаментом – в 7000 руб.). В первой половине 1830-х гг. страховому обществу выплачивалось в год 87 руб. В летний дачный сезон аренда дома дачниками приносила более 600 руб. дохода. Сдача одной квартиры дома могла принести до 15 руб. Дворнику платили 300 руб.

Всего же наследниками Тимпо (через их поверенного) вносилось в Городскую думу повинностей 180 руб. в год.

С.Б. Горбатенко в своей книге «Петергофская дорога» пишет, что этим участком в 1830-1850-е годы владели Мусины-Пушкины (во множественном числе) и далее приводит цитату из «Воспоминаний о Пушкине» П.А. Катенина, подтверждающую, с точки зрения автора, что на даче В.В. Мусина-Пушкина побывал Александр Сергеевич Пушкин[129].

Факт слишком важный и интересный, чтобы на нем не остановиться подробнее, а затем перейти непосредственно к владельцу (единственное число) участка в 1830-е гг.

Для начала приведу выдержки из воспоминаний Петра Александровича Катенина, написанные им – это нужно учитывать – спустя двадцать лет с рассматриваемого нами «дачного эпизода» по просьбе П.В. Анненкова, в более полном объеме:

«Приступаю к последнему моему приезду в Петербург. <…> Три дела были необходимо нужны: в первом помог граф Василий Валентинович Мусин-Пушкин-Брюс <…> Приехал я 1832-го года июля 18-го прямо на дачу, где жил граф Пушкин, на Петергофской дороге, неподалеку от городской заставы. Узнав о том, многие из знакомых поспешили меня навестить, и между первыми Александр Сергеевич. Свидание было самое дружеское. Тут я поздравил его с окончанием „Евгения Онегина“ <…> Безденежье принудило меня на издаваемые сочинения открыть подписку»[130].

Начнем с того, что Катенин пишет о даче, где жил граф Пушкин, а не владел ею, в ином случае могло бы быть: «на дачу графа Пушкина».

Теперь представим. Лето 1832 г. Разгар строительства новых Триумфальных ворот. Граф, тайный советник и обер-шенк 59-летний В.В. Мусин-Пушкин-Брюс снимает дачу и принимает на ней гостей, дачу, на которую в буквальном смысле въехала строительная площадка. По архивным данным[131], более сотни квадратных саженей дачи заняли «складкою материалов», по неизвестно чьему распоряжению были срублены березы, ели и сосны «в весьма значительном количестве», равно как и истреблены «цветный сад с беседкою». В квартире деревянного, на гранитном фундаменте, дома дачи (главной «привлекательности» для желающих снять дачу «внаем») круглогодично проживал за казенный счет унтер-офицер Аристарх Иванов. Впритык к дому построен временный домик «смотрителя работ». Пыль, запахи масляной краски, соответствующие комментарии рабочих по поводу того, что «Пахом Савельевич уронили на ногу Михею Гордеичу чугунную трубу», по табельным дням, а по воскресным и вечерам – задушевные разговоры и пение пяти постоянно живших на стройке охранников-инвалидов. Неплохое соседство.

В «Санктпетербургских ведомостях» в рубрике «Приехавшие в Столичный город С. Петербург Июля 18 дня 1832 года» фамилии Катенин нет[132]. Ни днями ранее, ни днями позднее. Это позволяет предположить, что Катенин не отметился при въезде на Нарвской заставе, а остался жить у Мусина-Пушкина-Брюса. В принципе, было от чего: костромское имение, «за неисправность винной поставки в казну, было взято под опеку». Известно распоряжение (1822 г.) Александра I о запрете П.А. Катенину въезжать в обе столицы. Но это уже другой вопрос.

Так где же «неподалеку от городской заставы» могла быть дача, на которой летом 1832 г. жил граф Пушкин?

Вот здесь – самое широкое поле для предположений.

В тот год отдавалась, например, «в наем на лето и на год дача, состоящая на Петергофской дороге, под № 405, о двенадцати Господских комнатах, и с людскими службами, также конюшнею, сараем и ледником»[133]. Действительно, недалеко от Обводного канала. Или дача аптекаря Типмера на 3-й версте Петергофской дороги. Не так далеко. Можно начать и со сдававшейся в аренду дачи на 8-й версте Петергофской дороги, бывшей дачи покойной жены графа – Екатерины Яковлевны Мусиной-Пушкиной-Брюс.

Известный пушкиновед В.П. Старк в своей статье «А.С. Пушкин и Мусины-Пушкины» владельца бывшей дачи «иностранки Тимпо» не упоминает[134]. Так кто же был из представителей рода Мусиных-Пушкиных следующим, после наследников Тимпо, владельцем дачи, и когда он им стал?

