Распечатыватель сосудов, или На Моисеевом пути - Андрей Балабуха

— Кому-то очень захотелось узнать, куда мы едем.

— Кому?

— Понятия не имею.

Она посмотрела на меня недоверчиво, и я повторил:

— Ей-богу, не знаю. Пока. Но выясню обязательно.

Минут через двадцать мы приехали на Подгорную. Я остановился не доезжая знакомого дома. К счастью, несколько машин на улице стояло, так что мой «алеко» не должен был бросаться в глаза. Марка ходовая, цвет неброский…

— Все, — сказал я. — Приехали. Давай меняться местами. Выходи.

Магда выбралась из машины и обошла ее спереди, я перебрался в правое кресло, не показываясь никому на глаза. Хотя на первый — но пристальный взгляд ничьих глаз вокруг вроде не было.

— И что теперь? — поинтересовалась Магда.

— Теперь будем ждать.

Если я прав, ждать оставалось не больше получаса.

— Просто ждать?

— Не просто. Будем разыгрывать парочку, у которой нет другого места или другого времени.

— Идет, — отозвалась Магда с энтузиазмом. — Целоваться будем?

— По настроению.

— Настроение подходящее.

Я хотел было сказать что-то язвительное, но не успел. Ничего не скажешь, целоваться она умела. Я с трудом перевел дыхание. Вот чертовка! И я тоже хорош — забыл, что мне уже за сорок, и последние пятнадцать из них не целовался в машинах… Впрочем, додумать этой очень интересной и, главное, полезной мысли я опять-таки не успел. Так что полчаса пролетели даже слишком быстро. Правда, какой-то автомат во мне все-таки работал. Помню, например, что за это время мимо проехало семь машин — три «волги», один «алеко», точный двойник моего, «тойота», «кама», но красная, и серая «лада». Все они двигались в одном направлении — движение по Подгорной одностороннее. Но восьмую я буквально почуял издалека. Может быть, потому что она шла — судя по звуку — с явным превышением скорости. Я оторвался от Магды.

— Все, девочка. Похоже, началось.

Она серьезно кивнула.

Мимо нас промчалась оранжевая двухместная «кама-спорт». Перед воротами двадцать второго дома она резко затормозила, из нее выскочила фигура, в которой даже в полуночных сумерках я без труда узнал Риту Лани. Она нажала на кнопку переговорника.

— Так, — сказал я Магде. — Теперь слушай. Когда я выйду, ты выждешь секунд тридцать-сорок и снимешься. Сперва — под уклон, накатом. Метров через двести включай зажигание. Приедешь в контору — и дальше как договорились. И вот еще что. Когда будешь парковаться, глянь, нет ли поблизости голубой «камы». Трехдверная «пятерка».

— От которой мы удирали?

Заметила-таки! А я-то думал…

— Она.

— Хорошо.

— И ничего не бойся.

— А чего мне бояться? — опросила она, и по тону я понял, что она действительно ничего не боится. Или ничего не понимает. В данном случае это одно и то же.

Створки ворот дома двадцать два распахнулись. Рита вернулась в машину, мотор заурчал, и «кама-спорт» въехала внутрь. Ворота сомкнулись плавно и беззвучно.

— Ну, пока, — сказал я Магде и вылез наружу. А про себя подумал: «Вернусь — надо будет продолжить».

Дом и участок капитана Бьярмуле я успел более или менее подробно разглядеть еще в прошлый раз. Тогда-то и пришла мне на ум эта идея. Ограда здесь хитрая, с охранной сигнализацией, и перелезать через нее было бессмысленно. Но если взобраться на ближайшее к углу участка дерево, перебраться с него на соседнее, росшее в палисаднике дома двадцать, то оттуда можно спрыгнуть как раз куда надо. Конечно, это нарушение прав частного владения и неприкосновенности жилища. Но я надеялся в крайнем случае отделаться штрафом, платить который придется господину Пугоеву. И занялся обезьянством.

Сук, на который мне предстояло залезть, отходил от ствола достаточно высоко, чтобы об этом пути никто не подумал. Я перекинул через него веревку с грузиком на конце и в этот момент услышал, как неподалеку завелся двигатель «алеко». Магда точно выполняла инструкции. По веревке я взобрался на сук и прополз по нему до тех пор, пока не почувствовал, что дальше уже не стоит. Зато ветвь, на которую мне требовалось перебраться, оказалась точно надо мной. Остальное было делом техники. Мальчишками мы проделывали еще и не такие трюки. Правда, с тех пор я здорово отяжелел, но и тренированность у меня сейчас не мальчишеская. А это тоже кое-что.

Через минуту я был уже на территории дома Бьярмуле. Хотелось надеяться, что собак здесь на ночь не спускают.

Выходящие на боковой фасад окна светились, но были зашторены, однако для вящей надежности я в два прыжка преодолел полосу дорожки — кусты по сторонам предательски затрещали. Но теперь меня уже нельзя было увидеть. Я осторожно пошел вдоль стены. Задний двор был невелик. Асфальтированная дорожка, обогнув дом, вливалась в площадку перед гаражом-пристройкой. Крыша его была плоской и служила открытой террасой. Судя по размерам, гараж был на три машины. Или на две и мастерскую. Со второго этажа дома на террасу вела дверь, и она была чуть-чуть приоткрыта. Перекинув ту же веревку через балюстраду террасы, я взобрался туда. Похоже, меня никто не видел. Я осторожно подошел к двери и прислушался. Тихо. От легкого нажима дверь беззвучно открылась, и я шагнул внутрь. На втором шаге у меня возникло какое-то смутное отпущение, и я обернулся, но заметил только неясное движение. Потом был удар, боли от которого я не успел почувствовать. Я вырубился.

VIII

В первый момент мне показалось, что очнулся я во мраке. Но постепенно сквозь тьму проявилась и обрела четкость светло-серая сетка. И тогда я понял, что смотрю на выложенную черной плиткой стену. Нет — потолок. Потому что лежал я на спине. И на связанных за спиной руках. Это было больно. Руки болели не от плеч — от самой шеи. Про голову и говорить нечего. Я повел глазами — даже это движение отозвалось в мозгу настоящим взрывом. Черт возьми, сделали меня профессионально… Когда я снова обрел способность четко видеть, перед глазами оказалось зеркало. Оно занимало часть потолка. Какую именно, я не мог понять. Но теперь стало ясно, что лежу я в ванной комнате. Пол, потолок и стены выложены черной плиткой. Ванная тоже была черной — я видел ее в зеркале. Там же отражались и сверкающие хромированные краны. Я лежал на полу возле стены. Если бы не мощные очки вокруг глаз, я выглядел вполне прилично. Для такой ситуации.

Интересно, чем меня связали? Кожа потеряла чувствительность, и понять этого я не мог. Я кое-как перекатился на бок. Потом повернул голову насколько был в состоянии — и посмотрел в зеркало. Слава богу, это была не бельевая веревка. Обыкновенный брючный ремень. Очевидно, капитанов. С кожей еще можно потягаться. Особенно, если она синтетическая.