Место отсчета - Николай Басов

— А ты думал, у них детей под капустой находят?

— А мне они прошлый раз так не понравились. — Старшина повернулся к Ростику.

— Когда это? — заинтересовался Пестель.

Пришлось ему рассказать, что это не первая встреча волосатиков с разведчиками.

— Как они себя называют? — спросил Ростик.

— Ну, путем весьма серьезных расспросов, — Пестель чуть усмехнулся, чувствовалось, что о контакте с волосатиками он знает многое, возможно, сам принимал участие в этой работе, — мы выяснили, что они величают себя бакумурами. Или как-то похоже. Но сейчас, кажется, утвердился именно такой термин — бакумуры. — Он помолчал. — Советую запомнить, судя по всему, их тут в окрестностях немало.

— Может, это против них Шир Гошоды камни выставляют? — произнес вслух Ростик, но, разумеется, ответа не получил.

— А что начальство думает по этому поводу? — спросил старшина.

— Ничего не думает, — отозвался Пестель. — Использовать их как-то без языка — не получается. Воевать с ними — бессмысленно. Да и не нужно. Их покормишь, пару раз объяснишь, что брать вещи нельзя, они и сами перестают. Похоже, тут мы имеем классический случай взаимопроникновения цивилизаций на бесконкурентной основе. Я слышал, — Пестель вдруг усмехнулся, — ими отец Петр очень заинтересовался.

— Который? Поп? — спросил Квадратный. Он помолчал. — Это дельный мужик, я помню, во время восстания... Может, у него что-то получится?

— Пока об этом рано говорить. Слишком недолго они по городу разгуливают. К ним даже на постах еще не привыкли, чуть не каждый раз тревогу объявляют.

И все-таки, как бы там ни расписывал Пестель бакумуров, относилось это к городу. А тут они имели оружие и из кустов вышли отнюдь не с дружественными намерениями. Поэтому на ночь разведчики остановились в отлично укрепленной расселине между двумя высокими скалами. Тут можно было держать оборону против любого противника, а против бакумуров хватило бы одного автомата. И то — Квадратный провел почти два часа, устанавливая в траве невидимую сигнальную систему из колышков, веревочек и дюжины колокольчиков, сделанных из банки от тушенки.

Глядя на его старания, Пестель только головой покрутил.

— Теперь из-за этих колокольчиков они за тобой на край света потащатся.

— Пусть попробуют, — мрачно ответил старшина, серьезно поглядев по сторонам.

— Нет, колокольчики — не выход.

— А что выход?

— Собаки.

— А сколько их, кстати, осталось? — сразу заинтересовался Ростик.

— Никто не знает, — теперь пришла очередь помрачнеть бывшему абитуриенту биофака. — Их почти всех съели. Но пока мы надежды не потеряли, ищем, может и найдем пару овчарок.

— Да, овчарки были бы в самый раз, — мечтательно вздохнул старшина, закончив свою работу.

— Может, шакалов приручим? — спросил Ростик.

— По мне лучше — червеобразные из Старого города, — предложил старшина. — Мне кажется, они бегают довольно быстро.

— Они разумные существа, — возмутился Пестель. — Ты что же — рабство предлагаешь ввести?

— Что это вообще такое — разумное существо?

— А вот об этом спорить не будем, — решил вдруг Ростик. — Иначе можно до такого докатиться...

— Эх вы — романтики, — отозвался Квадратный, но больше не спорил, уселся у костра и стал привычно готовить ужин.

Весь следующий день они расстреливали жирафов, свежевали их, откладывали мясо и шкуры в одну сторону, а кости и требуху в другую. Теперь в их действиях появилась некоторая наработанность. И пожалуй, они стали более неаккуратными. В самом деле, теперь Ростик не переживал по поводу не очень хорошо рассеченного куска мяса, он знал, что этого мяса вокруг слишком много, и рубил своим мечом кровавые туши почти с таким же хладнокровием, как и старшина.

Пестеля, привыкшего к исследованиям самых разных тварей, эта работа ничуть не поразила, на что втайне Ростик все-таки надеялся. Биолог с самого начала пытался прокомментировать не совсем привычную, по его мнению, жирафью анатомию, но скоро умолк — слишком много оказалось работы. К полудню следующего дня, как и было договорено, приехал караван тех же машин. Только теперь помимо шоферов в кабинах сидело по автоматчику. Они пояснили:

— Прошлый раз на машины пытались напасть крупные пернатые... Никто их даже разглядеть толком не успел.

— Крупные пернатые? — заинтересовался Пестель. — Это же новый вид!

— Новый или старый — не важно. — Охранник поиграл автоматом так, как этого никогда не сделал бы опытный солдат. — Пусть только попробуют сунуться, мигом узнают...

Квадратный молча оценил боевые навыки новобранцев, усмехнулся и стал командовать погрузкой еще более решительно.

На этот раз людей было больше, и управились куда скорее, чем прошлый раз. Закончив работу, кто-то из перевозчиков передал новость — это последняя их поездка. С самого верха, то есть от Председателя Рымолова, пришел приказ экономить горючее.

Ростик обменялся понимающим взглядом с Пестелем. Но в общем, он не возражал, последний — значит, последний. Чище будут и больше земель объедут.

Посоветовав шоферам получше рассматривать пернатых, если с ними еще раз столкнутся, а не лететь прочь, забыв даже оглядываться, старшина скомандовал разведчикам трогаться дальше. Так обе группы и разъехались — одна назад, в город, а вторая — на юг. На таинственный, далекий, манящий юг — обещающий открытия, впрочем, как и вся эта земля.

10

Выглядели они все довольно экзотично — глухие доспехи, автоматы, подсумки, недлинные, но такие нелегкие мечи, тяжелые шлемы, как правило помещенные на переднюю луку седла, но иногда водружаемые и на голову, арбалеты, отбитые у насекомых, колчаны стрел и сумки, сумки... Лошади, потряхивая хвостами и гривами, мерно перебирали ногами. В движении лошадиных крупов было больше памяти о тысячелетиях, чем во всех томах по истории. Только было это на Земле, в неимоверной дали и, может быть, даже в иные времена.

В последние пару дней Ростик обнаружил, что он стал слышать дальше и более понятливо, более осмысленно, легко представляя себе причину почти каждого звука. Зато, опять же, он как бы и не слышал позвякивания удил его отряда, топота лошадей, скрипа и похлопывания их амуниции... Это стало привычным, как раньше привычным казался треск автомобильных двигателей на улице, треньканье трамваев, почти постоянное попискивание радио — особенно у них в доме.

Пестель оглянулся назад, на пройденный путь, достал карту, которую еще Ростик рисовал, и попытался, не слезая с лошади, на ходу, в ней что-то подправить. Ростик подъехал ближе. Пестель перехватил его взгляд.