Первого сентября 1837 г. в настольную Казначейскую книгу Городской думы была сделана запись, а капитану Мусину-Пушкину выдана квитанция. Согласно документу, «за дом стоящий в Нарвской части по табели 1822 года под номером 411», в платеж, «установленный с оценки повинности», за вторую половину 1837 г. начислено «процентного сбора 50 рублей» и «дополнительного сбора» 5 руб.[135]

Это первое найденное мной в архивных документах упоминание дачи наследников Тимпо в связке с фамилией Мусин-Пушкин.

Предыдущие квитанции относятся к платежам, начисленным за дом капитана Мусина-Пушкина на набережной Фонтанки в Нарвской части.

Важным косвенным подтверждением того, что на 1832 г. Мусин-Пушкин еще не владел домом № 411, служит тот факт, что в материалах военного генерал-губернатора, министра внутренних дел, Хозяйственного департамента МВД и Городской думы, относящихся к вопросу денежного возмещения «обывателям Нарвской части» за участки земли, отошедшие «под площадь для новых Триумфальных ворот», датированных январем—июнем 1834 г.[136], фамилия Мусин-Пушкин не встречается вообще, – только наследники Тимпо и их доверенное лицо.

Николай Федорович Мусин-Пушкин, сын секунд-майора и помещика Новгородской губернии, родился в 1799 г. По формуляру, 1 сентября 1813 г. становится воспитанником Института Корпуса инженеров путей сообщения[137].

Согласно высочайшему указу от 12 июня 1812 г., принятые в этот институт воспитанники, после первого по их принятии в учебное заведение «испытания», получали патент на чин прапорщика; те, кому начальство давало свидетельство об «успехах и поведении», в следующем году производились в подпоручики.

Ровно через год по поступлении в Институт Николай Мусин-Пушкин был произведен в прапорщики, 4 марта 1816 г. – в подпоручики, а почти через три месяца – в поручики. Однако сразу после «увольнения» из института 1 июля того же года вышел в отставку.

Пребывал в отставке до 21 марта 1818 г., когда, командированный I Округом путей сообщения в Отдельный корпус Военных поселений, вступил в должность адъютанта при «Главном над военными поселениями начальнике» графе А.А. Аракчееве.

Прошло всего ровно восемь месяцев – и Н. Мусин-Пушкин был, по представлению графа Аракчеева, пожалован орденом Св. Анны III степени. Помимо адъютантства «исправлял должность дежурного штаб-офицера по работам при Гренадерской дивизии». 17 апреля 1819 г. произведен в капитаны. На 1821 г. – резервный инженер Строительного отряда Главного управления путей сообщения. Высочайшим указом от 31 января 1823 г., по прошению и по «домашним обстоятельствам», вновь вышел в отставку «без награждения чином».

В январе 1827 г. Н.Ф. Мусин-Пушкин избран депутатом от дворянства Устюжского уезда Новгородской губернии. Второго ноября 1829 г. Министерством внутренних дел, по особому представлению новгородских губернских властей, Мусину-Пушкину «разрешено участвовать во всех делах дворян» Устюжского уезда губернии в качестве депутата в Новгородском дворянском депутатском Собрании для составления губернской Дворянской родословной книги. В январе 1830 г. избран депутатом от того же уездного дворянства на второй трехлетний срок.

Примерно в это время он женился на дочери коллежского асессора Надежде Сергеевне Балк. Родилась дочь Вера (в замужестве – Вонлярлярская). За женой имелась половина каменного дома в 3-й Адмиралтейской части Санкт-Петербурга (№ 308).

В 1833-1841 гг. являлся депутатом от дворянства Кирилловского уезда Новгородской губернии, после стал (на один срок) предводителем дворянства Крестецкого уезда той же губернии. Владел движимым имением (родовым и приобретенным) в четырех уездах Новгородской губернии, на 1839 г. за Н.Ф. Мусиным-Пушкиным числилось в общей сложности 580 крепостных.

Скорее всего, после 1842 г. отставной капитан Н.Ф. Мусин-Пушкин окончательно переселяется в Петербург. Судя по архивному документу 1846 г.[138], служил «содержателем почт» Санкт-Петербургской губернии. Владел торговыми (или общественными, народными) банями на 10 «нумеров» в собственном доме на углу Галерной улицы и набережной Адмиралтейского канала и участком на реке Пряжке недалеко от Матисова моста. Платил процентный сбор, не всегда исправно, поэтому Мусину-Пушкину начислялись пени «с каждаго недоимочнаго рубля в месяц».